Наследники Шамаша 1. Тени и пыль

Следующие несколько дней путники терпеливо преодолевали лихие горные тропы, то наслаждаясь захватывающими картинами легендарного скалистого края, то опасаясь обрывов и пропастей, в зияющей глубине которых оглушительно звенели стремительные воды беспокойных рек.

По узкой тропе к форту Шамалла приходилось идти пешком, держа коней за поводья. Дорога утомляла, но никто не смел жаловаться. Ишмерай встречала тяготы пути с гордо поднятой головой и с улыбкой, а Атанаис и Сагрия, глядя на неё, терпеливо молчали. Сагрия тоже пыталась улыбаться и даже шутить с Марцеллом и Ивеном Аимом. Марцелл любил хорошие шутки и был не прочь посмеяться.

Остальные шли впереди. Нидар Сур изредка переговаривался с посланником Ансаро, Цесперием и Марцеллом. Граф Сагдиард и Марк шли следом молча. Принц часто оглядывался назад, туда, где так светло улыбалась Ишмерай, и с радостью бы присоединился к ней, но тропы были слишком узкими, и он рисковал сорваться в пропасть вместе с конём в своём нетерпеливом стремлении идти рядом с ней. За эти несколько дней они вымотались так, что Марк успевал лишь пожелать Ишмерай добрых снов. Ему не терпелось поговорить с ней, но остаться наедине в этом отряде было так же легко, как прыгнуть в реку, бушевавшую далеко внизу, и не разбиться.

— Простите мне мою дерзость, Ваше Высочество, но вам непременно следует поговорить с вашей барышней, — с улыбкой сказал виконт Аим. — Иначе ваша печаль свалит вас с ног. А идти нам еще долго, так что силы вам понадобятся.

Марк пристально поглядел на виконта и тихо осведомился:

— Здесь целых три барышни. Кого вы имеете в виду, дорогой мой Ивен?

Виконт было удивился, но понял, что принц не хотел так просто раскрывать тайн своего сердца, и продолжал:

— Ту, на которую вы смотрите чаще всего, к которой вы оборачиваетесь чаще всего, рискуя свернуть шею или оступиться и полететь в обрыв. Ту, из-за которой вы покинули своё государство и ныне мчитесь неизвестно куда.

— Посольство в Авалар не менее важное обстоятельство, нежели поход в Кунабулу, — не сдавался Марк. – И я, как представитель королевского дома Вальдеборг, должен присутствовать при…

Виконт Аим тихо рассмеялся и заметил:

— Хитрите, Ваше Высочество. Напускайте на себя холод и негодуйте, но вы, должно быть, забыли, как любили обращаться ко мне за советами раньше. Теперь же вы спрашиваете совета у своего затуманенного страстью разума. И это не всегда вам на пользу. Но услышьте ещё один мой совет: сегодня над нами сияет мир и льет свою благодать на наше небо, завтра же над нами сомкнется мгла. И тогда возможности сказать то, что вы так жаждите сказать сегодня, но не сказали, может более не представиться.

— Но меня страшит…

— Что может страшить вас еще, как не это? Отказ?

Марк хмуро поглядел на виконта, не подтвердил его догадку, но и не отмёл.

Виконт улыбнулся и ответил:

— Если сударыня Ишмерай смотрит на вас столь нежными глазами даже после вашего нелепого спектакля с Маргит Омран, вы должны опасаться не отказа, а своего промедления. Ишмерай — очень красивая девушка из легендарной семьи.

Марк усмехнулся:

— Когда-то ты советовал мне держаться подальше от этой семьи.

— Глядя, как вы оба страдаете от своего несносного характера, как делаете друг другу больно, я полагаю, вам следует слушать свое сердце. Да, герцог имеет известное влияние, но вы один из тех немногих счастливчиков, отец которого могущественнее Гаральда Алистера.

— Причем здесь Гаральд Алистер?!.. – фыркнул Марк, вспомнив свою с ним ссору одним памятным вечером в Атии.

— Наконец-то вы поняли!.. А теперь дерзайте. Она непоседливая избалованная девочка, но очень добрая. В душе очень ранима и верна вам. Берегите её.

Марк нисколько не смягчил своего взгляда и все еще изображал мрачное недоумение. Ему не хотелось, чтобы кто-то совал свой нос в его чувства. Даже если это был один из его старых друзей. Марк, как было предсказано его другом, вновь обернулся назад – туда, где задумчиво улыбалась Ишмерай. Но за поворотом её не было видно, и принцу стало тревожно на сердце, несмотря на то что разум всячески нашёптывал ему, что девушка неторопливо идет позади вместе со своей сестрой, кузеном и агентами своего отца. Но разве разум может унять тревогу страстного сердца? Принц заволновался и раздражился, когда увидел, что протиснуться назад по узкой тропе не было никакой возможности.

— Отряд слишком растянут, — сказал он.

— Он никак рехнулся… — буркнул Александр, решив, что принц не слышит его. – Ваше Высочество, если будет иначе, половина отряда сорвётся в пропасть.

— Другого пути нет?

— Другого пути, нам известного, нет, — прохладно ответил Нидар Сур.

— Не беспокойтесь, Ваше Высочество, — пробормотал ему на ухо виконт Аим, поглядев на него с сочувствием. – С нею едут гвардейцы герцога. Один Марцелл стоит пятерых хорошо вооруженных воинов.

— В следующий раз я вам советую ехать рядом с ней, — буркнул Александр, крайне недовольный переполохом, который принц устроил из ничего.

— Я спрошу твоего совета, Сагдиард, тогда, когда мне нужен будет твой совет, — вспылил тот.

Светлые брови графа изумленно взметнулись вверх, и он криво усмехнулся, не выдержал и фыркнул:

— У Его Высочества появились зубки! Это занятно!

Марк угрожающе поглядел на него так, как никогда раньше. Он был в бешенстве и не собирался скрывать этого. Но вдруг осознал, что вспылил напрасно. Гнев все еще жарко клокотал в его душе, но своими тревогами он помешал продвижению целого отряда. Он решительно отвернулся от Александра, коротко попросил прощения у Нидара Сура, и движение возобновилось. Ишмерай, ничего не подозревая, продолжала смеяться над шутками своих спутников и часто обращала свои глаза вперед, туда, где за поворотом скрывалась голова отряда: не удастся ли ей вновь увидеть Марка хотя бы одним глазком?..

Через несколько часов тропа расширилась, и Нидар Сур объявил, что до форта Шамалла осталось недолго. Ишмерай подняла голову и восхищённо застыла — исполинские каменные стены древней крепости уже виднелись наверху. Они словно врастали в горы. Казалось, вершина форта касалась самого неба и терялась за облаками. Далёкие бойницы крепости сверкали отблесками факелов.

— Ого! — воскликнул Акил. — Никогда не думал, что увижу что-то подобное!

— Там мы побудем пару дней и направимся дальше, — объявил Нидар Сур. — Вперёд, скоро стемнеет.

Все безмерно устали, но подчинились. Понимали, что совершать подъём в темноте опасно. Нужно было торопиться. Ишмерай встретилась глазами с Марком, и в ней запели новые силы. Принц, наконец, получил возможность подойти к девушке, и он не преминул этой возможностью воспользоваться. Ишмерай нежно ему заулыбалась, но не сказала ни слова.

— Наконец-то я могу говорить с тобой, — сказал он почти шёпотом.

— Вы сами решили ехать впереди, — ответила та, кокетливо поведя плечом.

— Это была моя ошибка. Я бы столько успел сказать тебе за эти дни!..

Ишмерай поглядела на него и, густо покраснев, ответила:

— Скажете в форте.

Глаза Марка загорелись, но девушка уже поскакала вперёд.

Ещё через два часа подъёма они вошли в пещеру, слепая чёрная пасть которой благосклонно встретила путников. Нидар Сур приказал зажечь приготовленные заранее факелы. Обернувшись назад и кинув прощальный взгляд на оставленную ими залитую светом сложную тропу, девушка улыбнулась и смело поглядела вперед. Они словно пересекали границу Архея именно здесь. И именно здесь прощались с прежней жизнью, чтобы начать новую. А рядом возвышался Марк, который мягко сжал её руку, отгоняя её страхи. Он с детства знал, как неприязненно Ишмерай относится к темноте. И никогда над ней за это не смеялся.