Пришлая: подчинить пламя • Творения Великих 2

Занятия по предметной магии у рогатого Авара с недавних пор проходили в замке, в обычной аудитории. Пришло время теории, а писать лекции по зачарованию, сидя на матах, совсем неудобно.

– Это знак силы, Елизавета. Зачем он в руне исцеления? – строго вымолвил Гакэру Авар, прохаживаясь меж рядов. – Будьте добры, соберитесь!

Я закусила губу, но собраться не выходило – то и дело поглядывала на Диона, корпевшего неподалёку над своим посохом. Мы впервые с лесным серьёзно повздорили. Не говорили толком уже три дня!

Да и гори оно всё синим пламенем! Я готова была плюнуть на гордость, подойти первой и объявить перемирие. Но, казалось, будто Дион намеренно сторонился не только меня, но и всех студентов, не исключая даже Окару. Отыскать зелёного, едва заканчивались занятия, было попросту невозможно ни в замке, ни в общежитии, ни где бы то ещё.

– Простите, профессор, – спешно пальцем затёрла я лишние руны, начерченные на черенке. – Сейчас всё исправлю.

Хорошо ещё, вырезать не начала, ведь Ума в ту секунду ойкнула и испуганно уставилась на рогатого Авара. Рука у неё дрогнула и вместо положенного знака на болванке посохе теперь красовалась закорючка, напоминающая распятого на сковородке осьминога.

– Мисс Валетти, ну что же вы… – Авар со вздохом склонился над посохом, пытаясь сообразить, как теперь это рунное безобразие исправить, а я вновь скосилась на Диона.

Лесной трудился, не поднимая головы. Торопился. Надеялся снова улизнуть? Делал вид, будто в упор меня не видит?

Я нахмурилась и тоже зашевелилась живее. После занятий, когда добрая половина студентов с горем пополам зачаровала-таки палки-посохи и даже призвала руны, связанные с ними, я рванула вслед за Дионом. Но возникшая на пороге профессор иллюзий Мирона Эстрель меня остановила.

– Елизавета, не поможете? У старшекурсников сегодня здесь практика...

Я проводила унылым взглядом Диона, шагающего по коридору, и натянула вежливую улыбку. Эльфийка мне нравилась. Похоже, и она ко мне неприязни не испытывала.

– Как успехи в учёбе? – расспрашивала она, пока я помогала ей раскладывать на столах кристаллы, которые до того парили перед ней в большом плетёном коробе.

– Неплохо, профессор. Первые успехи есть.

– Я заметила, что вы работаете увереннее, – качнула серебровласой головой эльфа. – Рада, что вы с Ассаро нашли силы сотрудничать. Он прилежный ученик. И юному кронпринцу полезно научиться работать в команде.

– Наверное, – согласилась я и некстати припомнила, что камнем преткновения в нашей с Дионом дружбе стал именно принц. – Ассаро здорово мне помогает.

– А вы ему, – легко засмеялась Мирона. – Полагаю, это вы исцелили господина Вер Истер. Его кожа выглядит почти безупречно!

Я смущённо заморгала. Вопрос это или утверждение?

– Не беспокойтесь, – смешно округлила глаза эльфийка. – Раз это тайна, я не стану передавать её огласке.

Удивительно, госпожа Эстрель всегда вела себя сдержанно, но сегодня выглядела взбудораженной. Впрочем, как и во все дни после нашего с Окарой неудачного побега.

Совпадение ли?

– Нам повезло, что вы пришли на Авэль, – вновь первой заговорила эльфийка, но я покачала головой.

– Скорее это мне повезло добраться сюда.

– Не могу не согласиться, – вздохнула профессор, взволнованно теребя рукав серебристой накидки. – В своё время мне пришлось преодолеть тот же путь. Но я хотя бы была не одна... Что ж, похоже, вы можете быть свободны, – обвела эльфа растерянным взглядом аудиторию. – Благодарю за помощь.

Я подхватила сумку и уже медленно двинулась к выходу, но внутренний зов заставил обернуться.

– Профессор... а вы ведь тоже родом из Федерации?

Мирона со вздохом присела на уголок преподавательского стола. Однако вздох её был приурочен, скорее, к нахлынувшим воспоминаниям, чем к недовольству, как обычно бывало у Ривела.

– Вы удивитесь, но да. Я родилась в Онтасе.

– И вы знали господина Роджи? – приблизилась я и опустилась на стул, припомнив, как взволновалась остроухая красавица, когда я упомянула это имя рода в кабинете Авара.

– И Роджи-старшего, и его сына Нолана. Это ведь он помог вам покинуть Объединённые земли? – спросила профессор. – Господин Нолан?

– Нет. Он лишь рассказал об острове. Добраться мне помог моряк. Гастус.

– Гастус? Гастус... с «Рыбня»? Не шутите?

Мирона от волнения прижала ладонь к груди. Затем, ко лбу. Такой растерянной и беспомощной я серебровласую эльфу видела впервые.

– Профессор, вам плохо? Позвать господина Феваши?

– Не нужно, – замотала головой Мирона. – Скажите, Елизавета, – вцепилась она в мои плечи ледяными пальцами. – Как он?

– Господин Нолан? – удивилась я.

– Нет! – в запале тряхнула меня профессор. Взгляд у неё был дикий. – Моряк! Гастус! Он… в добром здравии?

– Думаю, да, – замерла я истуканом. – Не знаю, сколько ему лет, но выглядит он бодро. И ругается, будь здоров.

Мирона открыла-закрыла рот и... тихо рассмеялась. Разжала похолодевшие пальцы на моих плечах.

– Этого следовало ждать, – печально улыбнулась она, пытаясь украдкой смахнуть навернувшиеся слёзы. – Что-то сегодня я не в себе. Простите, Елизавета, – смущённо засмеялась эльфа, окончательно потеряв над собой контроль, и светлые слезинки одна за другой скатились по её щеке.

– Ничего, – неловко погладила я её по спине. – Всем иногда нужно... поплакать.

– Просто я… – Мирона набрала в грудь побольше воздуха и, вскинув лицо к потолку.

– Вы знали Гастуса?

Женщина долго молчала, глядя в окно, а затем снова глубоко вздохнула.

– Знала. И очень хорошо. Моя мать Эльза Эстрель была урождённой эльфой. Самой смелой, какую знаю. Путешествия были её страстью. Она сама снаряжала и вела экспедиции. Это невинное увлечение и определило её судьбу. Во время одного из походов корабль попал в шторм. Мою маму чуть живую вытащила из воды команда рыболовного судна. Так она встретила свою любовь.

– Гастуса?.. – обронила я.

Мирона светло улыбнулась.

– В те времена он представлялся, как Чарльз. Гастус – лишь род. Наверное, он выбрал забыть своё имя... – эльфа вновь промокнула рукавом глаза. – Они полюбили друг друга. Наверное, с первого взгляда. Но семья моей матери никогда не приняла бы человека. Ещё и рыбака. Они и с путешествиями-то едва мирились... Потому выбор у мамы был невелик. Она сбежала. В Онтасе у Чарльза был дом. Там они и жили. Затем родилась я, а мама... Она умерла при родах. Думаю, мои бабушка и дед до сих пор жалеют, что так легко отпустили дочь, ведь у эльфов с ней такого бы не случилось. Она осталась бы жива, а меня воспитала бы мать. Но прошлого не изменить, – тяжело вздохнула Мирона. – Запрет на магию в Людских землях тогда едва распространился, и я, ребёнок-полукровка оказалась на острие клинка перемен. К счастью, всё обошлось, отцу позволили оставить меня в городе. Он растил меня один, заботился, научил всему, что я умею! А потом во мне проснулась магия.

Мирона закрыла глаза, пропустила по щеке слезинку за слезинкой, а я сама не знала, что делать и что говорить.

– Профессор... мне так жаль...

– До сих пор помню лицо соседки, – сдавленно проговорила эльфа. – Она видела мою вспышку. И, верно, тотчас кинулась в Головное Управление.