Роковой секрет

РАФАЭЛЬ

Быстрая тренировка и контрастный душ помогли немного сбросить напряжение, вызванное Солой. Не следовало позволять себе вновь забыться и утонуть в ней, в ее нежном теле и дразнящем аромате дикого персика.

Пришло время решать накопившиеся проблемы, но я не мог забыть о дне рождения и не купить ей подарок. Мне хотелось увидеть улыбку на ее губах, блеск радости в изумрудных глазах. Хотелось сделать ее хотя бы на секунду счастливой. И мне хватило этой секунды, чтобы насладиться тем, что девчонка была не в силах скрыть.

Конечно же, во время моего отсутствия Сола оправдала все ожидания и успела подпортить мне настрой. После чего наша встреча снова прошла по тонкой грани. Маленькая стерва залезла туда, куда не положено, только вот раскаяния в ее глазах я не увидел. Но в этом опять же только моя вина: оставил ее в кабинете одну, зная, что чувство самосохранения у засранки отсутствует напрочь.

Однако мне некогда было думать о последствиях, потому что в спину прилетел очередной топор от сына. Удар оказался внезапным, и пришлось срочно сорваться с места. Секунда промедления могла стоить многого. Грядут перемены, и проблемы с законом сейчас ни к чему. Только щенок не подумал, что своим поступком подставил все мафиозные кланы и заработал мишень на лбу.

Маттео сдал свой наркобизнес полиции, зная, что все концы приведут ко мне. Он обелил свою задницу в глазах закона в надежде найти защиту у властей. Только ведь мой сын прекрасно знает плату за нарушение омерты35, но никакая защита его не спасет от мафии. Его достанут из-под земли. А я обязан найти и убить своего предателя, даже невзирая на то, что им оказался собственный ребенок. Никто не отнимет у меня это право. Я заражен черной ненавистью, и процесс был запущен в тот момент, когда Маттео впервые прикоснулся к Соле. Жажда крови затмила во мне все живое. Для своего сына я мертв. И он отправится в этот бесконечный ад вместе со мной...

Целый день я потратил на то, чтобы заткнуть рот коррумпированному капитану полиции. Пылающая внутри злость усугубляла положение, выдержка висела на волоске, но приходилось держать себя в руках. Время. Мне нужно время. Я приду за каждым.

А пока у властей нет прямых доказательств, потому что Каморра успели замести следы. Иначе и они тоже пошли бы ко дну вместе со мной и всеми, кого связывает этот грязный бизнес. Я по жизни осуждаю и не приемлю такой вид заработка, тем более, когда люди с помощью него пытаются завоевать власть и авторитет. Но все это неважно. Маттео нарушил омерту. Гребаный идиот. Теперь ему стоит молиться, чтобы я первым добрался до него. В противном случае другие кланы не подарят мальчишке легкую смерть.

Под шум тяжелых мыслей я устало сажусь в машину, шумно выдыхая.

— Ну и? — сардонический вопрос Уго заставляет повернуться в его сторону и встретиться с вопрошающим взглядом. — Какие планы, босс?

— Будем импровизировать.

— Я не ослышался? У тебя нет плана?

— Нет, у меня его нет. Потому что не знаю, где искать крысу. Я прослушал записи звонков и не услышал чего-то стоящего. Орнелла общалась с моим братом, но ты сам знаешь, о ком они говорили. Что я могу сделать против той, кто имеет законное право занять место дона? Нельзя терять голову, Уго, мы ведь не убийцы. Хотя все-таки наведаемся в гости к нашей общей подруге и устроим ей аудиенцию, от которой она не сможет отказаться. Раз осмелилась вести переговоры за моей спиной, надеюсь, у нее хватит смелости сказать мне все это в глаза, — рассказываю, не глядя на него, но буквально физически ощущая на себе укоризненный взгляд Гирландайо. — Не смотри так на меня, Уго. Сейчас лучше держать врагов при себе, и только тогда получится предугадать их следующий ход. Иначе как только отвернемся, в спину прилетит ядовитое копье.

— Черт, твои философские выкладки когда-нибудь доведут меня до срыва. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Уго, друг мой, с каких пор ты не любишь веселье?

— С тех пор, как твоя голова стала дороже золота.

— Моя голова останется при мне. Не волнуйся.

Уго усмехается и достает из пиджака портсигар.

— С полицией я все уладил. Протоколы изъяты. — Зажимает зубами фильтр и прикуривает. — Но твой сосунок решил свою судьбу. — Уго выдыхает густое облако дыма. — Ты ведь понимаешь, что Маттео открыл на себя охоту?

— И теперь у нас есть еще один повод найти его первыми.

— Да уж, ублюдки славно повеселятся, если доберутся до него раньше нас.

Я медленно перевожу взгляд на друга.

— Этого не произойдет. Найди и привези его мне. Лучше сын умрет от моей руки, чем псы Каморры в свое удовольствие надругаются над его телом.

— Мне не нравится то, с каким спокойствием ты говоришь об убийстве собственного ребенка. Ты не обязан этого делать. Послушай, Раф, оставь это мне, никто не узнает. Я не хочу, чтобы ты до самой смерти винил себя в содеянном. Я ведь знаю, как ты его любишь...

— Ты прекрасно знаешь, что я должен сделать это сам. Он предал меня. И не заслуживает ни капли снисхождения. Если я прощу его и спущу все с рук, в следующий раз он станет истинным воплощением зла. Разговор окончен, Уго.

Нервно одергиваю пиджак и, прикрыв глаза, откидываю голову на спинку сиденья. Нужно настроиться на непростой разговор со старой приятельницей. А с учетом последней нашей встречи, уверен, Орнелла будет играть роль невинно обиженной.

***

— Рафаэль, Уго, какая приятная встреча, — растягивает губы в широкой улыбке Орнелла. — Проходите, друзья мои.

Она одаривает меня многозначительным взглядом и ведет нас, вульгарно виляя задницей, которая и в сорок пять выглядит вполне пристойно.

— Красивые туфли, Ора, — лукаво замечает Уго, обшаривая ее пятую точку голодным взглядом.

— Уго, ты не в моем вкусе, можешь не стараться. — Демонстрирует ему средний палец, открывая перед нами дверь. — Но за комплимент спасибо. — Ехидная улыбка обнажает белоснежный оскал этой акулы. — Прошу, будьте как дома. — Распахнув двери шире, она непринужденно проходит в свой кабинет. — Виски, джин, ром?

— Мы ненадолго, Орнелла.

— Джин, — подмигивает кудрявый ублюдок и разваливается в кресле. — Что? У меня завтра выходной, могу себе позволить.

Мой раздраженный вздох нарушает тишину, и я опускаюсь рядом с ним в соседнее кресло.

— Чем обязана вашему визиту? — Орнелла грациозно подает стакан с джином моему другу, но не отводит глаз от меня.

— Присядь, — указываю ей на диван взмахом руки. Женщина вскидывает брови, но послушно опускается напротив. — Буду откровенен с тобой, Орнелла, и взамен прошу того же. Также хочу напомнить, что я не люблю прибегать к насилию.

— Что ж, — она по-хозяйски откидывается на спинку дивана, — обойдемся без него.

— Прекрасно. — Подаюсь вперед, облокачиваясь руками о колени. — Тогда расскажи, как так вышло, что мое доверенное лицо выносит конфиденциальную информацию за пределы компании?

Лицо этой суки даже не дрогнуло. Орнелла уверенно держит марку, но запах страха я чувствую за милю.

— О какой информации идет речь, Рафаэль? И с каких пор ты считаешь своего брата чужим человеком?

— Мой брат не имеет никакого отношения к моему бизнесу.

— Когда последний раз ты интересовался делами компании? А? Ах да, любовные приключения с малолеткой вскружили тебе голову...

— Не забывайся, Орнелла, — осекает ее Уго и шумно опускает стакан на стеклянную столешницу.

Замечаю, как напускное спокойствие трещит по швам, и она начинает нервничать, резкими движениями доставая из пачки тонкую сигарету, но при этом продолжает растерянно копаться в сумочке, пока Гирландайо не подносит к ее лицу зажигалку.

— Спасибо. — Она торопливо прикуривает и, закинув ногу на ногу, снова берет себя в руки, впиваясь в меня опасливым взором. — Приезжала Салуки. Напомнить тебе, что половина активов в компании — ее? И она не нуждается в твоем разрешении, чтобы назначить Марчелло своим доверенным лицом.