Дикий дракон для принцессы

Ее дыхание сбилось так же резко, как и мое. Я перехватил ее руку и крепко прижал к своим губам, целуя тонкие пальцы, перешел на ладонь, которая пахла травами, потом на запястье, прочертив по коже влажную полоску языком. Она прерывисто вздохнула, но не оттолкнула. Это наполнило всего меня уверенностью, и я больше не мог сдерживаться. Шагнул к ней, сократив оставшееся расстояние между нами, и приподняв ее за бедра, опустил на стол, на котором стояла доска с фигурками. Они рассыпались по полу, но нам обоим было все равно.

— Сбежим вместе! — зашептал я прямо ей в рот. — Далеко отсюда, от королевы, от всех этих интриг. Я смогу защитить тебя, клянусь! Мне нужна свобода, но в тебе я нуждаюсь не меньше!

Мои губы нашли ее, и все перестало существовать. Всю ярость, всю тоску от заключения я направил в нее, жадно сминая ее губы своими, терзая их до привкуса крови во рту. Эйли тихо застонала. Я сорвал с нее плащ, лишь на секунду отстранившись. Под ним было дорогое платье.

Не помня себя, не вдумываясь в то, что клялся сам себе вести себя с ней пристойно, одним движением разорвал ткань. Эйли тихо вскрикнула, но не попыталась меня оттолкнуть. Передо мной предстал нижний корсет, который прятал от меня то, о чем я мечтал долгими темными ночами. Приникнув губами к небольшим холмикам мягкой плоти, я обнял ее, найдя завязки на спине. Чуть расслабил их и, не тратя больше времени, рванул корсет вверх, оставив ее полностью обнаженной.

Эйли всхлипнула, но не попыталась прикрыться, разрешая мне касаться ее взглядом, ласкать глазами каждую часть ее совершенного упругого тела. Я заметил несколько старых шрамов, но они вовсе не портили ее, говоря лишь о том, что она, как и я, не раз бывала в сражениях.

Отошел от нее на шаг, чтобы рассмотреть ее всю, но Эйли не позволила слишком долго наслаждаться зрелищем, а робко протянула ко мне обе руки. Я снова подошел, позволив ей стянуть с себя рубаху, которую сшили здесь уже по моим меркам. Эйли провела ладонями по моей груди, и я ощутил, как по телу прошла судорога, как если бы я вот-вот поменял ипостась. Так иногда случалось в моменты сильнейших потрясений, но печать «Непокорной плоти» не дала мне превратиться.

Я прижал Эйли к себе, грудью к груди, наслаждаясь жаром ее тела, впитывая тепло, которое оно мне отдавало. Она неистово была нужна мне в тот момент! Я целовал ее шею, с яростью вдыхая аромат волос. Заставил ее лечь спиной на стол и, склонившись над ней, продолжал танцевать губами по ее коже, чертя языком дорожку от шеи и ниже, к животу. Эйли выгибалась мне навстречу, и я точно знал: все, что я чувствую сейчас — это взаимно. Когда я завозился со штанами, она словно очнулась и с мольбой посмотрела на меня.

— Пожалуйста, Саркайн, я никогда не…

Она не закончила фразу, но я все понял без слов. Сначала меня накрыла резкая волна сожаления, что я так груб, но я мог это исправить.

— Не бойся, — прошептал, склонившись над ней и аккуратно взяв ее на руки. Она была такая легкая, почти невесомая. Оружие и доспехи, которые мне приходилось постоянно носить, были тяжелее. Я отнес ее на большое ложе, в котором провел уже несколько недель в одиночестве, и положил ее на простыни. — Не бойся, я никогда тебя не обижу, — продолжал тихо говорить, пока избавлялся от остатков одежды, которая мешала полностью насладиться ею. — Веришь мне? — спросил, зависнув над ней на вытянутых руках.

Она смотрела на меня, не отрывая взгляда, и лишь кивнула. Только после этого я наконец позволил нашим телам соприкоснуться. Я ощутил ее всю. Эйли не издала ни звука, только прикусила свою губу так, что я заметил капельку крови. Аккуратно слизал ее, не останавливаясь, чувствуя, как она обнимает меня ногами, как впивается в мои плечи ногтями. И это было так хорошо! Я знал, что причиняю ей боль, но это лишь больше разжигало искру, которая в какой-то момент стала огромным пожирающим пламенем. Оно сжигало нас обоих, не позволяя глубоко вздохнуть или отстраниться друг от друга хотя бы на миг.

Много позже, когда за окном уже царила полная тьма, я медленно, словно во хмелю, поднялся и зажег свечи, которые теперь были мне доступны вместо факела. Принес их ближе к ложу и, взяв салфетку, которой вытирал лицо после умывания, смочил ее и аккуратно стер с тела Эйли кровь, а потом и со своего. Она так странно смотрела на меня, я не мог понять, что означает ее взгляд. А потом по ее щекам медленно потекли слезы, при этом выражение лица даже не поменялось.

Чувствуя острую горечь от того, что она плачет, я лег рядом и прижал ее к груди, гладя по волосам.

— Я сделал тебе больно, знаю, прости… Так бывает только в первый раз, этого не нужно бояться… — что-то еще долго приговаривал, но она не успокаивалась, наоборот, слезы перешли в тщательно сдерживаемые беззвучные рыдания, она лишь сотрясалась всем телом. — Милая моя, прекрасная Эйли, — продолжал я, не понимая, что произошло. — Пожалуйста, не плачь, это разбивает мне сердце. Если скажешь, я больше никогда не дотронусь до тебя! — в тот момент я готов был на все, только бы она не разрывала мою душу на клочки этими тихими всхлипами.

Прошло несколько минут, прежде чем она сумела кое-как выдавить из себя прямо мне в грудь:

— Все было чудесно.

— Тогда почему ты плачешь? — мягко спросил я. — Боишься бежать вместе со мной? Я уже говорил и повторю, что смогу нас защитить. Нужно только выбраться из Эреваса.

— Я не могу, Саркайн! — она снова всхлипнула. — Я так больше не могу…

— Почему, милая? — Я нежно приподнял ее за подбородок, заглядывая в мокрые глаза. — Думаю, что королева как-то проживет без своей советницы, даже такой мудрой и красивой, как ты, — произнес я с улыбкой.

— Я не советница, — сказала она, ее губы сильно дрожали.

Это признание заставило меня напрячься. Я и раньше предполагал, что Эйли не до конца честна со мной, но тогда это было не так важно, а сейчас я понял, что стою у черты, стоит пересечь которую, и я уже больше не смогу вернуться обратно.

— Кто же ты? — почти не ощущая тела от волнения, спросил я.

— Я принцесса Эреваса, дочь королевы Нирлайны и будущая правительница. Я не могу сбежать с тобой, не могу оставить королевство без наследницы! — она сказала это с жарким отчаянием, оглушив меня. Но то, что она поведала дальше, обухом топора ударило по затылку. — А здесь ты был нужен лишь для того, чтобы я зачала будущую правительницу. Королевская кровь вырождается, и моя мать приказала похитить сильного дракона из диких земель, чтобы продолжить наш род.

Я медленно отстранился от нее, не до конца осознавая, что делаю, медленно оделся. Не смотрел в ее сторону, не мог больше. Ее признание заставило меня окаменеть внутри. Я даже помыслить не мог о таком. Меня похитили и привезли сюда как какого-то племенного быка, а потом собирались забить, словно скот! В этом я больше не сомневался.

— Что ж, — сказал я, глядя в темное окно. — Кажется, я выполнил свое предназначение. Когда казнь?

— Саркайн! — Эйли поспешно приблизилась ко мне и дотронулась до моего плеча, но я резко скинул ее руку, лишь мельком глянув на нее. Она была уже в плаще, хотя ее разорванный наряд лежал рядом со столом, где я его оставил. — Я не хотела!

— Но сделала это. Выполнила приказ королевы. Ты станешь прекрасной правительницей, — сквозь зубы процедил я, источая яд в каждом слове. — А теперь уходи.

— Да послушай же ты! — возвысила голос она. — Завтра ночью все будет готово для побега. Но я не могу уйти с тобой, как бы ни желала этого!

— Убирайся, Эйли! Или, разумеется, не Эйли, а принцесса Элайна!

Как же я сразу не догадался?! Ведь прекрасно знал, как зовут членов королевской семьи Эреваса. Можно было сопоставить сведения…

— Саркайн, — с мольбой в голосе произнесла она. — Поверь, я…

— Уходи! — заорал я, резко развернувшись к ней. — Уходи сейчас же! Иначе я за себя не отвечаю! — Я двинулся на нее, и, кажется, она впервые меня испугалась. Сделала назад шаг, два, а потом сорвалась и бросилась к выходу, на ходу плотно запахиваясь в плащ.