Строптивая невеста (кара) для демона

Кто-то с завидным упорством рушил мой дом.

Зарывшись лицом в подушку, я слышала со стороны кухни такой грохот, что дрожала земля. Но я чувствовала себя настолько измотанной и уставшей, что даже под страхом лишения единственного крова не могла заставить себя встать с кровати.

И все этот псих-Привереда виноват! Всю ночь я ворочалась без сна, а как удавалось погрузиться в дрему, он вставал передо мной со своими сверкающими лавандовыми глазами и интимно шептал: «Будь моей женой, Элеонор».

Нахмурившись, я отмахнулась от его образа и, сделав над собой усилие, все-таки поднялась.

Взгляд невольно прошелся по обветшалой комнате. Когда-то она была обставлена со вкусом. Теперь же балки над головой прогнили и требовали замены, а мебель, обшитая добротной тканью, вся истрепалась и истончилась.

Зябко поежившись, я подхватила со стула у кровати теплый плащ с заплатками, набросила его на плечи и пошла на шум. Спустившись на первый этаж, я почувствовала запах дыма.

— Не стой столбом! Воду тащи! — донеслись до меня крики Оливера вперемешку с кашлем.

— А каша! — чуть не плача воскликнула Марта.

— Какая каша! Если Элли проснется и увидит, что мы наделали, она нам уши надерет!

Что они, черт побери, устроили?!

Всерьез обеспокоясь, я метнулась на кухню, и от увиденного у меня волосы на голове зашевелились. От кухни едва ли что-то осталось! Камин был разворочен, стены покрыты копотью, у подтопка валялся чудом уцелевший котел с буро-зеленой несъедобной на вид субстанцией, и посреди этого бедлама стояли два черных, как чертенка, дитяти.

Круглые глаза Оливера встретились с моими.

— Ой… — выдал он и, схватив сестру за руку, шмыгнул к задней двери.

Ну, бесята! Я им устрою!

Убедившись, что нигде уже нет огня, я распахнула окна, на всякий случай сняла заслонку с дымохода и, пылая праведным гневом, вышла на улицу вслед за братом и сестрой.

Чумазые Оливер и Марта с покаянными лицами, чинно сложив ручки за спинами и опустив головы, ждали меня на заросшей травой дорожке.

— Прости, Элии! Мы хотели, как лучше! Хотели приготовить тебе кашу! — заголосили они разом.

«Дзынь. Дзынь. Дзынь», — со звуком кассового аппарата у меня в голове росла сумма, которую придется выложить на ремонт кухни.

Хотелось закричать. Очень громко. Но я лишь сурово свела брови и скрестила на груди руки.

— Что я говорила вам про огонь?

Оливер, этот хитрый лисенок, мельком глянул меня и, оценив мое настроение, состроил еще более виноватую мордашку.

— Что нельзя зажигать его без присмотра взрослых.

— И?..

— Мы хотели тебя порадовать! — воскликнул Оливер, оправдываясь.

Ну, спасибо! Порадовали! Так порадовали, что мне теперь придется еще на парочку работ устроиться!

Я прищурилась.

— И что же вы, бесята, хотели получить в обмен на то, что накормите меня завтраком?

Дети переглянулись.

— Говорила тебе, это не сработает, — расстроено шепнула Марта, толкнув брата локтем.

Оливер шикнул на нее и вышел вперед.

— Ничего! Просто порадовать!

Если у меня и были какие-то сомнения, то с этим показательно-невинным выступлением они рассеялись окончательно. Хмыкнув, я иронично вскинула бровь.

— А если хорошо подумать?

Он насупился и, поняв, что я не отстану, пробурчал себе под нос:

— На площади… Будет ярмарка… И мы думали… Мы подумали, может…

Вот оно что…

Львиную долю моего гнева смыло. Сердце укололо иглой.

Они просто хотели сходить на ярмарку, но знали, что я откажу, ведь у меня нет ни лишних денег, ни времени, и поэтому…

Я шумно выдохнула и посмотрела сначала на поджимающую губки Марту, которой я заменила мать, потом на храбрящегося Оливера. Робкая надежда в их больших глазах убивала меня.

Если бы не их папаша!..

Когда я попала в этот мир пять лет назад, семейство Виссер было на грани краха. Мать умерла при родах Марты, а отец с поразительным благородством бросил свою семью на произвол судьбы, забрав последние деньги, но зато оставив огромные долги. Вся забота о детях и деньгах легла на хрупкие плечи старшей дочери, тринадцатилетней Элеонор. Бедняжка тащила эту тяжелую лямку целый год, пока не слегла с лихорадкой, а на ее месте не очутилась я.

Первый год в этом мире был адом. Все мои мысли были лишь о том, как бы подзаработать, чтобы прокормить себя и детей и погасить огромные долги. Ни ярмарки, ни развлечения мне и в голову не приходили.

Но то я. А Марта и Оливер были просто детьми. Они не вполне осознавали, всю бедственность нашего положения, и я хотела, чтобы так оно и оставалось. Когда-нибудь я дам этим детям лучшую жизнь, а пока…

Я бросила взгляд в сторону распахнутой задней двери, в проеме которой виднелись покрытые копотью стены. Сама судьба подталкивала меня к переезду в город. Перед работой зайду-ка я, пожалуй, к стряпчему и расспрошу получится ли продать наш дом. На вырученные деньги сможем купить или хотя бы снять комнату, и…

— Элли? — робко позвала Марта.

— Поговорим о ярмарке позже.

— Мы не будем там ничего покупать! — воскликнул Оливер.

— И есть ничего не будем! — жалобно подхватила Марта. — Давай просто сходим и поглядим!

У меня сжалось сердце, но выполнить их просьбу я просто не могла. Поджав губы, я отвернулась.

— Мне нужно в город. Пойдемте сообразим вам завтрак, а вечером будем отмывать кухню.

Дети уныло переглянулись и кивнули.

Наблюдая за тем, как они с понурыми головами возвращаются в дом, я растерла лоб и пообещала себе, что обязательно найду способ заработать и когда-нибудь свожу детей на самую большую ярмарку. Чего бы мне это не стоило!