Искушение для дракона
Я на грани, на самом краю… стоит ему только провести несколько раз по оголенной, словно искрящийся провод коже, как меня тут же подбросит в воздух, взрывая на миллиарды частичек. Высвобождение и разрядка – в них я так остро нуждаюсь.
— Лариса!
Зажмуриваюсь и льну к нему всем телом, прижимаюсь к разгоряченной влажной коже. Запах… его запах просто с ума сводит. Не хочу выплывать в реальность! Отчаянно хочется досмотреть этот яркий эротический сон.
— Лара! — чужой. Злой голос, от которого всё мое тело стремительно покрывается коркой льда, а глаза испуганно распахиваются. Сердце готово выпрыгнуть из груди, беснуясь, твердя, что места ему мало.
Не помня себя, сажусь и кое-как успеваю натянуть халат. Ручные часы показывают шесть утра. Плохой знак.
— Спишь? А меня кто будет встречать? — улюлюкающий пьяный голос звучит зло. Демьянов врывается без стука, не озаботившись тем, что я могу быть не одета или того хуже…
Его сальный взгляд припечатывает, парализуя.
— Доброе утро, Максим Станиславович, — главное придать своему голосу уверенности и не показывать своего страха.
Не понимаю зачем я ему сдалась: мужик видный, поджарый… женским вниманием и вереницей любовниц не обделен, да они в очередь выстраиваются, лишь бы красавец обратил на них свое скупое внимание.
А тут я – обычная мышь, которая не клюнула и не дает. Смотрит еще пренебрежительно, как на грязь под ногами.
— Олеля Андреевна в своей комнате. Вас проводить к супруге? Матвей некрепко спит… колики.
— Плевать мне на них, — рычит мужчина и напирает на меня словно бык.
Ноздри широко раздуваются, а желваки так и ходят по напряженному лицу. Дорогой виски и нишевый парфюм забиваются в ноздри, вызывая тошноту. Ненавижу, когда пытаются продавить или сломать против воли.
Пропустив очередной его выпад, я упираюсь руками в мощную грудь, тщетно пытаясь оттолкнуть. С этой махиной разве что бульдозер справится.
В голове набатом пульсирует «что же делать?», ведь если я не смогу вырваться, то меня оприходуют как очередную секс-куклу – против воли возьмут, и поимеют в угоду вставшему члену. Знаю, что горничные вовсю меня обсуждают «мол, что ей стоит дать хозяину пару раз, не девственница же». Если им так надо, то вперед… постель – это личное дело каждого, но я здесь, чтобы сидеть с его сыном, черти бы его на куски драли.
— Цену всё себе набиваешь, сучка малолетняя? — Демьянов рычит и наваливается всем весом, пытаясь опрокинуть меня на кровать.
— Отстаньте от меня! Я хочу уволиться, — крик рвется из горла. Вот я и сдалась… показала этому зверю свой страх.
А Максим и рад: хищно ведет ноздрями к моей шее и всасывает воздух, имитируя ленивого тигра, наслаждающегося страхом загнанной косули.
— Лара? Пап? — сонный голос Матвея разрывает мою грудную клетку изнутри. — Папочка, ты вернулся?
Мальчонка, роняя под ноги своего любимого робота, бросается к опешившему отцу и крепко обнимает его ноги под коленями.
С губ срывается бесшумное «Как не стыдно?», когда я понимаю, что сегодня пронесло… точнее на этот раз пронесло, но, как бы я не привязалась к доброму и светлому мальчику, его папаша так и останется истинным дьяволом, жаждущим мое тело и, кажется, и душу.
Демьянов не успокоится, пока не получит свое. И следующие слова это подтверждают:
— В обед Стас привезет тебя в мой офис. Без глупостей, Лариса, — черный взгляд проникает внутрь, отравляя всё живое и обвивая мое тело своей гнилой паутиной. До встречи с ним я не думала, что радужка бывает настолько темной, почти черной.
Выдерживаю внимательный взгляд, который срывает мой халат и с пошлыми шлепками врывается в тело. Как за жалкие пятнадцать секунд, Максиму удается ретранслировать до меня все свои желания и похотливые мысли я предпочитаю не анализировать.
Возбуждения как не было, так и нет. А вот от своего сна, очевидно явившегося результатом просмотренного вечером фильма, оно было таким ярким и воспламеняющим, что я могла бы поймать долгожданный оргазм. Если бы не дьявол Демьян.
За одно это и многое другое я уже знаю, как поступлю. Приеду в офис к трем часам, с заявлением по собственному желанию.
Матвей – замечательный малыш и нам почти удалось нивелировать его внезапные панические атаки, но себя я люблю больше. Эгоистично, но в этом мире нет никому дела до бывшей детдомовки, пусть и с красным дипломом окончившей университет.
Для таких как Максим Станиславович я всегда останусь мясом, которое не жалко. А я – человек.
Рабство отменили практически два столетия назад, никто не посмеет удерживать меня силой.
Никто!
♥ ♥ ♥
Акция 1+1 в честь дня рождения автора (→ подробнее)
Не забываем подписаться на автора
Цветовая схема 
Интервал 