Кокон для души

Местное солнце давно опустилось за горизонт. Голубоватый тусклый свет из окна лишь слегка очерчивал кровать и шкаф, спрятав во тьме кресло и столик. Я с ногами залезла на широкий подоконник и рассматривала деревья и кустарники в призрачном свете местной луны. Ставни окна были распахнуты настежь, и приятный ночной воздух холодил мои босые ноги. Длинное платье я слегка задрала, чтобы удобнее сидеть, и, полагаю, по здешним меркам это выглядело крайне неприлично. Но читать мораль было некому.

Разговор с побратимами оставил у меня двоякие чувства. С одной стороны, я радовалась, что мужчины поняли и приняли мои аргументы. С другой, они не сомневались в том, что рано или поздно этот ритуал произойдет. Просто решили не вмешиваться, положившись на волю богини. Да, похоже, с ритуалом их ждет облом. Не могла я представить себя сразу с четырьмя мужчинами. Кроме того, это тело девственно, тут о каком-то удовольствии нечего и говорить.

Помимо этого меня интересовал еще один вопрос. Даже если стану оракулом, не все же время будет работать радиостанция «Глас богини»? Чем, кроме просвещения страждущих и ретрансляции ценных указаний от Орнии, я буду заниматься? Хотя, наверное, думать об этом рано. Сначала надо узнать новый мир, обучиться чтению и письму, этикету и танцам и еще куче обязательных дисциплин.

Дверь в мою комнату медленно отворилась, будто стоящий за ней не был уверен, хочет ли он войти. На пороге застыл Раинель. Волосы эльфа были распущены, и синеватый свет из окна придавал прядям странный неживой оттенок.

– Я думал, ты спишь, – начал Раинель, – поэтому не хотел стучать.

– Как видишь, нет.

Эльф мялся, не решаясь заходить.

– Извини, – быстро сказал он, – я не думал, что моя вспышка злости тебя так напугает.

Видно было, что Раин подбирал слова, чтобы что-то объяснить.

– Я не сержусь на тебя, – честно ответила я, а потом добавила: – Что ты застыл у входа? Иди сюда!

Эльф несмело подошел ближе, и я отметила, что волосы у него влажные. Раинель же уставился на мои босые ноги. На самом деле, ничего интересного там не оголялось, подол платья по-прежнему закрывал колени и часть голени.

– Это, наверное, ужасно неприлично? – слегка улыбнувшись, осведомилась я.

– Являться к даме вечером толком не одетым и с мокрыми распущенными волосами тоже неприлично, – тихо ответил он.

Про неодетость он, конечно, преувеличил. Штаны и обувь на нем были, сверху он накинул какую-то длинную безрукавку на завязках. И в целом безрукавка не особенно отличалась от наших футболок. Вон у Амрана на обряде вызова души жилетка и вовсе была как у стриптизера – и ничего, все прилично.

– Но ты решил нарушить правила, потому что хотел извиниться?

– Да, и объяснить, что я не хотел тебя пугать. Я думал, что ты не серьезно про опаивание сказала, а чтобы еще раз ткнуть в мою ошибку и намекнуть на то, что я подонок. Понимаешь… – Раинель сел на кровать и с чувством выдал: – Такого я не сделаю никогда. И дело тут не в клятве. Как бы я в глаза тебе потом смотрел после такого? Что бы я сам о себе думал? Это все равно насилие, неважно, каким способом ломается сопротивление девушки: с помощью зелья или с помощью силы – все равно результат один. Чем я тогда буду отличаться от насильника из иродильской секты? Ничем.

Не думала, что Раинель так воспримет мою реплику про приворотное зелье. С его точки зрения, я обозвала эльфа насильником, а тут это очень серьезное преступление. Выслушивать от меня такое ему явно было неприятно.

– Вот я и… разозлился, – продолжал Раинель. – Из-за моей молодости кто-нибудь постоянно сомневается либо в моих умениях, либо в моих знаниях, либо в моральных качествах!

– Раин, я не хотела тебя обидеть, в тот момент меня просто трясло от ужаса. – Я постаралась объяснить так, чтобы Раинель меня понял. – У нас есть такая поговорка: «Цель оправдывает средства». А мужчины часто идут к цели, невзирая на преграды, мое несогласие лишь препятствие на пути…

– Нет! – Эльф даже вскочил с кровати. – Что за мир у вас такой? Что за цели, если для того, чтобы прийти к ним, нужно стать подонком?!

– История моего мира знала гораздо более чудовищные вещи, чем насилие над девушками, – грустно пояснила я, обняв себя за плечи.

– Тебе не холодно? – спросил Раинель, подойдя к подоконнику.

– Нет, – я смотрела на покачивающиеся от слабого ветерка листья деревьев. – Страна, в которой я родилась, называется Россия. Это холодное место. У вас тут все время душно, жарко, а я привыкла к прохладе. Летом у нас бывает похожая погода, а зимой выпадает снег. Целые сугробы! Ребенком я очень любила лепить из снега. Причем делала не только снеговиков, но и зверей и всяких сказочных персонажей. Ты видел снег?

– Не видел, – ответил эльф.

Оказалось, пока я смотрела на ветки деревьев, Раинель неслышно сделал еще пару шагов и теперь стоял совсем близко. 

– У нас снег лежит только высоко в горах. Находиться там тяжело, трудно дышать, и снега так много, что можно ослепнуть. Не понимаю, что может быть приятного? – с сомнением спросил он.

– Ну, ты сравнил! – я слегка повернула голову. От Раинеля слабо пахло мятой и местным шампунем. – Для того чтобы снег хорошо лепился, температура не должна быть низкой. Снег немного подтаивает, и поэтому можно слепить целую снежную крепость! Покидаться снежками. А еще зимой катаются на лыжах. Лыжи – это такие длинные доски, которые крепят на ноги и катаются. А также спускаются с гор. Спуск с горы на лыжах – это нечто! Летишь как птица, ветер бьет в лицо, все быстрее и быстрее мелькают деревья по бокам. И вот уже немного притормаживаешь, чтобы не упасть, но на большой скорости это тяжело, нужна ловкость и знания, чтобы не свалиться в сугроб. Но даже если свалишься – это не страшно. Сугробы мягкие, если, конечно, умеешь падать. Другое дело, когда катаешься на коньках.

– Коники? – не понял Раинель.

– Нет, – рассмеялась я, – коньки, а не коники! Это такие специальные ботинки с металлическими… э-э-э… острыми штуками на подошве. Коньки скользят по льду. Сначала очень трудно обрести равновесие и научиться кататься, но потом привыкаешь и быстро бегаешь по льду. А еще у нас есть спортсмены, которые занимаются фигурным катанием и танцами на льду. Это очень красиво! Люди, как будто летают. Есть парное катание, когда мужчина и женщина катаются, а есть одиночное. А еще хоккей! Это такая замечательная игра на льду, но довольно опасная. Скорости получаются большие, и все хоккеисты таскают на себе защиту: шлем, наколенники, налокотники, такой панцирь с наплечниками и так далее. Еще у них есть клюшки и такая плоская черная штуковина – шайба. Надо забить шайбу в ворота противника, а свои ворота защитить.

– Это дети играют? – эльф, похоже, обалдел от моего рассказа.

– И дети, и взрослые, – я снова хихикнула и напела: – «Суровый бой ведет ледовая дружина. Мы верим мужеству отчаянных парней. В хоккей играют настоящие мужчины, трус не играет в хоккей!»

– И у вас все мужчины играют в этот хоккей? – растерянно спросил эльф.

– Нет, что ты! Но наверное, каждый хоть раз пробовал. По крайней мере, в моей стране. Даже я пробовала, но мне не понравилось. Броня эта тяжелая, шлем с непривычки неудобный, клюшка огромная, но все равно игра увлекает очень сильно. Просыпается азарт, хочется победить, обыграть противников. Жаль только, хоккей очень травмоопасен. Обязательно то упадешь, то клюшкой кто-то зацепит, и когда шайба в тебя врезается, больно, несмотря на броню. Потом вся в синяках ходишь и с разбитыми губами.

– Какой ужасный мир… – пораженно прошептал Раинель. – Тебя заставляли?

Я снова расхохоталась.

– Нет, – выдавила сквозь смех, – интересно было попробовать, что это за мужская игра.

– А ты играла только с женщинами? – спросил эльф.

– У нас есть хоккей для женщин, он с ограничениями, не такой жесткий, как у мужчин. Но когда я пыталась играть, женских команд не было, так что каталась с мужчинами и подростками.