Темные тайны в Академии Стихий

Госпожа декан отчитала Мэриетт за опоздание на одну минуту. Злобно сверля девушку глазами, она ехидно осведомилась, по каким тёмным закоулкам Академии та бродила на этот раз, явно намекая, что встречала её ночью в гроте. Мэриетт хотела дерзко ответить, но вовремя спохватилась и попросила извинения. Сев в уголке, потому что место рядом с Женькой было занято, она украдкой рассматривала новую аудиторию. Небольшая по размеру комната вмещала так много вещей, что казалось: поставь хоть одну из них не на своё место, и начнется хаос.  Мэриетт уже приходилось работать  в университетской лаборатории, но профессор Пэйн позавидовал бы оснащенности этого святилища науки. Одна из стен была инкрустирована мозаикой. Обсидиан, смальта, лазурит, яшма и оникс причудливых оттенков складывались в объёмный портрет Бельфегора. Казалось, старый ректор живёт в картине, продолжая начатый эксперимент. Он смотрел из-под кустистых бровей на реторту, в которой кипело тёмное пламя. Оторваться от этого портрета было сложно, он словно дышал магией. 

В центре аудитории, на массивном столе из окаменелого дерева, раскинулась хаотичная, но завораживающая панорама инструментов. Со стеклянными колбами, наполненными  призрачным светом, соседствовали реторты с тёмными пробками, мензурки, наполненные жидкостями всех цветов радуги. В некоторых, плотно закупоренных,  танцевали и переливались огоньки, булькали и шипели неведомые первокурсникам жидкости.  На полках хранились ящики и коробки с загадочными  алхимическими ингредиентами.

Мэриетт ощутила  лёгкое покалывание на коже, точно невидимые иголочки раздражали её. Но нет, просто сильное волнение  и предчувствие чего-то невероятного будоражили.

 — Из простых элементов рождаются чудеса под опытной рукой мага, — звучно произнесла профессор Флавия, — мы, алхимики, создаем новые лекарства, мы движем науку. Людям не обязательно знать, что микстуры и порошки сначала появились здесь, в наших стенах. И что в основе их лежат мандрагора, толченые кости игуаны, стёртые в порошок суставы мускусной крысы, терпентин и смола цветущей яблони. Пусть люди верят в калий и магний, в прочую ерунду. Мы-то знаем с вами, что наша лаборатория — портал в мир чудес, каждый эксперимент — шаг в неизведанное, а  каждый результат — потенциальное волшебство.

— По карману ли изготовленные зелья простому человеку? — спросил высокий юноша, которого Мэриетт  запомнила ещё на лекции профессора Галларда. Это он носил кулон с материнским локоном.

— Нет, — усмехнулась Флавия, — но простому человеку и цены на аптечные микстуры кажутся заоблачными. Наша  задача не помочь всем и каждому, а поддерживать избранных. Чудеса не могут быть доступными.

Женька вскочила и запальчиво сказала:

— Такие рассуждения — это просто преступления против человечности. В мире, откуда я родом, лекарства производятся на фабриках и концернах, и продаются по простому рецепту врача. И потому у нас нет детской смертности, а люди доживают до глубокой старости. 

Студенты зашумели и стали перешёптываться, многие оглядывались на девушку. Мэриетт не видела её лица, но знала, что оно полыхает от гнева.

— Мир, в котором волшебник и простолюдин равны в своих возможностях, не может быть справедлив, — внезапно  ответила полная блондинка с туго заплетёнными косами, уложенными на голове венцом.

— А таких, как ты, мой дед называл прожжёнными капиталистами, —  обернулась Женька и сверкнула возмущёнными глазами.

Профессор Де Луна постучала по столу указкой, успокаивая аудиторию.

— Мы прислушиваемся ко всем мнениям, если они высказаны корректно, господа, — сказала она, — мисс Матвеевой нужно преподать урок вежливости, но это будет после лекции. 

— Подобно художнику, смешивающему краски, или магу, сплетающему заклинания, зельевар начинает своё таинство с выбора ингредиентов.  В сердце большинства эликсиров, мазей и настоек лежат простые, но в умелых руках — волшебные компоненты. Первый из них — живая вода, основа основ, чистейшая влага, способная нести в себе силу трав и энергию кристаллов. Затем — пьянящий спирт, словно проводник, извлекающий сокрытую мощь из растений и минералов, усиливающий действие зелья. Не забываем о насыщенных животных жирах, дарующих мазям питательность и текстуру, словно бархат обволакивающих кожу и проводящие целебные вещества вглубь тканей тела.  Благоуханные эфирные масла, квинтэссенция ароматов и целительных свойств растений, капля за каплей наполняют зелья душой природы.  Растения, от скромных полевых трав до экзотических цветов, каждый лепесток, каждый стебель — ключ к исцелению и преображению. Мы используем таинственные органические компоненты, плоть и кровь мира природы, несущие в себе первозданную энергию жизни. Грибы,  порождения теней и света,  могут быть источником  смертельного яда  и невероятного исцеления, а потому требуют особого почтения и знания. Зельевар не просто ремесленник, а алхимик души. Миф о простоте зельеварения, будто достаточно лишь бросить в котёл горсть трав да лягушачью лапку, и волшебство готово, разбивается о суровую реальность.  Путь к созданию действенного эликсира тернист и требует не только знаний, но и интуиции, и даже некоторой доли магии. Сегодня мы разберём на примере, как можно испортить простое зелье, снимающее жар.

Профессор подошла к полке и взяла шкатулку и мешочек.

—  Каждая травинка капризна, её свойства меняются в зависимости от времени года, часа суток и даже фазы луны.  Для сбора одних требуется серп из лунного серебра, другие же подчиняются лишь прикосновению железа, закаленного в пламени дракона.  Некоторые растения хранят свою силу лишь в объятиях льняных мешочков, пропитанных воском, другие же требуют герметичных сосудов из тёмного стекла, оберегающих их от света.

Флора Де Луна взяла из открытой шкатулки щепотку измельчённых трав и положила в небольшую глиняную чашку.

— Вот ромашка аптечная. Её  цветы щедро источают аромат летнего луга и несут в себе целительную силу.  Она собрана в утренние часы, когда роса ещё не высохла, а солнце только начало пробуждать энергию цветков.

Флавия Де Луна разожгла огонь в небольшом очаге и вскипятила в котелке воду, но не залила ею ромашку, а поставила в него глиняную чашку, заполнив содержимое водой из кувшина. Она пояснила, что нужно кипятить на медленном огне, а затем остудить около четверти часа.

— Но вот мы берем ромашку, которая была собрана под палящим летним солнцем. Посмотрите, её соцветья утратили свежий оттенок. И мы просто зальём их кипятком, оставив настаиваться на подоконнике.  На первый отвар мы потратили время, приложили усилия и использовали знания. Он принесёт больному пользу. Второй отвар был сделан без заботы о больном. И пользы в нём будет немного, хотя и вреда такой отвар не принесёт. А бывает так…  

Профессор обвела глазами студентов и промолчала, собираясь с мыслями.

— Бывает так, что одно и то же вещество может снять боль, а может и убить. Это зависит от дозы…  

В лаборатории зашушукались первокурсники, вспоминая слухи о Лайзе Вебер, которая сделала себе смертельную инъекцию морфия.

Мэриетт со удивлением смотрела на профессора, лицо которой исказилось страхом. Флавия Де Луна быстро справилась с собой, но от внимательных глаз девушки не укрылась гримаса неподдельного ужаса. Дизраэли оглянулся на Мэриетт, его взгляд был полон удивления. Он тоже не мог понять, почему госпожа декан испугана до смерти.