Хочу вот этого

Стоит ли говорить, что мой выбор дяде не понравился? Сначала он пытался переубедить меня уговорами. Уверял, что это не лучший вариант, тыкал в его рунические татуировки на плечах и настаивал, что с таким рабом мы еще намучаемся. Что цена за него завышена втрое, а победы в гладиаторских боях нашему герцогству не видать, как собственных ушей! Поняв, что уговорами он ничего не добьется, дядя начал злиться и ругаться.

 В полемику я не вступала, зная, что проиграю сразу же. Никаких толковых аргументов и логических объяснений своему поступку  не придумала. Поэтому просто молчала с упрямым и надменным видом.

 А когда дядя утомился и поток его красноречия иссяк, я капризным голосом избалованной девчонки, тоном не терпящим больше никаких возражений, громко, чтобы все слышали, повторила:

 – Хочу вот этого!

 Еще и тыкнула пальцем рабу в грудь, для большей убедительности.

 Дядя понял, что спорить бесполезно, и сдался.

 Я со скучающим видом ждала, пока дядя сторгуется о цене с продавцом, пока из кареты принесут кошель с золотыми монетами, пока кузнец разомкнет на рабе цепи, приковывающие его к столбу, и заменит их на более легкие наручники и ошейник. Когда все эти манипуляции были завершены, несколько человек из моей свиты повели пленника в другой конец рынка. Потеряв его в толпе из вида, я забеспокоилась.

 – Куда его забрали? – спросила у дяди, оглядываясь по сторонам.

 – Как куда? На постоянное местопребывания. Ему же надо где-то жить и тренироваться.

 – Я думала, это у нас во дворце…

 – Конечно у нас. Где же еще? Но ты, что? Хочешь, чтобы он в нашей карете поехал? Опять эти твои дурацкие шутки. Право слово, Тати, я порой тебя совсем не понимаю, – горестно вздохнул дядя.

 А я чуть заметно усмехнулась. Это хорошо, что к нам во дворец. И я была бы даже, наверное, согласилась  ехать в одной карете… Хотя нет. Он целый день на жаре стоял и до этого содержался явно не в санатории.

 – Дорогуша, – обратился ко мне дядя уже более ласково, – дальше наши работники справятся и без нас. Прикупят тут еще пару тройку человек для показательных выступлений и в помощь по хозяйству, а мы с тобой можем ехать обедать. Честно говоря, очень хочется есть.

 Я кивнула. У меня и самой живот сводило от голода. Когда я ела последний раз? В этой жизни еще не ела.

 Недалеко от невольничего рынка, на одной из центральных улиц торгового городишки Бальяри располагалась более-менее неплохая, по словам моего дяди, таверна. Там прямо на ступеньках нас встретил приветливый управляющий.

 – Ах как же я рад вас видеть! Как прошли торги? Удалось ли прикупить бойца? Уверен, он просто великолепен. Мы ждем вас и готовимся к обеду еще со вчерашнего дня! Проходите, проходите… – щебетал он медовым голосом.

 Для меня оставалось загадкой, как этому подобострастному человеку удается одновременно улыбаться во все зубы и при этом внятно разговаривать.

 Мы прошли за управляющим через общий зал к незаметной двери под лестницей. Слуга отпер ее и отступил, приглашая нас зайти. За дверью оказалось помещение наподобие  приватного банкетного зала. Или как это у них называется?

В общем, нам накрыли отдельно, и обстановка здесь была не в пример роскошнее, чем в зале, где обедали обычные постояльцы. Просторная и светлая комната с высокими потолками и большими окнами, за которыми виднеется сад. По стенам висели картины и гобелены, а на полу лежал мягкий ковер с вытканными узорами. В центре - большой дубовый стол, вокруг  несколько стульев с высокими резными спинками. 

 Обед уже был выставлен и запах над ним стоял изумительный. Чего здесь только не было: жаркое из мяса с орехами, шашлык из баранины с соусом из сметаны и тимьяна, разнообразные пироги, салаты, закуски, сладости.

 Попробовав почти каждое блюдо и оставшись очень довольной вкусом, я удобно откинулась на спинку стула, погладила свой заметно округлившийся живот и подумала, что в общем-то этот мир, в который меня непонятно каким чудом занесло, не так уж и плох...