Правда без лицензии

Бьен порадовалась тому, что не стала ничего спрашивать у продажниц — все ответы, очевидные и не очень, были напечатаны на рекламках: «Торговое объединение “Конрад и Лауд” приглашает Вас на открытие сети овощных лавок “Изобилие вкусов”. Отборные, свежие и вкусные овощи и фрукты!». Крупные броские буквы красовались поверх расцвеченных фотографических изображений картофелин, помидоров, огурцов, пучков зелени и прочих даров огорода. Ниже вполовину меньшими буковками располагались время открытия, время работы и примечание о том, что для получения скидки в половину стоимости следует предъявить эту листовку в неповреждённом виде. Ещё ниже в столбик выстроились адреса лавок. По углам расположились завитушки — стебли гороха со стручками.

Бьен готова была заключить пари, что среди овощей в разрекламированных лавках не окажется баклажанов.

— Ну и название! Надо же было такое придумать! — Рэм бросил свою листовку на тумбочку и схватился за трубку. — Я бы поостерегся у них покупать что-то. Купишь морковку, а она на вкус как… редиска с петрушкой!

— Не преувеличивай. Всё гораздо проще, братишка, — мы живём в щедрое прогрессивное время, когда можно попробовать всё, были бы деньги и желание. Люди избалованы. Теперь питаться картошкой с огорода какого-нибудь дядюшки Пьера — до чего примитивная несуразность! А вот картофелем из «Изобилия вкусов»… Чувствуешь разницу на кончике языка?

— Почему на кончике языка? — удивился Рэм.

— Потому что изысканный вкус можно почувствовать только так, — нравоучительно сказала ему сестра.

— О какой изысканности в кочане капусты может идти речь?!

— Как удачно ты заговорил о капусте. Вспомни нашу дражайшую бабушку мадам Грандин, — посоветовала Бьен. — Она обожает пироги с капустой, сколь бы мещанским ни было это блюдо. Кстати, очень выразительным примером красивого названия для обыкновенной пищи может служить и модная энглелондийская жареная картошка с рыбой, как её…

— Фиш-н-чипс, — блеснул познаниями Рэм. — В масле, с хрустящей золотистой корочкой, м-м-м… Слушай, а не пора ли нам сделать перерыв? Мой желудок скоро начнёт переваривать сам себя. А матушка обещала сегодня на обед рыбный супчик с гренками, — мечтательно протянул он.

Бьен хоть и пила чай с карамельками десять минут назад, идею об обеде поддержала. Как оказалось, вовремя — мадам Катрина уже собиралась накрывать на стол, и с появлением Бьен и Рэма дело пошло быстрее. А скоро пришёл и Орест.

Медея обедать не вышла, отговорившись отсутствием аппетита. Мадам Катрина не стала настаивать, но мимоходом шепнула Бьен, что гостье, по всей видимости, нездоровится.

— Я лезу куда не просят, но… возможно, Мэд ждёт ребёнка? — на грани слышимости прошелестела матушка, передавая Бьен корзинку с нарезанным хлебом.

— Исключено, — так же тихо откликнулась девушка.

Мадам Катрину такой ответ не убедил.

— Вдруг ей потребуется помощь лекаря?

— Мам, не волнуйся. Я всё узнаю.

Расправившись со своей порцией, Бьен отправилась проверить самочувствие хлоссы.

Медея, сложив руки на животе, лежала на кровати; лицо женщины заливала восковая бледность, на лбу и над верхней губой поблёскивала испарина. Бьен метнулась в ванную и принесла оттуда маленькое полотенце, намоченное в прохладной воде.

— Извини, девочка, — тихо сказала хлосса, благодарно принимая влажную ткань и проводя ею по лицу. — Пожалуй, я себя переоценила.

— И что же делать?

— Бросаться на вас не стану, не беспокойся, — Медея вымученно улыбнулась.

— Я не о том. Жажда сама собой не утолится. Ты уверена, что моя кровь тебя не насытит?

— Уверена.

— Но ведь нужно же что-то сделать! Тем более, тебе в ближайшие часы лучше не показываться из квартиры, — и Бьен объяснила, почему.

Медея уставилась в потолок.

— Знаешь, дорогуша… я не особенно верю в предназначение и судьбу, но, может быть, Правда подаёт мне знак, что пора перестать бегать от муженька?

— Ты так легко готова ему сдаться? — недоверчиво спросила Бьен.

— Ты права. Не готова, даже на краю Остуды, — Медея усмехнулась. — И я заключила с вами Правдивую сделку, чтобы вы помогли мне. Не хочу подставлять вас под не-Правду из-за своей неосмотрительности. 

— Мы согласились помочь вам, мадам Альфир. Без точной формулировки того, что обязались сделать, — заметила Бьен. — Поэтому любая помощь с нашей стороны вам… тебе будет расценена Правдиво.

— О? Это радует. Однако не умаляет моей проблемы в данный момент, — хлосса выразительным жестом щёлкнула себя по горлу. — Не подумай, я не жалуюсь. Ты и твоя семья сделали для меня больше, чем моя родная мамочка. Я просто не хочу взваливать на тебя ещё и это, не имея возможности достойно отплатить. 

— Я — веритарчер, Искатель Правды, — не терпящим возражений тоном произнесла Бьен. — И не могу допустить того, чтобы не-Правдивое существо представляло опасность для себя и окружающих. Это моя работа. Моё призвание. Мой долг.

— Звучные слова, девочка. И выдают твоё слабое место, — Медея прищурилась.

— Что ты имеешь в виду? — Бьен вмиг утратила неприступность.

— Твою самостоятельность. Ты и сама знаешь, что колдуны почти всегда — независимые одиночки, как и аксиоманты, и биншш-ит. Немногие из них создают семью… и ещё реже — с себе подобными. Потому что доверие и Правдивость связаны неразрывно, они — основа крепкого брачного союза и основа самого прочного колдовства. Ты ведь не заключала помолвку в Сантуаре? Твой жених верит в то, что ты — его невеста, но официально предложения не делал. Так?

Бьен почувствовала, как нагреваются щёки.

— Всё так, — пробормотала она и оглянулась на дверь — не подслушивает ли кто-нибудь из семейства их разговор. — И я в это поверила. Думаю, это ненадолго и не всерьёз, — поспешно добавила девушка. 

— Напрасно, — Озорница Мэдди с усмешкой покачала головой и пристроила полотенце на манер компресса. — Он не скрывает, что намеревается заполучить тебя.

— Прошу прощения?! — выпалила веритарчесса.

— Бьен, ты взрослая девочка! В делах любовных и брачных разбирайтесь с просветителем как-нибудь сами. Я всего лишь не хочу принимать от него помощь в пропитании.

— По-моему, ты не в том положении, чтобы привередничать, — Бьен сказала это не для того, чтоб уколоть Медею, и та это прекрасно поняла.

— Твоя Правда, — весело согласилась хлосса. — Но осмелюсь напомнить о нюансах моего питания: тот, кто поделится со мной своей кровью, будет заморочен. Замороченного юного веритарчера и замороченного аксиоманта нам только и не хватает, м-м-м? А есть ещё мужчины в твоём окружении, которых я могла бы… испить? — Медея облизнула губы. Ей явно доставляло удовольствие вгонять веритарчессу в краску.

Бьен поперхнулась, не зная, куда себя деть и что говорить.

— Мужчины в моём окружении?.. — промямлила она. — Ну, дед Фейвел…