Деревенская ведьма хочет любви

                Солнце наполовину взошло над горизонтом, когда мы, наконец-то. Расселись за столом. Вернее за столом сидели мы с Глашкой. Васька расположился на полу, с миской молока и куском мяса.

         - Рассказывай, - потребовала Глашка, взглядом инквизитора прожигая во мне дыру.

         Я сделала глоток горячего ароматного чая из своей кружки и только потом ответила:

         - Ко мне вторую ночь подряд в наведенном сне приходит некто. Я почти не вижу его, так, только силуэт. Он утверждает, что мой жених, и что мы судьбой связанные, привязанные, или как там правильно. Но у меня нет никаких меток на теле. Чувств, кстати, тоже. Кроме, разве что, раздражения. Он бесит меня своей наглостью и самоуверенностью.

         - И кто он? Раса? Имя?

         - Понятия не имею. Судя по очертаниям силуэта, высокий, мускулистый, коротко стриженый. Это все, что я могу сказать.

         - Значит, оборотень, дракон, вампир, ну или тролль.

         Отличная перспектива.

         - И что мне делать?

         - Аринке рассказывала?

         Я покачала головой.

         - Решила сначала убедиться, что это действительно наведенный сон, а мужик – жених. Он мне снится сразу после нее. Сегодня был второй раз. И я не знаю, что и думать. Он, кстати, проговорился, что тоже меня не видит.

         - Странно, - задумчиво пробормотала Глашка, так и не притронувшаяся к своему чаю, - обычно на теле проявляются метки, а в сердце – чувства. В твоем же случае, еще и в темноте… Поговори с Аринкой, она точно скажет, что делать. Может, это инкуб хитрит.

         Я только плечами пожала. Да все может быть. И конечно, теперь-то я точно ночью, во сне, поговорю с Аринкой. Но пока было только раннее утро. А значит, нужно приводить себя в порядок, одеваться и пытаться заниматься домашними делами. Пытаться – потому что я не выспалась и сейчас отчаянно зевала. Влив в себя уже остывший чай и закусив его ватрушкой, я поднялась и поплелась в комнату – переодеваться.

Через пару минут ко мне присоединился Васька. Беспардонное создание плевать хотело на мою наготу. Оно залезло на кушетку, свернулось клубком и сыто замурлыкало.

- Вась, котят под дверью когда ждать? – шутливо поинтересовалась я, натягивая на себя длинное цветастое платье.

- Обойдешься, - сонно проворчал Васька. – Вы обе меня, такого красивого, прокормить не можете, котят вам еще.

Обормот. Ни в грош не ставит меня, Глашку еще немного побаивается, а со мной себя ведет так, словно я ему в рабыни нанималась. Знает, стервец, что я на него руку не подниму. Я фыркнула и вышла из комнаты. Сейчас умоюсь и выгляну наружу. Нужно проверить, как там поживают сад и огород. Ну, и заодно выросшие за ночь сорняки выполоть.

Сорняков почти не нашлось, так, несколько одиноких травинок, которые я безжалостно вырвала из грядок.

Удовлетворенная результатом, я проверила грядки, сорвала на суп несколько веточек укропа, удостоверилась, что через пару-тройку дней поспеют первые помидоры, и вернулась в дом. Укроп отправился на стол, я – на стул. Мне было скучно. Настроение, с утра относительно нормальное, теперь внезапно ухудшилось. Ничего не хотелось делать. Начала болеть голова.

- Дождь, чтоб его, - проворчала я, - еще и с ветром.

- Опять голова? – понятливо уточнила Глашка.

- Угу. Она, родимая. Все-таки что тут, что там, я везде метеозависима. Глаш, а у Аринки голова болела?

- На дождь – точно нет.

И в моем теле, скорей всего, тоже не болит. Да что ж мне так не везет-то…

Глашка привычно поставила передо мной горячий крепкий чай из листьев смородины и еще каких-то натуральных добавлений, и я принялась пить свое «лекарство». Почему-то снадобья Аринки на меня не действовали. Приходилось идти на поклон к Глашке.

Я уже допивала кружку, чувствуя, как постепенно отступает боль, когда Глашка, хмыкнув, сообщила:

- Клиенты к тебе. Примешь? Или пошлешь?

Что-то в ее тоне меня насторожило.

- Не скажешь, кто?

- Нет.

- Ладно, зови.

Глашка как обычно исчезла. А через пару минут дверь отворилась, и порог переступили Витька и Зойка. Сюрприз, однако. И что этой парочке могло от меня понадобиться? Оба одетые по-крестьянски, он – в штаны и рубаху, она – в сарафан, они явно чувствовали себя в доме ведьмы не в своей тарелке, стояли возле двери, уперевшись взглядом в пол, и молчали. Я не собиралась облегчать им жизнь и тоже молчала.

Понятия не имею, сколько времени длилась бы наша игра в молчанку, но тут из моей спальни вышел, потягиваясь, Васька. Он широко зевнул, распушил свой хвост, посмотрел на визитеров и небрежным тоном спросил:

- Ну и чего застыли? Время у ведьмы отнимаете.

Витька с Зойкой побледнели оба, причем резко спали с лица, слившись с побелкой на стене, вздрогнули, поняли головы, затравленно переглянулись и слаженно сделали шаг ко мне, затем резко рухнули на колени.

- Матушка ведьма, пощади, - взвыла Зойка, - не губи жизни наши, яви милость.

- Пощади, матушка ведьма, - в тон ей прогудел Витька.

Артисты. Характерные такие артисты. По ним сцена плачет. Отлично будут нищих и висельников играть.

Не знаю, кому как, а мне этот цирк начал надоедать, причем сильно. У меня, блин, только голова болеть перестала, а эти два обормота орут, тренируют голосовые связки.

- Что вам нужно? – недовольно поморщилась я. – Зачем пришли. Говорите. Быстро!

- Расколдуй нас, матушка ведьма, - выдала Зойка.

Я удивленно моргнула. Это в каком смысле «расколдуй»?