Порочный плен

- Слушай, - села на диван к Гене, который что-то печатал в своем телефоне, но на меня не среагировал. – Эй, слышишь?

Субстанция, принявшая форму мужчины рядом, не пошевелилась.

Резкий выпад вперед, попытка забрать мобильник, и я в захвате.

Рука зажата за спиной, я на его коленях животом.

- Если ты хотела привлечь мое внимание, у тебя это получилось, - гладит по ягодицам.

- Отпусти, идиот. Я хотела поговорить, - пытаюсь ударить второй рукой, но уверена, что больше похожа на беременную черепаху.

Шлепок по заднице, мой визг, поцелуй, туда же.

- Не обзывайся, лапа. Я чет, не в настроении, - тянет лениво.

- Да иди ты…

- Только позови.

- Я блин поговорить хотела, че непонятного?

- А я все жду, когда заговоришь, - рука на моей заднице ползет к резинке штанов и оттянув, он заглядывает под них.

- Хватит, - злясь начинаю елозить.

- Ладно, - перехватывает меня как игрушку какую-то и усаживает на свои колени, поставив мои ноги по обе стороны.

Ловкий засранец, потому что я даже не успеваю никак среагировать.

- У меня мама дома, наверное, с ума сходит, что я пропала. Работа, друзья, учеба... и

- Твоя мать забухала, подруга уверена, что ты помирилась с тем гондоном и трахаешься на радостях, на работе взяла выходной.

- Ты… Да, ты охренел? Ты в мой телефон залез?

- А про учебу не парься. Завтра привезут ту хрень, с оценками.

- Зачетку? Я еще не сдала… - уставилась на его улыбчивое лицо. – Теперь понимаю фразу: «Напросилась».

- И?

- Твоя рожа, она напрашивается на знакомство с моей рукой. И вот, напросилась.

- Лапа, есть переломы, которые потом тяжело срастаются. Поверь, моя реакция на один твой замах в сторону, этого прекрасного лица, будет тройным переломом. Про соприкосновение вообще молчу.

- А ты так и кичишься массой тела?

- Неа, очевидные вещи, не более того.

- Все отпускай.

- Уже? – притягивает меня за бедра ближе к своему паху. – Я думал мы немного потискаемся, поцелуемся.

- Задницу мою… - хотела сказать, чтобы поцеловал меня в упомянутую точку, да только ему за радость будет такое приглашение.

- Ты не закончила фразу, - длинные пальцы впиваются в мою кожу.

- Да пусти ты, - бью по обоим плечам кулаками, не решаясь трогать лицо. Все же мозг у меня не до конца атрофировался.

Улыбается во все… сомневаюсь, что там тридцать два, поэтому навскидку во все двадцать восемь и отпускает, поставив на ноги точно пушинку.

Я ухожу от него подальше и вытаскиваю из пакета блокнот и карандаш, которые купила, пока мы ходили в магазин. Сажусь за барную стойку и принимаюсь выводить узоры. Весь этот индустриальный вид квартиры вдохновил меня, и потому я увлеченно создаю рисунок.

Пока карандаш, довольно заостренным концом скользит по бумаге, я в другой вселенной. Там нет ничего, потому что я люблю этот процесс. Создавать то, что в твоей голове. До мельчайших подробностей, до последней черты. Именно поэтому я не обращаю внимания на руки, которые скользят по моим бедрам, талии и снова вниз. Не замечаю тяжелого дыхания у моей шеи, но горячие губы, которые увлажняют участок кожи за ухом, я все же улавливаю.

- Фу… - командую и сбиваю всю легкость момента враз.

- Фу? Ты прогоняла меня или Бусю? Потому что я даже не уверен.

- Тебя. Ты иначе не понимаешь. Говорю же, слишком долго жил с ней наедине.

Встаю со своего стула, и сама отхожу в сторону.

- Скажи, я надолго здесь? Когда этот Дон Карлеоне перестанет быть угрозой для меня?

- Малыш, ну ты как скажешь, - он смеется и, мотая головой поднимается по лестнице, обогнув перилла.

- Ты не ответил, - кричу ему в спину и двигаю за ним.

- У меня нет точных сроков. Твой брат-долбонат сильно подставился и спалил конторку своего босса, - Гена лезет в шкаф и вытаскивает оттуда черные штаны и черную рубашку. - Как думаешь, много ли времени пройдет, когда Демид все забудет?

- Блин, ты не помогаешь. Это я задаю вопросы. Я могу тут пробыть пару недель не больше. У меня своя жизнь, сечешь?

- А если окажешься в своем районе, у тебя не останется своей жизни. И поверь…

- Хватит, мне твои запугивания…

Он пересекает комнату и хватает меня за шею, не позволяя отойти, но и опустить глаз не дает.

- Запугивания? Ты маленькая, видно позабыла, в каком мире живешь. Тут настоящие парни ходят, с пушками наперевес и ебанутым мозгом в пустых черепах. Или думала, что кругом те самые пидоры, как твой хмырь стручковый?

Его слова в меня демона вселяют, потому что я тут же отталкиваю его и бью в грудь. Хотя и знаю, что ему плевать и показалось, что погладила, все равно. Я зла до ужаса.

- А может тогда вам всем дебилам с пушками друг друга перехерачить и позволить обычным людям жить спокойно со стручками и пидорами, чем ходить и озираться кругом, прислушиваясь к свисту пуль. Или бояться пройти ночью по улицам, потому что вы долбоебы, так и норовите насиловать тех, кто вас не хочет?

После моей пламенной речи мы стояли и смотрели друг на друга тяжело дыша.

Я была готова выдрать ему глаза с мясом, а он… Боже…

А этот дуболом стоит возбужденный. Штаны оттопырены, а на лице ухмылка.

- Я отказываюсь понимать это все.

Устало падаю на кровать и закрываю лицо.

- Тебе и не нужно. Сиди тут и радуйся, что жива.

- К черту тебя и твои советы.

- Мы с ним соседи, в следующий раз посылай в зад, и я его навещу в ту же секунду.

Не убирая ладоней с лица, я улавливаю его шаги по лестнице и тут же вскакиваю.

- Ты куда? Эй? – спускаюсь за ним и наблюдаю, как он берет ключи и, не говоря ни слова, гладит собаку по голове, а дальше направляется в сторону двери. – Оглох?

Тут же встаю рядом, пока Гена открывает замки.

Оказываюсь перед ним и не позволяю уйти.

- Мне нужно уйти по делам. А ты оставайся тут и веди себя, - склоняется надо мной, поставив руки с обеих сторон от моей головы, - как послушная девочка. Или как плохая, которую я потом могу наказать.

Он следит за моими глазами, губами и даже дыханием, в то время как его зрачки становятся огромными и мне видна лишь тонкая полоска радужки и та на окраине темная.

Я лишь на мгновение поддаюсь моменту, но затем вырываюсь из этого капкана и встаю сбоку.

- Можешь приготовить ужин и ждать меня голой.

- И все же тебе помощь нужна.

- Рад, что ты это понимаешь. Если ты на таблетках и чиста, я приду готовый ко всему. А если нужны презервативы, я куплю мегаупаковку, и мы не выйдем еще неделю отсюда.

- Я лучше спрошу у гугла, лечится ли кретинизм.

- О, и закажи шлепалку в магазине для взрослых, у меня рука отсохнет наказывать твою попку за твой длинный язык.

- В твоих мечтах, - разворачиваюсь и ухожу.

- Поверь, тебе туда лучше не заглядывать, потому что в них, ты кончила за эти сутки раз пятнадцать, и это я еще не был в тебе ни разу.

- Кажется, ты торопился, - фыркаю, сворачивая на лестницу, потому что меня ждет покраска волос.

- А поцеловать? – снова слышу его голос.

- Мой зад к этому еще не готов, дотянись до своего и целуй.

Он разряжается смехом и дверь, наконец, хлопает, а после я остаюсь наедине с тишиной и… бегущей ко мне Бусей.

- Ну что, будем красоту наводить? – подмигиваю ей и вытаскиваю краску.

Собака ложится на проходе в ванную и наблюдает. Я иногда болтаю с ней о разном, но на самом деле во мне бурлят нервы.

Я закрашиваю, точнее, надеюсь на то, что так и будет в итоге каждый миллиметр волос. Именно поэтому я купила целых две штуки. Которые измазала полностью. И пока время отсчитывает сорок пять минут, иду на кухню. Обед варится на плите, а я по таймеру возвращаюсь наверх. Несмотря на себя в зеркало, принимаю душ, промывая волосы тщательно, как могу, что позавидует любой салон, и выхожу.

Буся прижимает уши и мне кажется, что это плохой знак.

- Знаешь, если все плохо ты гавкни раз. Если терпимо, то два. Ну а если мне лучше взять бритву, то не останавливайся.

Она склоняет набок голову и начинает гавкать, сбегая вниз. Я почти хватаюсь за сердце и зажмурившись, подходя к зеркалу, медленно открываю глаза.