Истинная слабость жестокого ректора-Дракона
Дорогие, приглашаю в захватывающую новинку Властелины Богатовой!
Истинная слабость жестокого ректора-Дракона
(только для читателей 16+)
Первый год учебы и вспыхнувшая метка истинности закончились для меня трагедией.
Я всего лишь сирота, которой посчастливилось поступить в элитную Военную Академию. Узнав о метке, бездушный главнокомандующий посчитал меня наглой лгуньей и прилюдно стер её, не оставив даже надежды.
Моё сердце не выдержало такого удара…
Но судьба встала на мою сторону и подарила второй шанс.
Теперь я больше не позволю втаптывать себя в грязь и быть на побегушках у своей сестры.
И ты, жестокий ректор-дракон… Ты потеряешь то, чем так дорожишь. Навсегда.
Главное — не поддаться эмоциям и… не влюбиться в мерзавца снова.
***
Главнокомандующий убрал руку с таким видом, словно прикоснулся к нечто омерзительному.
И в этот миг я поймала взгляд Аурелии.
Её лицо озаряла чистая, безудержная торжествующая улыбка. Она смаковала каждую мою судорожную гримасу, каждый подавленный звук.
— Ещё одна подобная выходка, курсант Дирсти, и вы будете отчислены, — обрушился на меня ледяной водопад тона Морстейна.
— Накопитель, — прозвучал приказ от Рэммела, не терпящий ни малейшего промедления.
Что? Я ошеломлённо вскинула на него взгляд, всё ещё пытаясь прогнать туман боли и отдышаться. Мои мысли путаются, не желая складываться в смысл.
— Магический накопитель, — повторяет он, и теперь в его голосе звенит сталь.
— Да вот же он, — почти напевая, протянула Аурелия мой артефакт, который она с такой ловкостью вытащила из складок моего мундира.
Ректор принял его, не удостоив меня взглядом.
— Я забираю его. Вы наказаны, курсант Дирсти. Получите его обратно после отработки штрафных работ. Я лично распоряжусь вашим дальнейшим графиком и вопросом по дисциплине.
Каждое его слово падало, как тяжелый камень, заваливая выход и хороня последнюю надежду на пощаду.
У меня появилась метка истинности, разве я в чем-то виновата? Разве я виновата, что впервые так сильно полюбила?
— Но… но что я сделала? — вырвалось у меня сдавленным, прерывистым шёпотом. Я и не надеялась, что он услышит этот жалкий писк, но он услышал.
