Я - Помнящий

Вадим открыл глаза, но ничего не разглядел. Импровизированные свечи из сухого горючего уже догорели. Под брезентовый полог начал просачиваться холодный ночной воздух, густо напитанный озоном. Судя по болтанке и шуму снаружи, шторм и не думал стихать. Сколько времени он провел в этой лачуге, Вадим сказать не мог ‒ убаюканный монотонной качкой, он потерял счет времени. С трудом двигая затекшими руками, парень приподнял полу брезента. Снаружи царила непроглядная тьма, время от времени озаряемая ослепительными всполохами молний. В эти короткие мгновения просветлений Вадим мог разглядеть бушующее озеро. Волны вздымались метра на полтора в высоту, пенясь и разбиваясь о борт его временного убежища. «Повезло, что лодка была заякорена на мелководье, ‒ подумал страдалец, ‒ иначе унесло бы к центру озера, а там уже ничего не спасло бы». Вадим начал замерзать, было ясно, что долго на таком холоде он не продержится. Нужно было что-то предпринимать. 

            Он попытался нащупать свой мобильный, но на этот раз удача ему изменила. Засыпал он с ним в обнимку, а сейчас нащупал его на дне лодки, где уже набралось по щиколотку воды. Должно быть, выронил его во сне. Аппарат, естественно, приказал долго жить. Вадим с досадой отбросил его в сторону за ненадобностью и на ощупь стал копаться в спасательном ящике, в надежде найти ещё сухого горючего и спички. Нужно было согреваться, иначе до утра можно было и Богу душу отдать. Но, к великому сожалению Вадима, то ли из-за сильной качки, то ли из-за собственной его неуклюжести ящик с припасами он также обнаружил на дне лодки. Всё содержимое вымокло. Оставался лишь один путь – вернуться к машине и переждать непогоду там. 

            Буря разыгралась не на шутку, и вариант остаться в лодке Вадим уже не рассматривал. С трудом натянув всё ещё мокрые джинсы, не представляя, как сориентируется, он всё же рискнул вылезти из своего убежища наружу. На всякий случай зарядил ракетницу, а оставшиеся два пиропатрона засунул за ремень джинсов. Схватил ключи от внедорожника и, с трудом отбросив в сторону тяжелый от воды парус брезента, вывалился за борт. Очутившись по пояс в воде, он поймал себя на мысли, что, в отличие от его вечернего заплыва к лодке, вода в озере теперь была не просто прохладной, а до одури ледяной. У Вадима перехватило дыхание. С трудом хватая воздух трясущимися губами, парень побрел прочь от лодки, отчаянно надеясь не напороться на какую-нибудь корягу в темноте. Выбрался на берег благополучно, пару раз помогла вовремя осветившая небо молния. Затем побрел наугад, стараясь придерживаться обратного курса. Тяжелые от воды ботинки грузно шлепали по селигерской грязи, густая трава путалась под ногами, мешая продвижению. Вадим несколько раз падал, утыкаясь онемевшими руками в жесткий дерн. Пальцы почти не слушались, но всё же судорожно сжимали ключи от машины – по сути, единственного его спасения в эту ночь. Очередное его падение на землю было озарено сильным всполохом молнии, за которым практически сразу же над головой раздался сухой и хлесткий треск грома, раздирая небо пополам. 

            На мгновение Вадим ослеп, и, казалось, оглох. Во всяком случае, прежний монотонный шум ливня, разбавленный завыванием ветра, заметно стих. Зато в этой кажущейся тишине Вадиму почудился посторонний, не подходящий ситуации шум. Какой-то монотонный гул, напоминающий жужжание улья. Постепенно слух стал возвращаться, глаза привыкли к темноте, и Вадим смог продолжить свой путь. Списав странное жужжание на последствие близкого удара молнии, он не без труда миновал небольшой пригорок, который с такой легкостью преодолел ранее, по дороге к озеру. Вот еле различимая куча камней – один из ориентиров, указанных Костей на карте. Далее должна была показаться стена сосняка, а за поворотом и его автомобиль. К этому моменту Вадим уже не чувствовал пальцы на ногах, от холода и усталости начало сводить судорогой икры. Но, воодушевленный близким спасением, он упорно продолжал карабкаться по длинному склону. В какой-то момент вновь зацепился ногой за торчавшую из земли корягу и рухнул в небольшой овраг, доверху наполненный дождевой водой. Рефлекторно упершись руками в грунт, он начал подниматься, как вдруг в очередном всполохе молнии увидел очертания своего внедорожника, путь которому преградил массивный, поваленный стихией ствол дерева. 

            Вадим приник к земле, почти с головой нырнув в грязную лужу оврага. Сердце, и без того последние сто метров выдававшее бешеную барабанную дробь, рухнуло в пятки, а затем, словно пришпоренное, заколотилось с новой силой, разгоняя по телу жар страха. Этого секундного всполоха молнии хватило, чтобы заметить возле арендованного внедорожника два тёмных силуэта. Кто они? Может, местные? Эту мысль Вадим отмел тут же. Кому в здравом уме, пришло бы в голову шарахаться в селигерской пойме в такую погоду? К тому же, если память не изменяла парню, в радиусе пяти километров не было ни деревень, ни баз отдыха. Костя специально подбирал место для лодки так, чтобы свести к минимуму вероятность ее обнаружения. Значит, сделал Вадим напрашивающийся сам собой вывод, выследили. Тот жуткий старикан, что утром нагрянул со своим приспешником к Бородину, ‒ больше некому. Выходит, подытожил Вадим, все уловки и ухищрения с целью замести следы при бегстве из города были напрасными. Выходит, весь день за ним следили, а он ни сном, ни духом. Тоже мне, агент 007 хренов, пол-Москвы, видать, знает, что ты тут грязь месишь, следят за тобой, машину вон твою обыскивают, а Костя, единственный, кому знать полагается, как раз и не в курсе. Эх, дружок, перемудрил ты с безопасностью. Был бы у тебя хоть мобильник, хоть рация, уже легче было бы. Как же быть-то? Что делать? Стало так страшно, что в жар бросило, и никакой холод стал нипочем.

            Дальше действовал, руководствуясь только инстинктами. Подгоняемый страхом, парень начал пятиться назад, надеясь на свое нежданное укрытие и на буйство стихии, царящее вокруг. Буквально ныряя с головой в лужу, затопившую овраг, он так и прополз несколько метров до пригорка, пятясь. Далее перемахнул через него и так же, по-пластунски, обдирая грудь и живот, сполз вниз. «Тут уже не заметят», ‒ подумал он, и, встав на ноги, огляделся. Наметил путь и, вновь пригнувшись, бросился сквозь кусты к болтающейся на волнах лодке. 

            На мгновение в голове вновь возник тот самый шум, что померещился ему пятью минутами ранее. Звук то отдалялся, то возникал вновь, каждый раз становясь всё отчетливей. В конце концов Вадим распознал характер шума. Теперь он почти со стопроцентной уверенностью понимал ‒ местность прочёсывает дрон. Странно, и это в такую-то погоду. Что же там за монстр всепогодный?            Ещё с минуту парень бежал в направлении озера, как вдруг жужжание возникло прямо у него над головой. Он слышал его настолько ясно, что его не мог заглушить даже шум проливного дождя. «Как же эта штука работает в такой ливень?» – подумал Вадим и, к своему счастью, словно сглазил летательный аппарат. Внезапно жужжание стало приближаться к нему и, взвыв напоследок своими пластиковыми пропеллерами, вдруг прекратилось. Тут же в паре метров от него послышался треск веток и глухой удар. Парень отыскал рухнувший дрон, но в то же мгновение позади него показались огни фонарей. Много огней. Всё же безвременно почившая дорогая игрушка выполнила напоследок свою функцию. 

            Вадим заметил на дроне огромный объектив, утыканный всевозможными приборами. Дрон был навороченным, профессиональным. От объектива такого аппарата не убежишь, не спрячешься, он сканирует местность во всех возможных диапазонах. Вадим после обнаружения был как на ладони. И теперь его поимка, по сути, было делом времени. Огни приближались к нему с разных сторон. Преследователи обнаружили беглеца и пытались его окружить. Уйти от погони вдоль озера уже не представлялось возможным, и Вадим, руководствуясь лишь страхом, бросился к лодке. Уже не обращая внимания на холодную воду, он вплавь добрался до лодки. Лишь с третьей попытки ему удалось забраться в нее. К этому моменту огни фонарей достигли берега. Рыская по водной глади, они быстро выхватили из кромешной тьмы силуэт лодки. Вадим лег на дно, лихорадочно взводя курок ракетницы. Он должен был сделать хоть что-нибудь, чтобы предупредить Костю. Он понимал: вероятность того, что Костя увидит огни ракетницы, была ничтожной, но всё же хотел попытаться. Сделав один выстрел вверх, он тут же перезарядил ракетницу. Пальцы, то ли от страха, то ли от холода, не слушались, патрон упорно не хотел попадать в ствол, но всё же после недолгой борьбы он смог перезарядить свое единственное оружие и выстрелить в воздух ещё раз. С берега послышался крик: