Шепот звезд

Даррел засмеялся и вытащил запутавшийся у меня в волосах листик. Я шлепнула его по руке, напоминая, что мы с ним не друзья, и такие фамильярности просто недопустимы. Рыжий лишь фыркнул. Кажется, ему даже нравилось мое возмущение. 

– На будущее, – сказал он, – постарайся не лупить лордов, которые начнут за тобой ухаживать. И не бей их пяткой под дых. Это снижает твои шансы на удачный брак. 

– Я считаю, что муж сразу должен понимать, что со мной шутки плохи, – улыбнулась я. 

– Тогда ты на верном пути. Позвольте вашу, ручку, леди. Обещаю грязно не домогаться. Сначала постираю плащ, потом начну. 

– О ужас! Не забудьте предупредить меня, милорд, в какой день планируете стирку. 

– Заставите меня отмывать ваши панталончики? 

– Хуже. Подвезу к вашему шкафу тачку с садовыми удобрениями, чтобы отсрочить грядущие домогательства. 

Мы шли по дорожке в сторону дворца, обмениваясь полушутливыми фразами. Время с Даррелом летело незаметно. Я почти забыла о том, что где-то у конюшен меня ждет взволнованная компаньонка, а появление в компании королевского воспитанника грозит целым ворохом сплетен. 

На опушке Даррел сам напомнил мне о придворных и правилах этикета. 

– Итак, леди, как будем защищать вашу честь? Я могу признаться в похищении, но это грозит нам обоим женитьбой. 

– Звучит ужасно, – поморщилась я.

– Почему же? При дворе я считаюсь выгодной партией. 

– Я не об этом. Меня похитил какой-то рыжий паяц! Позор. Словно я не могу постоять за себя. 

– Могу уступить роль прекрасной разбойницы вам. 

– Еще хуже, – возмутилась я. – Зачем бы мне понадобилось похищать какого-то рыцаря безземельного? 

– Я воспитанник короля, – напомнил Даррел. – Может, ты хотела потребовать выкуп. Парочку поместий, что скажешь? 

– У меня, урожденной фон Эгарт, наследство размером с целое королевство. Что мне пара клочков земли?

– До наследства еще дожить надо, – напомнил Даррел. 

– Справедливо, – кивнула я. – Тогда попробую промышлять мелким разбоем. Глядишь, и на королевство накоплю. Начало положено…

Весело смеясь, мы вышли к конюшням, так и не решив, как лучше появиться – вместе или порознь. К счастью, уже почти стемнело, и променад у всех закончился. У конюшни меня ждала только Грейс и каурая кобыла, вероломно бросившая меня в лесу. 

– Леди! – всплеснула руками моя компаньонка. – Где вы были?

– В лесу, конечно. Эта… лошадь, – сказала я, – сбросила меня и ускакала. 

– А почему лорд Риштад выглядит так, словно его кто-то побил? 

Даррел прыснул, но малодушно оставил все объяснения мне. 

– Так он пытался поймать кобылу. 

– Ладно, – отмахнулась Грейс, – почему вы так долго?

– Видишь ли, мой скакун меня покинул, коварно бросив в грязь, – напомнила я. – Сама я бегать по лесу со скоростью лошади, да еще и в темноте, не могу. А Даррел – то есть, лорд Риштад – на роль жеребца не сгодится. 

Грейс покраснела и кинула в меня яблоко. Уже надкусанное, между прочим. В другое время я побрезговала бы, но целый день блужданий по лесу меня порядком вымотал. Поэтому я повернула яблоко целой стороной к себе и откусила. 

Сочная сладкая мякоть так и таяла во рту. 

– М-м-м, – промычала я. – С юга?

– Да. Вы отвратительны. Оба. 

– Что ж, – пожал плечами Даррел. – Принцесса, дай откусить. Я тоже есть хочу. 

– Ну уж нет, – запротестовала я. – Ты рыцарь, вот и добудь себе пропитание. Или заведи верного оруженосца, который будет тебе яблоки с кухни таскать. 

– Это для лошадей, – закатила глаза Грейс. – Прекратите, нас же заметят. 

– Ого! Почему скотину кормят лучше, чем принцесс?

– Потому что на лошади можно ездить, а на принцессе нет, – сказал рыжий. 

Пунцовая Грейс швырнула в Даррела попону, в которую куталась, и зашагала к замку. Я отгрызла от яблока еще кусок и протянула остатки рыжему, а сама побежала за компаньонкой, подхватив полы туники. 

– Грейс! Грейс, подожди! Ты меня забыла. 

– Вот и нет, – обиженно ответила она. – Вы вся в грязи, словно пугало. И ветки из волос торчат. Вам место в лесу, а не во дворце. 

Я с гиканьем налетела на Грейс и обняла ее. Она взвизгнула и принялась отпихивать меня. Чумазые и веселые, мы ввалились в замок с черного входа, прошмыгнули по коридорчику для слуг и почти бегом добрались до покоев. Только за закрытыми дверьми нам удалось перевести дух. 

Прогулка и правда пошла мне на пользу: все дурные мысли улетучились из головы, дышать стало легче. Впервые за все время во дворце я почувствовала себя действительно свободной. Настолько, что полезла обнимать бедную Грейс во дворе. Что на меня нашло?

– Молитесь богине, чтобы никто не заметил из окон, как вы бегали по лужайке, точно ребенок, пугая собственную бедную служанку. 

– Ничего себе! Бедную? Да у тебя златых больше, чем у меня. 

– Вымогательница, – фыркнула Грейс. – Я же на платье вам заработала! 

– Оно мне и не нужно было бы, если бы не турнир. А так приходится отстегивать золото из своего кармана, чтобы соответствовать статусу. Вот Беатрис не приходится зарабатывать. 

– Вы продали слухи о себе же, – напомнила Грейс. 

– И что? Они мне дороги, – ответила я. – А Беатрис не постеснялась достать из казны целых семьдесят златых на сплетни! 

– Шестьдесят семь, – поправила Грейс. – Остальное чаевые. И дело исключительно в моем умении торговаться. 

Я упала на диван, схватив со столика кружку с недопитым отваром. 

– Куда! – возмутилась Грейс. – Сейчас же за ширму, мыться! 

– Как скажете, госпожа. А ужин мне принесут? 

– И даже портянки постирают, если прекратите кривляться. 

– Знаешь, я сегодня добрая. Давай на “ты”. 

Грейс замерла с кувшином воды в руках. На ее лице промелькнула целая гамма эмоций. Грейс сделала какие-то выводы и оставила лишь недоверие в глазах. Кувшин в ее руках слегка подрагивал. 

– С чего вдруг? – поинтересовалась она. – Не боитесь, что я опять вернусь к Беатрис? Может, я уже вытащила из вашего секретера кипу писем и продала их врагам. 

– Что ж, – ответила я, – тогда мне очень не повезет. А куда деваться? Я могу заставить тебя обращаться ко мне уважительно, словно я и правда твоя госпожа. Но разве это гарантирует, что ты меня не предашь? Отнюдь. Так что давай перестанем расшаркиваться друг перед другом хотя бы здесь, в моих покоях. И пока никто не видит. При Беатрис, так и быть, можешь и дальше изображать мировую скорбь на лице, словно я тебя кнутом гоняю по плацу. 

– Хорошо, – задумчиво произнесла Грейс и добавила: – Даррел на вас ужасно влияет. 

– Не думаю, – сказала я, отпивая отвар. – Он просто паяц. Делает вид, что ему плевать на дворцовые интриги.