Заложница

— Я и покупки — вещи несовместимые. Наберу, как обычно, всякой ерунды, а о необходимом даже не вспомню. Конечно же, иди ты, — наконец нехотя согласился Стас, чуть подался вперед и, погладив меня по щеке, попросил: — Только, Лера, умоляю, не задерживайся. Помни, что я здесь как на иголках сижу, о тебе переживаю.

— Не волнуйся, родной, — улыбнувшись, мягко произнесла я. — Одна нога здесь, другая там.

Дернув ручку двери, я выбралась из авто, но не успела и на метр отойти, как Стас окликнул:

— Лера!

Неужели передумал и все-таки одну решил не отпускать? Вот же черт! Если так, то придется смириться и ждать другого удобного случая, чтобы сбежать.

Я обернулась.

— Девушка, а вы, случаем, ничего не забыли? — из приоткрытого окна насмешливо поинтересовался супруг.

— Ты о чем?

— О деньгах, о чем же еще? — Стас, расстегнув молнию на сумке, достал пачку купюр, отделил от нее примерно треть и протянул мне. — Без них тебе ни шиша не дадут.

— Я куплю тебе чего-нибудь вкусненького, а то ты так похудел, — взяв наличные, пообещала я и направилась к торговому центру.

Поскорее бы все это закончилось, а то глаз уже устал дергаться.

Первым делом, как только вошла в холл магазина, приметила, где находится другой выход, крыльцо которого со стороны парковки не просматривалось. Рвануть к нему немедленно и со всех ног мне хотелось невероятно, но я поборола это желание и сначала минуты три погуляла, украдкой наблюдая за Стасом, и, лишь когда убедилась, что муж, как условились, смирно сидит в авто и за мной следить не думает, я покинула торговый центр.

Оказавшись на улице, я в полной мере осознавала, что, пока нас со Стасом разделяют какие-то несколько метров и он совсем рядом, я не в безопасности, но запах свободы уже вовсю манил, настроение подпрыгнуло, а дышать стало заметно легче и комфортней. Динамичной, но все же спокойной походкой я покинула территорию торгового центра, потом по зебре перебежала через дорогу и нырнула во дворы жилых домов, которые вывели меня к небольшому скверу. Шла я, не оглядываясь, не накручивая себя, всячески отгоняя от себя мысли, что муж бежит за спиной и вот-вот меня догонит. Наоборот, шепотом твердила себе под нос, что у меня все непременно получится, жизнь наладится, и я больше никогда не увижу лживую скотину под именем Стас, разве что только если в наручниках и за решеткой.

На окраине сквера, в удобном кармашке, в ожидании клиентов стояло несколько припаркованных такси. Подошла к первому попавшемуся, спросила, свободно ли и, получив положительный ответ, нырнула внутрь.

— Куда, красивая, помчимся? — глядя на меня в зеркало заднего вида, спросил черноглазый брюнет с характерным кавказским акцентом.

— В аэропорт, — уверенно ответила я. — Меня мама дома заждалась.

До пункта назначения лихой, полный горячей крови таксист подвез с ветерком. Расплатилась не своей банковской картой, которую мне вернул Виктор вместе с сумочкой, а деньгами, которые дал Стас. Мне показалось, что небезопасно пользоваться безналичным расчетом. Если еще сегодня утром я и предположить не могла, что муж способен отследить чьи-то оплаты, то теперь, в свете новых событий, ни в чем не была уверена и понятия не имела, какими ресурсами и возможностями обладает супруг. Билет на самолет также приобрела по старинке — непосредственно в здании аэропорта, в кассе одного из агентств. Вышло, конечно, дороже, чем онлайн, но включить телефон для выхода в Интернет не осмелилась.

Прямая угроза, исходящая от моего двуличного мужа, осталась позади, пусть даже на какое-то время. Куда отправиться и по осколкам собирать свою треснувшую жизнь, я уже решила. Вопрос с билетами также урегулировала. И вот наступил момент, когда мне ничего не оставалось, как просто бесцельно блуждать по аэропорту и несколько часов кряду ждать свой рейс. Тут-то боль от предательства и тоска по несбывшимся мечтам и надеждам полностью заполонили мои мысли.

Вместо того чтобы сидеть в кафе за чашкой чая, мне нестерпимо захотелось заползти в какой-нибудь дальний угол, свернуться калачиком, завыть белугой и дать волю слезам. Ведь сегодня я похоронила в душе любимого человека, которому всецело доверяла и рассчитывала прожить с ним рука об руку до последнего вздоха.

Пребывая, словно в тумане, я отстояла очередь на досмотр, прошла паспортный контроль. В накопителе, чтобы хоть чем-то себя занять, заказала чашку горячего чая с пирожным, к которым даже не притронулась. Очнулась я уже в самолете и даже не помнила, как попала на борт. Самолет, тронувшись с места, начал набирать скорость. Глядя в иллюминатор, я прощалась с солнечным городом, с его морским воздухом, с его атмосферой вечного праздника. Да, я покидаю этот райский уголок земли с раной на сердце. Но все же я прожила здесь несколько счастливейших лет жизни, и то, что Стас измазал их грязью и причинил мне нестерпимую боль, не говорит о том, что ничего хорошего здесь совсем не было.

Приятный голос капитана оповестил, что мы набрали нужную высоту, также сообщил температуру за бортом и, пожелав приятного полета, отключился. Вскорости стюардесса и стюард разнесли напитки, и пассажиры лайнера занялись своими делами: кто слушал музыку, кто пытался уснуть, молодая мама, сидевшая на один ряд позади меня, успокаивала своих сорванцов-близнецов. Одна я прятала лицо и сглатывала слезы. В какой-то момент стало совсем невмоготу, и я поняла, если хоть чуть-чуть не поплачу, сорвусь и при всех разрыдаюсь.

Попросив двух крепких мужчин-соседей выпустить меня, я стала пробираться в хвост самолета, в туалет, чтобы там пореветь, но от неожиданности резко затормозила и замерла — за спиной у меня послышался лай явно маленькой собачонки. Псинка тявкала один в один как Тимошка.

Я медленно обернулась, но лаял ли это Тимошка или иной пес, увы, не увидела, потому что пространство бизнес-класса было плотно задернуто шторами. Тряхнула головой и пошла дальше. Даже если мы летим с Абловым одним рейсом, какая мне разница! Наши судьбы разошлись, и соединять их ни к чему.