Моя судьба под твоими ногами

Во дворе Крайдин разглядел стройную фигурку, кутающуюся в дорогой плащ из нежной шерсти горных коз.

— Найна, что ты здесь делаешь?

— Жду тебя, мой господин, — тихо ответила женщина.

— Зачем? Я позвал бы тебя сам, если бы захотел.

— И ты зовешь все реже, — Найна сделала осторожный шаг к нему. — Почему ты ходишь к ведьме?

Нелепость вопроса Крайдина рассмешила. Или разозлила, или прибавилась к и без того мрачному настроению, он пока не определился.

— Ты что же, возомнила себе, что можешь меня об этом спрашивать?

На этот раз Найна не отреагировала на скрытую в голосе угрозу. Вероятно, ее сердце терзали настолько сильные тревоги, что она позабыла о самосохранении:

— Ты спишь с ведьмой? Она нравится тебе?

— Нравится? Что ты несешь? — Крайдин действительно начал наполняться яростью.

Но любовница ухватила его за руку и преданно заглянула в глаза:

— Она приворожила тебя, мой господин! Не верь этому чувству! Не верь ей!

Это было слишком. От ревности Крайдина тошнило, он не выносил этого чувства — а особенно от тех, кому такого права не давал. Однако он все еще пытался говорить спокойно:

— Найна, ты выжила из ума. Но больше меня злит другое — ты решила, что я твоя собственность? Если я вдруг захочу взять эту ведьму или сотню других ведьм, то ты последняя, чьего разрешения я буду спрашивать. Я понятно выражаюсь?

— Нет, мой господин, я не об этом! Я тревожусь о тебе! Бери… любую бери, но только не эту дрянь, которая своей силой заставила тебя ее захотеть!

Крайдину даже захотелось ее ударить — просто чтобы заткнулась. Найна, обычно спокойная и терпеливая, несла такую чушь, от которой у него кровь сворачивалась в жилах. Как она вообще до такого абсурда додумалась? Он сдержался, но резко оторвал ее от себя и заявил сухо, чтобы она каждое слово поняла:

— Прекрати. Иначе пожалеешь.

И Найна отступила. Она так сильно испортила ему и без того плохое настроение, что он даже не захотел превратить гнев в страсть, как часто делал это раньше. Просто отправился в свою комнату, чтобы распечатать еще одну бутылку вина.

***

Марисса долго после его ухода не могла прийти в себя. Не соврал, чтобы в очередной раз поиздеваться? Неужели отпустит? Вот так легко? И ее страдания закончатся? Конечно, она их долго забыть не сможет, но… сердце стучало и стучало молоточком, вопя о появившейся надежде.

Ношу днем она об этом не рассказала — уж очень боялась сглазить мерцающее чудо. Но, конечно, придется. Хотя бы для того, чтобы приходил к ней реже и больше не думал открыто выражать заботу. Марисса подберет правильные слова и объяснит магу, что только так он по-настоящему ей поможет. И Нош поймет, потому что у этого человека доброе сердце.

Лида здесь почти не появлялась. Крепость Орна была слишком далеко от ее лесов. Она могла лишь на пару минут заглянуть и иногда что-нибудь сказать, но на долгие разговоры ей не хватало сил. Марисса радовалась и коротким визитам. Но на следующую ночь она услышала знакомый голос из темноты намного отчетливее, чем в предыдущий раз:

— Проснись, дуреха, — позвала Лида.

Марисса быстро села и почти сразу сообразила:

— Ты где-то близко, Лида? Ты ушла из своего леса?

— Да, — нехотя признала та. — Почувствовала, что с тобой что-то не так. Вчера на рыбацкой лодке переправилась через Ронд. Я за ближайшим холмом, меня не найдут.

Марисса была счастлива, что появилась возможность разделить с ведьмой радость. Она подробно пересказала той весь последний разговор с жутким генералом. И тут же боязливо уточнила:

— Как ты чувствуешь, он врал?

Лида долго хмыкала и размышляла, прислушиваясь к своим тонким ощущениям. Ответила неуверенно:

— Кажется, не врал… Но его слова пересказываешь ты и невольно перемешиваешь их своей надеждой, потому я не могу сказать определенно…

Марисса же услышала только то, что хотела услышать, и воскликнула радостно:

— Разве это не здорово, Лида? Могла ты вообразить, что он вот так просто меня отпустит?

— Стоп, — осекла ее ведьма. — Повтори еще раз.

Марисса сжалась от страха и сказала совсем тихо:

— Он меня отпустит…

— Нет, — на этот раз в голосе ведьмы звучала решительность. — Не отпустит. Теперь я услышала это четко. Вполне возможно, он не врал, когда давал тебе обещание, но произойдет что-то, из-за чего ты так и не увидишь свободы.

Марисса что-то ответила — сама не расслышала, что именно. А потом завалилась набок, прижала колени к груди и заскулила. Она и сама не понимала, что уже поверила! Она, оказывается, уже и не сомневалась — и просто настраивалась еще немного подождать. Мариссу охватила злость на Лиду за то, что она все разрушила. И ничего об этом не сказала, потому что душа кричала — ведьма не стала бы врать. Лида желает ей только хорошего, потому и говорит правду. Как бы Мариссе хотелось еще хоть денек прожить без этой самой правды.

Она давно так не плакала, просто захлебывалась своим отчаяньем. И почти не слышала голоса из темноты:

— Не хнычь. Не хнычь, сказала! Да что ж ты за ведьма такая?! Ошибка природы ты, а не ведьма! Марисса, ну-ка подними голову и вспомни, кто ты есть! — а потом добавила тише. — Не плачь, дуреха, я помогу тебе. Жаль, что я не так сильна, как Даира и Ширна, но я сделаю все, что умею, лишь бы тебе помочь. Солдаты теперь расслаблены, караулы не так строги, я смогу под видом крестьянки пройти во двор… Я смогу, слышишь меня? Не хнычь… Твой маг готов к этому чувству, ты уже ему сильно нравишься, потому мне не нужно подходить к нему слишком близко, все и так получится. Мне нужно только немного приблизиться, совсем немного. Не хнычь, глупая, ты выживешь…

Марисса знала, что означает это обещание — Лида проберется ближе и зачарует Ноша. Под приворотом человек пойдет на любые жертвы, он забудет о долге и преданности, для него важной станет только одна цель. Он поможет пленнице бежать, за что поплатится жизнью. Все нутро Мариссы вопило о том, что это неправильно, что ни в коем случае так поступать не следует. Но в тот момент у нее не было сил ни на споры, ни на заботу о чужой судьбе. Марисса никогда не была настоящей ведьмой и попросту не знала, что самая главная их сила — интуиция. И что интуиция иногда подводит даже ведьм. Но с того момента ее судьба и решилась.

Следующим вечером она поняла, что катастрофа наступила. Нош, принесший ей ужин, вдруг сел на пол перед девушкой — непривычно близко — и осторожно коснулся пальцами ее колена. Замер, будто камнем застыл. Потом медленно поднял на нее взгляд. В его глазах Марисса увидела все — жар страсти, бесконечную преданность и готовность совершить что угодно. Лишь бы ей только пришло в голову приказать.

— Марисса, — маг как будто задыхался. — Что… что происходит? Я… Марисса…

Она быстро отставила чашку и оттолкнула его от себя. Нош не попытался приблизиться снова, увидев, что ей это не нравится. Но он все шептал и шептал, будто в горячке:

— Красивая… Нет никого красивее тебя, Марисса… Ты лучше любой женщины, которая ступала по земле… Послушай, ты должна бежать. Сегодня ночью… я постараюсь… А потом вернусь обратно, чтобы сбить ищеек со следа. Я не скажу им правды, пока ты не уйдешь на достаточное расстояние… Если пойду с тобой, тогда у тебя будет меньше шансов…

— Перестань, Нош, замолчи!

Он тут же закрыл рот ладонью. Последнее, что собирался делать Нош, — расстраивать ее. А ей же от этого зрелища захотелось рыдать.

— Нош, твой генерал уже обещал меня отпустить! — выкрикнула, все еще не вполне осознавая смысла происходящего.

Но взгляд мага был затуманен. Он тряс головой и рвано дышал, говоря:

— Если он сказал… то отпустит… Он… Я прямо сейчас пойду к нему и спрошу сам!

— Нет! — Марисса вскочила на ноги. — Не нужно. Подожди, Нош, ничего не делай, умоляю!

— Тебе не нужно меня умолять, — он бездумно протянул к ней руки.

Марисса снова остановила его жестом и бегло добавила: