Психолог для дракона. Академия Дэмфилд

Где-то в районе кабинета, пока неведомого нам, Капюшона

Мужчина с блеклыми серыми глазами стоял у окна и смотрел вдаль. Ему отсюда была видны лишь пики с башен академии. Но даже они вызывали внутри него тревогу.
Он уже был в курсе о том, что главнокомандующий Обители Вдохновения Горнел Харташ в нелёгком бою уничтожил его подельника, Вельдана, и теперь ему самому придется разбираться с этой проблемой под названием, Ведьма Анастасия.

— Дрышов дракон! — выругался он себе под нос. — Всё его проклятое семейство вечно вставляет мне палки в колеса!

«Между этой Ведьмой и драконом что-то есть, — тревожно думал Капюшон, — не знай он, кто она на самом деле, он бы не потащился спасать ее в этот Лес. Если так пойдет и дальше, то их отношения поставят под угрозу весь мой план. Нужно срочно что-то делать».

Мужчина подошёл к столу, прикоснулся к магическому кристаллу, что лежал справа от него и через некоторое время раздался стук в дверь.

— Вызывали? — почти промяукал лживо нежный голос его личного анимаморфа.

Все-таки он правильно сделал, что однажды завербовал ее. Ее второй ипостасью была змея и это очень читалось во всех ее движениях.

— Да, Стерлина, — проговорил Капюшон. — Проходи.

В кабинет почти вплыла красивая, высокая стройная брюнетка с длинными волосами и ярко зелеными змеиными глазами. Ее движения были плавными, они завораживали, почти гипнотизировали. Она прошла на середину кабинета, остановилась, сложила руки на груди внушительного размера и слегка улыбнулась.

— Чем могу быть полезна? — в голосе женщины стали появляться шипящие нотки.

— Мне нужно, чтобы ты соблазнила Харташа! — безапелляционным голосом, сказал мужчина.

Лицо женщины расплылось в довольной ухмылке, а в глазах заиграли озорные огоньки. Иногда ему казалось, что она ничего не боится и для неё нет невыполнимых задач.

— Будет сделано, мой господин! — прошипела Змея, развернулась и медленно покачивая бедрами, вышла из кабинета.

А Капюшон остался радоваться своей гениальности.

Настя

Приходить в сознание в лазарете в теплых, надежных и безопасных руках моего дружочка Дэмиана стало уже доброй традицией. Злой традицией было то, что в этот самый обморок я убегала от рычащих на меня мужиков.

Кстати, о них. Последнее, что я помню, это как вписалась головой в ствол дерева, как мне угрожали страдать двести лет, как появился мой Рычун и как я ему обрадовалась.

— Я бы на твоем месте, резко не вставал, — заметив мое пробуждение, предупредил Дэм.

— Это я уже поняла, — сказала я, ощутив, как повело мою буйную головушку, а я ведь ее даже от подушки еще не оторвала, а всего лишь глаза открыла.

— Не хочешь рассказать мне, какой дрыш потащил тебя ночью в Лес Отчаяния? – с упреком во взгляде, спросил друг.

— Ее туда перенес Вельдан, — на вопрос Дэма вместо меня ответил Горнел, заходя в лазарет.

Он был слегка потрепан, пара царапин на лице и плечах говорили о том, что старый дракон отказался сдаваться по-хорошему. Во взгляде мужчины чувствовалась усталость и какая-то вселенская отрешённость.

— Буду благодарен за чашку твоего вкусного чая, — обратился Рычун к Дэмиану.

— Не вопрос, — кивнул лекарь и отправился наливать другу чай.

— Как ты? — садясь в кресло напротив меня, спросил Горнел.

Его взгляд изучающе блуждал по мне, видимо, ища очевидные повреждения. И не найдя их, стал чуточку спокойнее и расслабленнее.

— Расскажешь? — тихо спросила я.

— Ваш чай, господин ректор! — по-доброму улыбаясь, проговорил Дэмиан и мне тоже протянул чашку.

Горнел кивнул, принимая чашку из рук товарища. И отпивнув немного, стал говорить:

— Когда-то давно Вельдан Блэкторн был благородным драконом и являлся главнокомандующим Обители Вдохновения.

— И твоим дедушкой? — уточнила я, имеющуюся у себя информацию.

— Дедушкой? — удивлённо переспросил дракон.

— Да, — я кивнула и пояснила, — когда ты приходил в мои сны, ты рассказал мне, что твой дед Вельдан и моя прабабка Эвелина были истинными друг у друга.

— Мой дед был правой рукой Вельдана, — объяснил дракон. — А в твои сны, скорее всего, приходил не я.

— Точно! — вспомнила я, и изобразила смайлик "рука-лицо". — Он же сначала выглядел, как ты, а потом пошел рябью.

Горнел посмотрел на меня укоризненно, как бы говоря: "А ты и повелась!", но все же продолжил свой рассказ:

— Между Вельданом и Верховной Ведьмой Эвелиной были хорошие дружеские отношения, которые он ошибочно принял за взаимную симпатию и сделал ей предложение. Это был бы очень выгодный политический союз. Эвелина это понимала и согласилась.

— А как же истинность? — уточнила я, инстинктивно пряча руку с татуировкой глубже в рукав, что, конечно же, не укрылось от внимательного взгляда моего дракона. – Разве не в ней весь замес между ведьмами и драконами?

— Истинность является приятным дополнением к союзу между ними, — включился в разговор Дэмиан. — Везёт далеко не всем. На моей памяти только у Азериса (это и есть настоящий дед Горнела) была истинная пара. Но их история закончилась очень трагично.

— Мне жаль, — тихо сказала я, глядя в глаза дракону.

Он скупо кивнул в ответ, а Дэм продолжил рассказ:

— Дело уже близилось к свадьбе, когда Эвелина решила неожиданно расторгнуть помолвку, - я удивенно посмотрела на друга и он пояснил. - Пока ты лежала в отключке, я расспросил обо всем бабулю.

— Как рассказывал дед в своих мемуарах, — Горнел вернулся в рассказ, — она все-таки встретила своего истинного и им оказался далеко не Вельдан. По нашим законам, истинность является определяющим фактором в создании союза, каким бы выгодным он ни был. Эвелина, думая, что Вельдан ее поймет, потому что они же были хорошими друзьями, во всем ему призналась.

— Вельдан пришел в бешенство, — продолжил Дэм. — Разгромил половину дворца и отправился убивать истинного дракона Эвелины.

— Точно, у него же травма отвержения, — согласилась я с рассказом мужчин.

— Травма чего? — не понял друг.

— Пока меня таскали по лесу, как мешок с картошкой, — начала рассказывать я и, улыбнувшись вновь раздавшемуся в моей голове раздраженному рыку, продолжила, — мне поведали грустную историю о том, что все Ведьмы – шлюхи. Потому что мама Вельдана была Ведьмой – бросила его, ушла к своему истинному, Эвелина поступила так же, ну и я не особо горю желанием связывать свою жизнь со старым хрычом. Из этого мы делаем вывод, что маленький Вельдан, будучи отвергнутым собственной матерью, обозлился на всех Ведьм, но дал шанс Эвелине, которая не только не оправдала его детских надежд, но ещё и усугубила его детскую травму. И на выходе мы получили озлобленного, довольно могущественного дракона-колдуна, с травмой отвержения и жаждой власти, дабы очистить до конца мир от скверны под названием Ведьмы. А так как единственным представителем Ведьм являюсь я, то вся его, годами копившаяся, злость и вылилась на меня.