(не) детские сказки: Связанная светом

Тарас

Плечо ныло и дергало, видимо, в слюне призванного духа имелся яд, но я старался не показывать, насколько все плохо. Нельзя глупышек оставлять одних, пропадут. И нервничать им ни к чему.

Да, фарс оказался на руку. Если баронесса будет уверена, что я не раскусил ее, то проще будет вернуть ее обратно. Пусть я не предан хозяину имения, но юной девушке голубых кровей нечего бродить по округе без охраны.

Я предполагал, что девушка сбежала из-за предстоящей свадьбы. Молодая еще, да жених настойчивый. Я думал, что тогда, в темном коридоре, он меня и прикопает. Не то, чтобы я опасался, потому что вряд ли заурядному человеку это удалось, но шуму бы было.

- Ну, - прервал поток моих мыслей голос женщины, в доме которой мы оказались, - я жду.

Скосил глаза на девушек, Фелисия кусала губы и смотрела куда угодно, но не на женщину, Луиза же постукивала коротким ногтем по столешнице, украдкой бросая взгляды, полные неуверенности, на свою госпожу.

- К травнице мы, - решилась, наконец, Луиза, - была же в деревне какая-то.

Женщина фыркнула и качнулась назад. Взгляд ее посерьезнел, а пальцы с силой вцепились в столешницу.

- Да вы с ума сошли, - выдохнула она, укоризненно качая головой, - кто же травниц ищет? Они в империи под запретом, или запамятовали?

- Нет, тетушка, - упрямо нахмурилась Луиза, - не запамятовали, только наш случай исключительный. И без травницы мы не справимся!

- Что же за случай такой? - округлила глаза женщина, а я напрягся, снедаемый любопытством, - проклясть кого хотите, дурехи?

- Наоборот, - выдала Луиза и снова покосилась на госпожу, - хотим порчу снять.

Я недоуменно уставился на баронессу, Фелисия сидела неподвижно, потупив взгляд, только щеки побледнели, да маленькие пальчики сильно сжали юбку платья.

Женщина снова шумно выдохнула и задумалась. Я же отвел взгляд и мысленно присвистнул. Неужели, кто-то сглазил несчастную баронессу? И у кого только рука поднялась? Еще и отношение такое к травницам.

В пору моей молодости их уважали, ценили и обращались за помощью. Потом что-то случилось, пока я предавался унынию, и травниц возненавидели лютой ненавистью. Нет, они остались, только ушли в подполье, принимая только самых отчаянных. Да и мало их, особенно, после массового истребления. Сейчас, конечно, их не трогали, не организовывали травли, но жизнь травниц оставляла желать лучшего. Люди жестоки.

- Нет больше в нашей деревне травницы, - выдала, наконец, женщина, - померла в прошлом году.

- И где теперь искать? - Луиза недовольно нахмурилась, а Фелиция опустила голову совсем низко.

Мне даже почудилось, что она шмыгнула носом. Отчего-то в груди родилось странное чувство, горячее, даже обжигающее, захотелось прижать девушку к себе и успокоить. Я тряхнул головой и напряженно уставился в окно, благополучно пропустив остаток разговора. Вспомнилась совсем другая девушка с пустым взглядом, которая вызывала подобные чувства. Правда, воспоминания тут же отозвались тягостной болью внутри, захотелось что-нибудь сломать. Я сжал руки в кулаки и сосредоточился на пульсирующей боли в плече, чтобы хоть как-то отвлечься.

- Значит, решено, - донесся до меня твердый голосок Луизы, - поедем в гости к графу Нижинскому. Раз в его владениях остались последние травницы.

Баронесса вздрогнула и, вскочив из-за стола, выбежала в сени. Я подорвался бежать за ней, но вовремя себя остановил. Не маленькая, не потеряется в деревне.

- Нервная у тебя подруга, - хохотнула женщина, поднимаясь из-за стола, - ну-ка, помоги порядок навести. А ты, - обратилась она ко мне, - за девкой проследи, видно, что не привыкла она к простым крестьянам, обидят дуреху еще.

Я пропустил воздух через сжатые зубы и тяжело поднялся. Не хватало еще в няньки наниматься. Только уже не попишешь ничего, сам вызвался. Теперь мне и ответ за девушек неразумных держать. Но, подумать только, проклятие…

Фелисия нашлась на заднем дворе, на завалинке. Сидела, обхватив плечи руками, и рассматривала пожухлую траву, которую пригибал к земле ветер. Вздохнул, и теснее сжал в руках шаль. Ведь баронесса убежала в тонком платье, а на улице достаточно прохладно. Простудится еще, а мне получай за это.

На хрупкие плечи мягко легла теплая шаль, Фелисия дернулась и подняла на меня свои огромные глаза. Сейчас они блестели от непролитых слез. Девушка закусила губу и отвела взгляд.

- Зачем пришел? - буркнула она тихо, кутаясь в тепло шали, - уходи.

- Не могу деву в беде бросить, - хмыкнул я, присаживаясь рядом, - не по чести это.

- Какое тебе дело до моих бед? - горько хмыкнула баронесса, - мы знакомы всего несколько часов.

- И что? - спросил я резче, чем планировал, потому что в груди разлилось возмущение, - теперь мне побеспокоиться о тебе нельзя?

Фелисия вскинула на меня удивленный взгляд, отчего сердце пропустило удар, а в штанах стало тесновато. Чертовка! Почему на нее мое тело так реагирует?! Не юнец же в период полового созревания, в конце концов, а поделать ничего не могу со своей реакцией.

- Фел, - позвал я ее сокращенным именем, девушка снова вздрогнула, а щеки ее опалил румянец, - я немного сведущ в проклятиях, может, расскажешь, что у тебя стряслось?

Девушка отвела взгляд и еще сильнее сжалась, будто хотела защитить себя от враждебного мира вокруг.

- Не могу сказать, - выдавила она из себя, наконец.

- Хорошо, - я мысленно стал перебирать в уме разные пакости, которыми могли наградить врагов сильные травницы, - настаивать не буду, но я действительно в силах помочь.

- Если я через неделю не выйду замуж, - выдала, все же, она, - то я умру. Поэтому мне необходимо найти травницу до этого срока.

И посмотрела на меня своими глазищами, будто в душу заглянула. Я сглотнул и, не давая себе отчета, протянул вдруг руку к ее лицу.