Возвращение

- Какая именно? – спросил Илларион, хмуро взглянув на Алину.

- Илларион, ты же богат. Варвара, как сказала мне Аргамакова, прихватила свои драгоценности и передала их Татищеву. Но у твоей матери наверняка есть фамильные драгоценности. Я могла бы надеть их при перемещении, а прибыв на место попытаться продать. Мы могли бы сделать ТПК для твоей Маши!

- Нет. Я не стану забирать драгоценности у матери, - настороженный взгляд кольнул Алину.

- Ты решил, что я собираюсь присвоить их?! Я лишь помочь хочу.

- Я вовсе не это имел в виду. Я не имею права лишать матушку средств к существованию. Не известно ещё, как повернётся жизнь дальше. Я располагаю кое-каким капиталом. Можно забрать деньги из банка и купить дорогие украшения.

- Да, это будет даже лучше. Я поговорю с Машей. Если она действительно любит тебя, то она воспользуется ТПК. А если нет … ты, по крайней мере, не будешь винить себя за бездействие.

- Она не согласится, ведь я всё ещё женат. Быстро получить развод не удастся. В каком качестве будет жить со мной Маша? В качестве содержанки? Это унизительно.

- Какая глупость! В наше время половина пар живёт без регистрации брака.

- Я живу в другое время.

Илларион обхватил голову руками и потёр виски. Нестерпимо болела голова. Давала о себе знать дорога, проведённая почти без сна. Алина поднялась со своего места, обошла сзади кресло графа, молча опустила руки на его плечи и принялась разминать окаменевшие от напряжения мышцы. Хлопнула дверь – Мешков покинул библиотеку, не желая созерцать «семейную» идиллию.

- Алина, у меня есть небольшая просьба. Я хотел бы отдать долги тем, кто помог мне вернуться. Деньги собирали друзья Маши и твой бывший муж. Есть ещё одна женщина, которую я не успел поблагодарить за участие. Она торгует бубликами на Арбате. Полная, улыбчивая. Ты найдёшь её?

- Да, Илларион, я всё сделаю. Не беспокойся. Тебе надо отдохнуть. Нам всем надо отдохнуть. Мы отложим перемещение на завтра. Оно всё-таки требует много сил. Завтра съездишь к ювелиру и отдашь мне письмо для Маши. А мне сегодня ещё нужно кое-что обсудить с Мешковым.

***

Алина поднялась на второй этаж и прошла в гостевое крыло дома. Она остановилась у спальни, отведённой Мешкову, и решительно постучала в дверь. Валерий успел наполовину раздеться, оставшись в брюках и нижней сорочке.

- Алина? Я полагал, что Вы захотели попрощаться с «супругом».

- У меня ещё будет для этого время завтра. Валерий Альбертович, Вы будто злитесь на меня за то, что я утешила графа. Он очень несчастен сейчас, Вы же видите.

- Скажите, Вы готовы утешать всех несчастных мужчин? - исподлобья глянул на девушку Мешков.

- Нет. Только тех, кто этого достоин. Граф Воронин достоин.

- А я? – глаза Мешкова буравили девушку.

- В этом мне ещё предстоит разобраться, - усмехнулась Алина, прямо глядя в его светло-голубые глаза.

Выражение лица Мешкова смягчилось. Алина накрыла его руку своей. От этого прикосновения сердце Валерия пустилось галопом, по коже пробежали мурашки, в кончики пальцев закололо. Тело наполнила свинцовая тяжесть. Заметив его реакцию, Алина убрала руку.

- Валерий Альбертович, я благодарна Вам за помощь. Вы ведь предупреждали о возможных осложнениях, а я, дурёха, не послушала. Я очень испугалась, попав в тюрьму.  Очень. Когда я увидела Вас там, в допросной, я была безумно рада!

Глаза Алины смотрели на него с нежностью. Валерий не смог сдержать счастливой улыбки. Лицо мгновенно преобразилось, став более молодым и задорным. В голове Алины мелькнула мысль, что она впервые видит улыбку на лице этого угрюмого мужчины.

- Но я пришла сейчас поговорить о другом. Об Илларионе и той девушке. Я не знаю, как бы сама поступила на её месте. Это совсем не просто, жить в иной эпохе, среди людей, воспитанных совсем иначе. Сейчас они оба влюблены и всё видится в розовом цвете. Но что будет, когда страсть пройдёт?

- То же, что и у всех – на смену празднику придут будни. Алина, Вы ревнуете?

- Нет! Нет. Мы были близки с Илларионом, я тепло отношусь к нему. Но ни о чём, кроме сочувствия, речь не идёт. Меня терзают сомнения. Я вызвалась помочь им с Машей, но сделает ли это их счастливыми? Сейчас меня больше беспокоит судьба девушки. Илларион прав. Маша не сможет стать его женой в течение довольно длительного времени. Кем она будет? Содержанкой? А дети? Какова участь внебрачных детей, бастардов? Представьте, что с графом что-то случится. Что станется с Машей и детьми? Да ещё при такой свекрови. Она попросту выгонит девушку на улицу. Мне страшно за неё.

- А как же любовь? Вы не верите в силу любви, способной преодолеть любые преграды и трудности?

- Я реалистка. И, Вы правы, я не верю в любовь. В такую, которая на всю жизнь. Может быть, она и существует, но меня так не любили.

- Вы ещё очень молоды, Алина, чтобы делать подобные выводы.

- Я бы многое отдала за верную любовь на долгие годы.

- У Вас будет именно такая любовь.

Алина смотрела в глаза немолодого мужчины, который годился ей в отцы. Было в его взгляде нечто, что притягивало и манило. Мийка, похоже, оказалась права – он неравнодушен к Алине. Прежде это предположение казалось абсурдным. Но сейчас … Алина отогнала прочь эти мысли. Не время и не место. Она подумает обо всём после возвращения домой.

- Мы говорили с Ворониным о помощи перемещаемым из будущего. Мария могла бы принять в этом участие. Девушка она, как я успел заметить, активная, энергичная, напористая, какой и должна быть журналистка. Это к вопросу о том, что Маше будет сложно найти себя в 19 веке. А что касается развода, то есть два варианта. Переместиться сразу и терпеливо ждать развода. Или переместиться после развода. Скажем, не в 1851 год, а в 1852. Но решать предстоит Марии. Она лишится возможности целый год провести рядом с возлюбленным, зато сразу сможет выйти за него замуж.

- Им придётся ждать год?

- Не им, а только Иллариону. Скажем, если сейчас ему тридцать пять, а ей двадцать пять, то при встрече ему будет тридцать шесть, а ей по-прежнему двадцать пять.

- Такое возможно? А вдруг что-то пойдёт не так? И придётся пропустить не один год, а, скажем, пять? Потерять пять лет счастливой жизни. Скажите, а возможно переместиться подальше в прошлое, когда Илларион был молодым, двадцатипятитетним?

- Да, технически возможно. Но есть опасность того, что двадцатипятилетнему Иллариону не понравится Маша. Он просто не узнает её, ведь для него встреча состоялась много позже, через десять лет.

- Как интересно! А если, скажем, я теперешняя переместилась бы в 2053 год и познакомилась с Вами двадцатилетним? Вы бы не узнали меня?

- Думаю, что нет. Я вспомнил бы Вас через двадцать лет, едва узнав в сорокалетней женщине. Игры со временем опасны. Этот вопрос не изучен ещё в достаточной степени. В жизни всё происходит в своё время – не раньше и не позже. Тогда, когда человек готов принять то или иное событие. Поэтому никогда не стоит ни тянуть время, ни торопить его.

- А вдруг Маша попадёт не в 1851, а в 1850 год? Илларион не узнает её. И что тогда? Ждать целый год, пока он не вспомнит?

- Да, только так.