Леди не летают

Магарыч нашел меня в лекарской. Мы с Осей и леди Клариссой как раз обсуждали состояние Альбионы с приглашенным лекарем. Планировалось, что он будет дежурить во время свадебной церемонии, но оказалось, что его услуги понадобились раньше.

Дамы с легкой завистью смотрели на спящую под действием лекарств Альбиону. Леди Клариссу я разбудил из вредности – в самом деле, почему она должна дрыхнуть, когда мы не спим с пяти утра – а Ося плохо спала из-за волнения. Выяснилось, что перед сном к ней сначала зашла Агата с душещипательной историей о том, что нельзя поддаваться шантажу, а потом завалились Аринские с предложением отказать Магарычу, иначе они опозорят ее прямо у брачного алтаря.

«Опозорят» не в том смысле, в котором подумала наученная опытом общения с культистами леди Кларисса, а в смысле «расскажут присутствующим, что Ося изменила Магарычу с Рикошетом».

Ося сделала вид, что согласилась, выторговала у Аринских парочку золотых безделушек «на обзаведение хозяйством после разрыва», а потом пошла к Рикошету и полночи рыдала у него на плече из-за нервного напряжения.

Так что Осинда тоже была злой и не выспавшейся. Но бедной Альбионе сочувствовала вполне искренне.

– Очевидно, что психика юной леди расшаталась из-за приема запрещенных зелий, – качал головой лекарь. – Конечно, клиническая картина смазана, но…

– Как я могла проморгать!.. – сокрушалась Кларисса. – Аррадион, скотина, Багрового демона ему в задницу…

При виде Магарыча дознавательница перестала сетовать на свою профессиональную непригодность и озвучила рабочую версию: лорды Аррадион и Агри испытывали зелья на влюбленной в «рокового блондина» девице. Когда подельников арестовали, у Альбионы начался синдром отмены, который причудливо наложился на влюбленность в Ригаллиона и прием новых зелий «для храбрости». Результат выглядел довольно печально – причем не только для Альбионы, но и для Рагона (хотя его нам было не жалко). Теперь несчастной леди предстояло длительное лечение.

– Что, кстати, Рагон? – полюбопытствовал я.

– Прекрасно, – чуть улыбнулся Магарыч. – Из хорошего: он охрип и не может кричать. Из очень хорошего: он все еще уверен, что я собираюсь жениться на Осе. Кстати, Осенька, ты следишь за временем? Церемония начнется через час.

Повариха ахнула и побежала переодеваться. Кларисса задумчиво посмотрела на свой мундир, и мне пришлось напомнить ей, что она тоже леди и на свадьбу подруги должна надеть платье.

– Не знаю, у меня плохое предчувствие, – сказала она и вышла вслед за Осиндой.

Магарыч проводил дознавательницу взглядом и вполголоса сказал, что я зря придираюсь, и ей очень идет мундир.

– Ну не на свадьбе же! – возмутился я.

– На свадьбе будут Рагон и Карниэль, что может быть хуже? – возразил Магарыч и сам пошел переодеваться.

Кларисса в итоге нарядилась в платье, но вся обвешалась амулетами, словно собиралась на задержание опасного преступника. Магарыч надел заговоренный камзол – не то из солидарности, не то потому, что тоже был готов ко всему.

Вот только проблема была в том, что камзол был глухо черным, без единого украшения, и завхоз выглядел в нем так, будто заранее знал, что Ося ему откажет.

Зато Рикошет был в белом, его волосы золотились на солнце, и улыбка сияла сильнее, чем драгоценные камни на свадебном ожерелье Осинды.

Не догадаться, кто тут жених, мог только тупой.

– Так это что, получается… – пробормотал Рагон, глядя, как Рикошет берет Осю под руку и подводит ее к алтарю под радостные взвизги детей. – Она и не собиралась на нем жениться?..

На их с Карниэлем лицах медленно проступало понимание.

Магарыч, стоящий по правую руку от Рикошета, услышал и насмешливо улыбнулся:

– Теперь, дорогие гости, вы можете гордо улететь. Я больше вас не держу.

– Ты, похоже, считаешь, что это смешно…– пробормотал Рагон.

– Еще как, – заверил его Магарыч и демонстративно отвернулся. Он выглядел едва ли не более счастливым, чем Рикошет.

Аринские переглянулись. Какое-то время я ждал, что лорды начнут орать, как утром. Но они почему-то предпочли обтекать молча. Видно, решили, что точно превратятся в посмешище – сейчас они одного Магарыча порадовали, а так будут веселить всю Академию.

Ну, или прикидывали, получится ли вернуть подаренное Осе золото.

– Согласен ли лорд Рииш-и-Кошетт…

***

Церемония заняла полчаса, и все это время Рагон и Карниэль злобно молчали.

Магарыч на них больше не смотрел, он не сводил глаз с Рикошета и его жены, а вот мне наблюдать за недовольными родственниками было гораздо интереснее, чем за объятиями-поцелуями-первым танцем новобрачных.

Хотя нет, на танец я все-таки отвлекся, чтобы посмотреть, есть ли толк от моих уроков, или я зря целый месяц третировал молодоженов. В какой-то момент даже залюбовался, в основном Осей – она двигалась с грацией профессиональной убийцы. Подумалось, стоит расспросить, а что у нее числилось в списке кроме отравлений...

После танца новобрачные направились за столы, накрытые на лужайке перед замком, за ними хлынула неорганизованная толпа гостей и студентов. Я осмотрелся: Рагон с Карниэлем потащились с нами – они явно не собирались выполнять пожелание Магарыча и «гордо улетать» – а сам завхоз держался подальше от драгоценной родни и поближе к ректору с супругой и дочками. Где-то там была и леди Кларисса, я мельком увидел ее темные кудряшки. Леди Дана и леди Маргарет рассаживали студентов гостей и студентов, упорядочивая толпу, лорд Ригаллион о чем-то спорил с леди Агатой.

Я обошел небольшую группку студентов и придвинулся поближе: послушать. Я даже не стал притворяться, что меня не интересует скандал, потому, что вся Академия знала, что я обожаю совать свою нос в чужие дела.

– …как ты могла! Я думал, ты хранила мне верность! Собирался жениться!

– Но…

Еще чего не хватало! Кажется, бестолковая Агата выбрала самый неподходящий момент, чтобы признаться Ригаллиону в измене. Что послужило толчком? Может, он попытался пригласить ее на танец? Поцеловать?

Так или иначе, сейчас леди Агата оправдывалась перед лордом, пытаясь объяснить, что ее шантажировали. Ригаллион, конечно, не верил. Видимо, он был более высокого мнения об ее умственных способностях. Как, собственно, и я.

Только сейчас это было совершенно неуместно!

– Какие глупые оправдания! В них может поверить только полный идиот! – разорялся Ригаллион, не понимая, что позорит не только себя, но и леди. – Говори, с кем ты была! Кто этот трус?

Агата залилась краской. По всем законам жанра она должна была бросить в мою сторону испуганный взгляд, выдав тем самым нашу непродолжительную связь на сеновале. Но нет, она не отводила глаз от «рокового брюнета».

– Это! Тебя! Не! Касается! – отчеканила Агата, с вызовом глядя на возлюбленного.

Тот, конечно, считал по-другому.

– Ты просто шлюха! – заявил Ригаллион. – Признайся, тебе просто захотелось попробовать новый…

Агата застыла, ее глаза начали наполняться слезами. Окружившие их любопытствующие студенты дружно сделали вид, что это их не касается, и они вообще уходят. Не важно, куда.

А вдруг я понял, что получу по морде. Вот прямо сейчас. Открою рот и сразу получу.

Конечно, можно и промолчать.

Но зачем? Я же не зря преподавал манеры.

– Мне показалось, ты просто не устраивал ее как мужчина, – сказал я с самой гадкой улыбочкой в моем арсенале.

Ригаллион обернулся, изумленно расширил глаза:

– Так это ты, Грайси?..

– Что «Грайси»? Ты ведь поэтому предпочитаешь девственниц, правда? Легко казаться хорошим любовником, когда леди не с кем сравнить, не так ли?

Лицо «рокового брюнета» потемнело. Он шагнул ко мне, пытаясь схватить за грудки, но я легко – слишком легко! – увернулся. Леди Агата у него за спиной завизжала.

У меня больше не было возможности отступить. Я перехватил кулак Ригаллиона больной рукой и сам ударил здоровой. «Роковой брюнет» отшатнулся, прижал руку к подбитому глазу, зашипел от боли и рванулся вперед – уже не в человеческом, а в драконьем виде.