⚜️ Рыцарь-зверь для сиротки (бесплатно)

Я вздрагиваю. Мне кажется, что, стоит коснуться этого мужчины, как он меня схватит, станет шумно дышать, и начнется все то, что происходило у Генриха, а, может, и то, что делал со мной Руслан-Бык - все, чему даже нет приличного названия, настолько оно отвратительно.

- Зачем? - нервно спрашиваю я.

- Просто так, - терпеливо уточняет Аден, немного ждет и отворачивается, добавив уже из-за спины. - Когда я болен, у меня бывают самые неожиданные нужды.

Я смотрю, как он натягивает рясу до самой макушки, словно отгораживаясь от всего мира, и вздыхаю с облегчением. Но как же мне узнать ответы на свои вопросы?

Перед моими глазами встает черная комната, по описанию очень похожая на ту, в которой открывался потайной ход в стене столицы. Мне сейчас кажется, что вот-вот я, наконец, пойму что-то очень для себя важное, что постоянно ускользает.

- Аден, пожалуйста, ответь: почему ты выпустил нас с Лизой?

Тишина в ответ.

- Прошу, скажи: тебе приказал твой князь?

- Нет, - глухо донеслось из-под темного покрывала.

- Тогда почему?

- Мне так захотелось.

- Прошу тебя, ответь по-настоящему! Объясни.

- Не знаю, какого еще ответа ты ждешь.

- Я хочу понять, кто ты, - шепчу я.

- Я тот, кого ты видишь перед собой, - он услышал.

- Сейчас я вообще не вижу никого и ничего: ты весь накрыт рясой. Вряд ли ты освобождал всех подряд! За что тебя привязали к столбу?

- Я не хочу говорить об этом.

- Что ж, это тоже ответ; когда-нибудь, наверное, я сама пойму… А о другом, о том, что тоже не дает мне покоя, скажешь? Ну, пожалуйста! Это правда ли, что ты совсем не чувствуешь боли? Или терпишь? Ведь терпишь? - с надеждой спрашиваю я.

- Когда захочу - нет.

- Но как такое может быть?! – хватаюсь за голову, вспоминая, что в моем прежнем мире есть целое направление в медицине, которое занимается обезболиванием, с переменным успехом; потом хватаюсь за карман с волшебным зеркальцем, примерно с нем же успехом. - Я не могу этого понять! Бог создал все живые существа такими, чтобы они чувствовали тепло и холод, боль и прикосновение, и…

Аден рывком сдергивает рясу и приподнимается на локте, устремив на меня сверкающие глаза. Я теряюсь под его взглядом; хорошо, что он не часто на меня смотрит.

Отворачиваю голову и с деланным равнодушием пожимаю плечами, переживая не то страх, не то тревогу. Вдруг чувствую резкий запах паленого, поворачиваюсь и вижу: Аден положил ладонь на красные угли костра! Я вскрикиваю и тянусь к нему; он рывком отдергивает руку и подсовывает ее под себя.

- Зачем ты это сделал?!

- Я не чувствовал боли.

Кусаю губы, чтобы не расплакаться. Понимаю, что смотрю на него во все глаза то с ужасом, то с жалостью.

- Я только спросила. Пожалуйста, не делай так больше! Даже если ты ничего не почувствовал, ведь не обязательно жечь себе руку, правда? Неужели ты хочешь, чтобы я боялась заговорить с тобой? Разве не понимаешь, что поступаешь не так, как другие?! Ну почему ты такой?!

Он снова смотрит мне в глаза:

- Я родился таким. Что ты ожидала услышать? Я таким уродился, таким и сдохну.

Аден заметно напрягается, его губы поползли в стороны. Он вдруг откидывает голову назад и начинает хохотать. Не особо негромко, но раскатисто. Чувствую, как у меня волосы шевелятся на макушке: замечаю, что его рот смеется, а глаза страшные.

Я понимаю, что он страдает. Если не от боли, так от чего?! «Человек естественно расположен к смеху, - вдруг приходят мне от зеркальца слова отца Марка. - Неспособность смеяться - признак тех, кто побывал на том свете».

Где же побывал тот, кто смеется только от муки?! И что может мучить такого, как он?! Я зажимаю уши и умоляю его:

- Прошу, перестань!

Хохот замолкает; Аден лишь судорожно дышит ртом, как рыба, выброшенная на берег, пока не отключается.