Право на ошибку

– Проходи. Я сейчас поставлю чайник, – торопится хозяин квартиры.

– Сядьте, сядьте. Вы же никуда не спешите? – уточнила, глядя на дедулю и принялась разбирать пакеты.

– Да куда ж я могу спешить, – вздохнул.

Сердце сжимается от его взгляда. Разрывается на части, представляя ужасы, что могли с ним произойти. Открываю дверцу холодильника, чтобы убрать продукты и замираю. Практически пустой. Оборачиваюсь, а он старательно отводит взгляд. И чтобы хоть как то разрядить обстановку – завожу разговор.

– Павел Анатольевич, – улыбаюсь жизнерадостно, – вам что приготовить?

– Да не надо мне ничего готовить, – упирается. – Просто посиди со мной немного. Больше мне ничего не надо.

– И всё же... – разрываю упаковку с мясом и приступаю к готовке, не забывая поддерживать разговор. – Расскажите мне вот что. Про этот светлый одуванчик на скамеечке. Очень уж она меня заинтересовала.

– Ты про Варвару Петровну?

– Та, что старшая по дому, – уточняю.

– Варвара Петровна, – кивает. – Она довольно скверная по характеру.

«О да. Я это заметила.»

– Любит посплетничать. Что еще могу сказать.

– Вы сказали, что она старшая по дому. Чем она занимается? Вы уж извините, я не очень осведомлена в этом плане. В моем доме такого нет.

– В основном делает вид, что занимается чем-то настолько важным, что её все должны боготворить. А по сути только деньги собирает, да в ЖЭК относит.

И я задумалась. Надо найти зацепку, чем её можно приструнить. Уж больно она выкобенивается.

– Павел Анатольевич, – начала я, когда поставила тушиться гречку, – расскажите мне о себе. О семье.

– Нет у меня никого, – мертвым голосом озвучил мою догадку. – Дочка была. Одной весной собрались дочка с зятем отдохнуть съездить... так втроем и погибли в автокатастрофе. Со встречки машина лоб в лоб с ними столкнулась. В живых никто не остался. Ни он, ни они.

– Втроем?

– Мой не рожденный внук, – и он заплакал. Да что уж там. На мои глаза тоже нахлынули слезы.

– Теперь у вас есть я, – вытирая слезы, сказала охрипшим голосом. – Когда-то я тоже была одна. В три года меня бросили как ненужную вещь. И я оказалась в детдоме. Татьяна Петровна, мировой директор – удочерила меня после четырех лет там существования. Кстати. Мама передала вам лекарства. Тут немного, но на первое время вам должно хватить.

– Стар я уже. Не надо на меня расходоваться, – понуро опустил голову.

– А мне бы очень хотелось иметь дедушку, – так же тихо ответил мой голос.

Чтобы не погружаться в воцарившую тишину, медленно встала и подошла к плите. Сняла крышку и принялась перемешивать блюдо. Минут десять и должно быть готово. Тогда нарежу пока овощи, да немного колбаски. Такая гробовая тишина меня просто убивает.

Оставшееся время мы провели в полнейшем тишине. Накормив Павла Анатольевича, я побрела медленной походкой куда ноги несут. И принесли они меня в клуб.

– Ты чего такая смурная? Ау, – пытался дозваться до меня бармен. – Ты меня слышишь?! О, смотри. Там твоя рыбка приплыла. Горим... Босс тебе премию выписал.

– Какую премию?

– О. Очнулась, – захохотал Ник. – Чего стряслось? На тебе лица нет.

– Да, задачка сложная.

– По учебе что ли запариваешься? - помотала головой. - А чего тогда, колись.

– Понимаешь. Я вчера с дедулей одним познакомилась. Милый такой. Один он у себя остался. А двор его это нечто. Тьма кромешная. Фонари не работают. А он любит по вечерам гулять. Боюсь как бы с ним чего не приключилось.

– Так в чем проблема то. Идешь в управляющую компанию и делов то. Не захотят разговаривать жалобу на них. Хочешь с тобой пойду?

– Буду тебе очень признательна, – уголки губ тронули улыбка.

– Тогда посмотри как они работают.

Спустя час, когда Ник закончил с делами – сел рядом со мной.

– Ну что?

– В воскресенье они не работают, – этот факт меня немного расстроил, но в принципе нисколечко не удивил. – Завтра они до пяти.

– Отлично. Я завтра выходной.

– Зайдешь тогда за мной? У меня до трех занятия.

Весь день я провела как на иголках. Это не прошло без внимания моей лучшей подруги.

– Что с тобой сегодня? Ты сама не своя.

– Всё нормально.

– Я же вижу, что не нормально. Как-будто я тебя плохо знаю. Вот что-что, а хорошее от плохого я смогу различить.

– Наташ, правда. Всё замечательно.

Раздался звонок и я рванула к выходу из университета. Чуть не зашибив правда пару тройку студентов. Николая я заметила издалека. Он блуждал у ворот, с интересом наблюдая на столпотворение студенток у доски объявлений. Заинтересовал что ли кто-то?

– У вас всегда так шумно? – перво-наперво спросил Ник.

– Ну. Конец учебного дня.

– Ага, – раздалось из-за спины и я шумно выдохнула. – Я за нее сижу переживаю, а она на свиданку собралась. И с кем, – фыркнула в сторону.

– Можешь с нами пойти. Тройничок попробуем, – язвил в ответ Ник.

– Давайте вы свои отношения будете потом выяснять. Время, время! – я стучала пальцем по запястью, где как бы предполагались, что есть часы.

– Куда то торопитесь?

– По дороге объясню.

Наша дорога заняла около сорока минут пешком. За это время я успела поведать подруге мои выходные. Она удовлетворено кивнула и широко улыбнулась. Кажется она была рада, что Николай здесь не причем. Но немного расстроилась и для виду обиделась. Но это ненадолго.

Мы подошли к трех этажному зданию и поднялись на нужный нам этаж, отыскали кабинет и попытались вежливо поинтересоваться данным вопросом. Но услышав к себе несколько нелестных слов, Николай перешел в наступление. Пообещав, что мы напишем жалобу на недобросовестное выполнение должностных обязанностей – они впали в ступор. И немного поразмыслив, решили, что лучше им будет с нами нормально поговорить.

– Я ничего не понимаю, – сказала, выйдя на улицу. – Если они сказали правду, что за последнее вот уже долгое время не получали оплату за освещение двора... куда делись деньги, которые на это собирали?

– А может присвоил тот кто собирал? – выдала мысль Ната, после некоторой паузы.

– Тот кто собирал? Одуванчик? Кто знает.

– Одуванчик эта та, которая тебя ядом поливала?

– Ага, она самая. Ну просто черт, – я скривилась, вспоминая с какой ненавистью из её уст лились оскорбления в мою сторону.

– Так может проучим, обрезав ей крылышки? Знаешь, когда высоко взлетаешь – очень больно падать, – выдал Ник.

– И как же?

– Напишем записку и расклеим на подъездах дома. Пускай народ почитает. Гляди пообломают ей бизнес.

– Главное, чтобы самосуд не устроили за воровство, – забеспокоилась.

– Ой, не убудет. Будет знать, что своё самомнение лучше засунуть глубоко и надолго, – неожиданно для меня выдала подруга. Я даже рот открыла.

– Ну что ж. Я недалеко живу. Пошли писать приговор.

– Только чур ни я буду придумывать, – затушевалась я. – У меня с сочинения всегда туго было.

– Это я на себя беру, – вызвалась Ната.

Через полтора часа мы вовсю расклеивали «плакатики». Даже гордость брала. Ох, посмотрела бы я на твоё лицо, когда ты это увидишь. И мысленно потирала руки. Одно дело было сделано и надеюсь решение данной проблемы уже не за горами. Я последний раз посмотрела на объявление.

Варвара Петровна – старшая по дому. Будьте любезны рассказать всем жителям дома, почему деньги, те, что идут якобы в оплату осветления двора, а так же его благоустройства – идут прямиком к вам в карман. Управляющая компания в неком непонимании находится, ведь деньги на оплату электричества в данный двор не поступали вот уже несколько месяц (или больше). Они очень удивлены, что на них хотели написать жалобу в вышестоящие инстанции. И дабы удовлетворить своё не понимание вышеупомянутой ситуацией – проведут общее собрание дома. Удачи в объяснение воровства. Ваша недавняя знакомая и горячо любимая Оксана.