Потерянная душа для Красного Дракона

Глаза с трудом открываются. И я, несколько раз моргнув, резко сажусь, с удивлением разглядывая прозрачную ткань, развевающуюся надо мной.
В горле першит. Ужасно хочется пить. А еще болит голова.
Где я оказалась на этот раз?
Потираю пульсирующие виски.
Недавние потрясения до сих пор блуждают по телу. Меня лихорадит. А в голове крутятся обрывки страшных картин, что никакими усилиями не прогнать, как бы я ни старалась.
Неловко привстаю, оглядываясь по сторонам.
Что-то вроде спального места с пологом из белой полупрозрачной материи, с высокими деревянными балками, на которых изящно вырезаны замысловатые цветы.
Кроме одной подушки, скорее всего подушки, странной формы – вытянутого валика да тонкого одеяла, на кровати, точнее матрасе, больше ничего нет. Откидываю край одеяла. На мне длинная рубашка с конусообразными рукавами.
И на этом спасибо. Мне не холодно и нет ощущения неловкости, что мое тело до сих пор обнажено.
Рукой отодвигаю ткань и замираю, разглядывая просторное помещение.
Повсюду, куда ни посмотри, расставлены маленькие и большие фонари, возможно лампадки. Потому что запах горелого масла и эфирных ароматов забивает мои рецепторы, обжигая чувствительную оболочку глаз, отчего они нещадно слезятся.
Огромные гобелены, в голове всплывает только это сравнение, с красочными яркими картинами на стенах. И снова ни одного окна, которое я бы с удовольствием открыла, чтобы впустить свежий воздух и прогнать этот тяжелый, приторный чад.
Все мое внимание приковывает широкий стол, стоящий посередине. Я поднимаюсь на ноги, стараясь рассмотреть того, кто за ним сидит на высокой скамеечке.
Женщина.
Очень красивая женщина, утонченно выводящая длинной кистью по желтой бумаге, отдаленно напоминающей свиток.
Я завороженно слежу за ее плавными движениями. Столько грации и изысканности. Да и вообще, весь ее внешний вид – одно наслаждение для глаз. Высокая прическа со множеством украшений. То ли заколки с длинными подвесками, или шпильки с яркими наконечниками, усеянные блестящими и, думаю, драгоценными камнями.
Яркая одежда золотого цвета с красными вставками делает ее образ величественным. Притягательным. Не вижу лица, но уверена, что и здесь природа ее не обделила.
Терпеливо жду, переступая с ноги на ногу.
Женщина спокойно откладывает кисть в сторону и на какое-то время замирает, любуясь своим творением.
Что, интересно, она там рисует? Или, возможно, пишет?
Сгорая от любопытства, делаю шаг вперед и резко останавливаюсь, когда она лениво поднимает голову, подставляя под свет свое лицо.
- Выспалась?
Я не знаю, что сказать, пораженная ее внешностью.
У меня в детстве была кукла, которую мне привезли на день рождения какие-то папины родственники. Я никак не могла позволить себе с ней играть, держа ее, любуясь ею издалека. Даже выделила кукле почетное место на верхней полке книжного шкафа, чтобы не испортить или, не дай бог, не разбить. И все дело как раз было в лице. Фарфоровая кожа с легким естественным румянцем, тонкие черты лица, пухлые губки и глаза, как у лисички, вытянутые с натуральными длинными ресницами. Так вот эта женщина оказалась живым воплощением той куклы. С одним отличием. Ее взгляд – ледяной, оценивающий.
По телу проходит холодная волна, бросая меня в дрожь. Взгляд как у змеи. А я, видимо, тот кролик, на которого нацелилась эта гадина.
Все очарование от женщины в одно мгновение слетает. В груди тревожно печет.
Ох неспроста я здесь.
- Судя по твоему лицу, ты не очень рада нашему знакомству, – констатирует факт женщина высоким и немного писклявым голосом, в котором хорошо слышны стервозные нотки.
- Мы еще не знакомы, – спешу ответить и с силой прикусываю язык, вспоминая, как в прошлый раз даже одна фраза принесла мне неприятности и боль.
Женщина плавно поднимается, огибая стол. И взяв с низенького столика, стоящего неподалеку, золотой колокольчик, звонит в него, заполняя помещение звонким хрустальным перезвоном.
- Верно. Не познакомились. Но сначала мне велено, – с нажимом произносит слово «велено», специально выделяя его, – накормить тебя.
Из небольшого проема в стене мгновенно выбегают две девушки. Их тонкие фигуры не производят ни единого шума. Они аккуратно садятся, поджимая ноги под себя. И делают глубокий поклон, касаясь лбом твердой поверхности пола.
Дождавшись легкого кивка от женщины, девушки встают и, не поднимая головы, без лишних движений ловко выносят два небольших столика с двойным ярусом, на которых расставлены маленькие, но глубокие тарелки да вытянутые деревянные дощечки с углублениями, которые у нас в России пользуются особой популярностью, например для подачи суши.
По помещению разносятся аппетитные запахи.
Я жадно сглатываю, слушая урчание своего желудка.
То, что меня наконец покормят, вызывает во мне странные, я бы даже сказала, панические чувства. Я до последнего надеялась, что все происходящее со мной всего лишь бред человека, лежащего в больнице под сильными обезболивающими. Но голод... его не обмануть, да и другие физиологические потребности тоже.
- Присаживайся.
Неуверенно подхожу. И вторя движениям девушек, сажусь на колени, непривычно выпрямляя спину. Сидеть в таком положении в новинку. У меня сразу затекают ноги, но есть хочется настолько, что плевать на эти самые неудобства. Ищу глазами приборы. Отыскав деревянные палочки, досадливо морщусь. Никогда не умела ими есть, предпочитая обычную вилку. Неловко вкладываю их в непослушные пальцы и, дождавшись, когда мою тарелку наполнят каким-то неизвестным мне блюдом, жадно принимаюсь есть, стараясь громко не чавкать и все же пережевывать еду, а не глотать, не разбирая вкуса. А вкус божественен. Что-то сладкое, соленое и острое одновременно.
После первой порции трясу головой, отказываясь от добавки. За время моей вынужденной голодовки я так привыкла к пустому желудку, что наедаюсь даже такой микроскопической порцией.
Поднимаю голову и встречаюсь с пристальным взглядом женщины, все это время наблюдавшей за мной. Ее нечитаемое выражение лица на самом деле говорит о многом. Я для нее что-то вроде диковинной зверюшки.
- Спасибо, – благодарю девушек. От моих слов они почему-то обе вздрагивают и снова делают тот низкий поклон, от которого внутри меня все сжимается. Нежели это обязательная церемония? Смогу ли я так сама преклонять колени перед теми, кто выше меня по чину. Да и вообще, кто я для них такая и для чего я здесь? Увы, мне никто так и не счел нужным сообщить это.
- Вижу, у тебя накопилось множество вопросов, – как открытую книгу читает меня женщина.
Я медленно киваю. И выжидающе на нее смотрю. Неужели мне сейчас все расскажут?
- Так и быть, я введу тебя в курс дела, но для начала...
Я напрягаюсь. В груди замирает сердце.
Вот и плата за информацию. И почему-то уверена, что она мне не понравится. Но чтобы выжить здесь, чтобы не сойти окончательно с ума, мне жизненно необходимо узнать, что здесь происходит?
- Что вам нужно?
Она хищно скалится, открывая ровный ряд белоснежных зубов.
- Всего ничего. На церемонии, которая пройдет через два дня, тебе нужно сказать НЕТ!