После него

В лифте Тимур спокойно нажал кнопку своего этажа, провел карточкой, чтобы получить доступ в премиум-зону и развернулся лицом к дверям, как благовоспитанный пассажир.
Все это — придерживая меня за попу у себя на плече. Как будто так и надо. 

Я послушно болталась головой вниз, дожидаясь, когда мы попадем в такое место, где можно устроить красивый скандал. 

В номере меня сгрузили на кровать. Ту самую, что я не стала заправлять, уходя отсюда несколько часов назад. 
Головокружительное приключение завершилось в той точке, где началось. 

Тимур отошел и встал неподалеку, опираясь бедрами на письменный стол. Открыл холодильник, достал бутылку минералки, не отрывая от меня взгляда, открыл ее и сделал несколько глотков. У меня тоже пересохло в горле, и я проводила его дергающийся кадык завистливым взглядом. 

Он протянул мне бутылку, и я жадно вцепилась в нее, мгновенно выхлебав почти половину. 
Ледяные пузырики были так хороши… 
Я прислонила холодное стекло к пылающему виску. 

И спросила, приоткрыв глаза:
— Где твоя рубашка?

Тимур с шумом втянул в себя воздух и помотал головой:
— Нет, давай по порядку, — возразил он. — Когда ты успела напиться? Я не так давно тебя трезвую и спящую здесь оставил!
— Оставил и ушел по бабам! — возмутилась я. 
— По каким бабам?! — зарычал он. 

Я фыркнула, отставила бутылку на тумбочку, скрестила руки на груди и закинула ногу за ногу. 

И заявила:
— Я видела тебя в казино! На тебе Ксюша висла!
— Да кто на мне там только не вис! — презрительно скривился Тимур. — Вообще не думал, что на этом корабле столько шлюх. 
— Каких шлюх? — не поняла я. 
— Ну, эскортниц этих… — он снова сморщил нос. — Почему-то был уверен, что в круизы они не ездят. 
— Ксюша не шлюха! — возмутилась я, наконец поняв, о чем он. 
— Что за Ксюша? — опять не понял Тимур. 
— Которая тебя лапала, пока ты в рулетку играл!
— Блондиночка в зеленом? — уточнил он. 
— Да!
— Две тысячи за ночь, — спокойно ответил он, скрещивая руки на груди. 
— Евро? — зачем-то переспросила я. 
— Ну не рублей же. 
— Она сама тебе сказала?
— Конечно. 
— Серьезно?!
— Абсолютно… 

Я сидела и смотрела на Тимура, никак не в состоянии понять, шутит он, прикалывается или обманывает. 
Если ему поверить, то Ксюша… 
Ну нет!

Он медленно стянул с себя смокинг, достал из кармана брюк запонки, высыпал их на стол. Я скинула туфли на пол и забралась на кровать с ногами. Подтянула к себе одеяло, поймав быстрый взгляд на мои обнажившиеся бедра. 

— Спасибо, что в этот раз ты гуляла в трусах, — усмехнулся Тимур. 
— Не за что, — рассеянно отозвалась я. — Нет, серьезно? Ксюша — проститутка?!
— Да. 
— И что, ты ее — того? Купил?

Тимур бросил на меня очень долгий укоряющий взгляд, который я встретила стоически. 

Тяжело вздохнул, присел на край кровати спиной ко мне и, обернувшись через плечо, спросил: 
— Повтори, какие там у меня глаза?
— Зеленые! — откликнулась я и переползла поближе к нему. — Я думала карие, даже черные. Но они просто очень темные. А на просвет у тебя там как будто заросший мхом лес, болото с зеленой ряской и двевние ели. Колдовские!
— Колдовские… — задумчиво повторил Тимур. — Дожили. 
— А как ты без рубашки оказался? — спросила я уже почти без претензий. 
— На меня коктейль пролили. 
— Ксюша? 
— Официант. 
— И ты сразу там, в казино, разделся?
— Надо было сидеть в мокрой рубашке и благоухать персиком?

Я хихикнула, представив мрачного Тимура, благоухающего персиком. 
Подобралась еще поближе. 
Прислонилась щекой к его спине. 

Он тут же развернулся, опрокинул меня на покрывало и накрыл своим телом. 
Лицом к лицу — долго рассматривал, словно в первый раз. 
Провел кончиками пальцев по щеке. 
Убрал прядь волос. Погладил шею. 
Не прекращая смотреть так… 
Так… 
Словно любуется и не может остановиться. 

— Что? — спросила я шепотом. — Что ты делаешь?
— А у тебя какие оправдания? — спросил он. — Тому, что ты в таком виде?
— Никаких, — честно призналась я. 
— Совсем? — он поднял брови и чуть отклонился, всматриваясь в мое лицо. 
— Ага. Сначала обиделась, что ты меня бросил. Пошла в казино развеяться, увидела, что ты с Ксюшей. Разозлилась и решила пойти напиться с матросами тебе назло!
— Сильна… — с насмешливым уважением проговорил Тимур.
— Тебе Максим не рассказывал еще обо мне?
— Надо ему зарплату поднять, — словно решив это только что, сказал он. — Чтобы хватило на квалифицированную психотерапевтическую помощь после тебя. 
— И себе тоже поднять?
— А мне-то зачем?
— Ну. После меня… 

Тимур замер на мгновение, глядя мне в глаза. 
Но потом склонился, провел губами по открытым ключицам, по шее, поцеловал в уголок губ. Спустился снова — к груди, вздымающейся от моего частого дыхания. Проскользил по краю, где моя кожа встречалась с атласом платья. 

Я попыталась его оттолкнуть, но он тихонько рыкнул и сгреб мои запястья. Завел за голову и сжал в одной ладони, не позволяя сопротивляться. Грудь от этого приподнялась еще выше, и он вернулся к ней, на этот раз проведя влажную дорожку кончиком языка. Нырнул им под край платья, достав до чувствительного соска. 
Двинулся вверх, возвращаясь к лицу. 

Прикусил мочку и проговорил шепотом, чуть царапая своим бархатным шепотом мой слух:
— Надеюсь, что никакого «после тебя» не будет… 
— Что это значит? — не поняла я. 

Он не ответил. 
Молчал, крепко сжимал одной рукой мои запястья. 
Нежно касался пальцами кожи на груди, рисуя на ней абстрактные узоры. 
Снова молчал, очерчивая те места на шее и груди, где могло бы лежать ожерелье.
Молчал, щекотно ведя по внутренней стороне предплечий. 

И вдруг, словно решившись на что-то, позвал:
— Агата… 
— М-м-м-м? — откликнулась я, разморенная невероятной нежностью ласк. 
— Мне кажется, я в тебя влюблен.