Ректор моей мечты-2

Нариэн

Слова рвались наружу, щекотали язык. Грудь сдавливало тисками, будто на меня свалился буйвол и раздробил кости.

Я не могу сказать, что люблю. Не имею права.

А если Мэй придётся выйти замуж за другого? А если это последние часы, когда мы спокойно лежим рядом, обнимаемся крепко-крепко, но чувствительно, чтобы можно было дышать? Хотя рядом с девушкой я разучился делать и это.

Что в ней особенного? Почему я смотрю на неё, и вены рвутся от кипящей крови?

— Расскажи, какими они были раньше? — Мэй повернулась бочком, погладила узкой ладонью мою грудь, улеглась на плечо горячей щекой и, ласково пробежав прикосновениями по только выбритой скуле, запустила пальцы в волосы на виске. Вытянулась вверх, прижала ко мне колено, неосознанно распаляя, мучая физической жаждой. Но я не оттолкнул, не подал вида, нежно огладил ладонью угол маленького плеча и поцеловал любопытный носик.

— Рдяные, темнее, чем у Эри.

Мэй вытянула прямую белоснежную прядку и посмотрела на неё сквозь свет лампы.

— Не верится. Темнее... будто кровь, наверное.

— Я коротко стригся. Мне они никогда не нравились. Казалось, что я в семье лишнее звено из-за внешнего отличия.

— Дейра любила тебя, как сына. Я слышала, как она защищала тебя от Енимира...

— Ей не стоило лезть к Квинте. Это всегда опасно.

Девушка перевернулась, легла на живот и, согнув ноги в коленях и задорно покачав стопами, подпёрла голову кулачками.

— Расскажи мне всё.

— Мэй, не время... — Я ласково приподнял её подбородок пальцами, потянулся всем телом и коснулся ее губ.

Она была отзывчивой и податливой, и мы распалялись невыносимо быстро, словно эти поцелуи стали нашим воздухом. С трудом оторвался и притянул её к себе.

— Я хочу знать о тебе больше, — взмолилась Мэй, вырываясь из объятий. — Не уходи от ответа, пожалуйста.

— Мэйси... пойми, наши отношения всё ещё подвешены в воздухе. Если мы слишком сблизимся, будет больнее расставаться.

Она хитро заулыбалась и поиграла бровями.

— Кажется, ближе некуда, милый ректор.

— Есть куда. — Изучать линии идеального лица, тонуть в синеве глаз и слышать женский особенный запах было отчаянно приятно. Заставь меня сейчас оторвать руку от желанного, я бы свернул шею посягнувшему.

— Нари, ты держишь меня на расстоянии, словно не веришь в успех. — Мэй перехватила мою руку, которая нахально сорвалась с подбородка девушки и поползла под свободный ворот сорочки.

— Думаешь, мне легко лежать с тобой, такой аппетитной и доступной, и не сорваться?

— Мне ведь тоже непросто. — Девушка закусила губу, перебралась на меня, медленно царапнула по груди ноготками и потёрлась бёдрами, вызывая неуёмное желание притянуть её ближе.

— Потому и считаю, что нам нужно быть осторожнее. Подлей мне сейчас немного зелья желания, и тебя не спасти, Мэйси, ты понимаешь? — Я сильно сжал её плечи, прижал к себе, обнял, стараясь не лопаться от жара, распирающего пах и грудь.

— Но... тогда зачем ты привёл меня к себе? — Она запротестовала, дёрнулась, но силы оборотня, что перетекали по амулету и попадали в эссаху, не дали ей вырваться.

Я сумел выдохнуть и вдохнуть, но голос всё равно растворился в хриплой мольбе:

— Соскучился...

Мэй помрачнела, уголки губ, секунду назад игриво загибавшиеся вверх, дёрнулись вниз.

— Как думаешь, что могло быть в воде?

— Не забивай себе голову. — Потянувшись, захватил густые тёмные волосы около виска, пропустил пряди сквозь пальцы, замер ладонью на затылке девушки, желая наклонить её и вырвать ещё один поцелуй, но она упёрлась в мою грудь и нахмурилась сильнее. Синие глаза потемнели, губы истончились в кривую линию.

— Ты что-то не договариваешь, ли-тэ... Ты знал, что с водой что-то не так?

Я увёл взгляд. Не хочу выглядеть обманщиком в её глазах.

— Это лекарство, Мэй. Только и всего.

Она шумно выдохнула, наклонилась и повернула мою голову так, чтобы я смотрел на неё.

— Ты болен?

— Да, — выдохнул я. Резко приподнялся и захватил её губы в плен. Целовал до одурения, перевернув нас на кровати, прижал девушку к матрасу и, вытянув худые руки над головой, пил её страсть и желание. Но мне было мало. Оторвавшись от её рта, с трудом проговорил: — Тобой болен, Мэй... Там зелье для понижения либидо.

— Не особо оно тебе помогает, — засмеялась ученица и, порочно проведя ладонью по моей спине, сжала ягодицу. Притянула к себе, будто чувствовать, как я её хочу, для неё особый вид наслаждения.

— Вообще не помогает, — с губ сорвался хрип. Я наклонился, чтобы снова и снова целовать ту, о которой думал, что не посмею коснуться её пять лет, но рабочий браслет вдруг завибрировал входящим сообщением. И этот особенный звук не сулил ничего хорошего. Пришлось отстраниться, прикоснуться ко лбу Мэй своим лбом, чтобы разлучиться вновь.

— Мы совсем не поспали, Мэй, а уже пора вставать...

— Ничего, — мягко заулыбалась она. — В старости выспимся.

— Дожить бы... — вырвалось у меня.

Радужки Мэй засверкали тёмным золотом, зубы слабо скрипнули, а пальцы на моей спине до сильной боли впились в кожу. Она сама отстранилась, попыталась вырваться из-под меня. Я не удерживал. Сам не знаю, как смог оторвать её от себя, но знал, что обязан хоть немного отдалиться, поскольку не собирался повторять прошлые ошибки. Наше обручение уже вылезло боком, и неизвестно, примет ли король мои объяснения по поводу смерти ведущего профессора академии. Вряд ли Енимир меня прикроет, но Мэй не должна об этом узнать.

Скинув ноги с кровати, я быстро поднялся, набросил на плечи халат и удалился в кабинет, оставив ис-тэ одну.

Мэйлисса

Нариэн ушёл, а я повернулась на бок, туго замоталась в одеяло и пыталась уснуть. Так крепко, чтобы проспать все занятия.

Но не смогла.

Сердце билось в груди, словно сошло с ума. Я прижимала к себе руку и старалась удержать беспокойство в кулаке. Умоляла эссаху усмирить волнение, убаюкать волчицу.

Ничего не помогало.

Я лишь сильнее расходилась. Даже дышать стало тяжелее. Перевернулась на спину и уставилась в потолок. Тошно-то как...

Издали послышался приглушённый голос Нариэна, но, как только я попыталась разобрать слова волчьим слухом, всё стихло.

Ректор накрыл себя куполом, догадалась я. Значит, есть что-то, о чём он не желает говорить и делиться со мной.

Я понимала, что должно быть личное пространство. Что мы не настолько близки, чтобы раскрывать государственные тайны. Что все отношения строятся на доверии, но... это маленькое «но» очень царапало грудь, мучило, заставляя нервничать и трястись. Ведь, по сути, мы с Нариэном теперь друг другу никто.