Ужас Двенадцати Созвездий

Вздрогнула. Слишком непривычно прозвучал голос Вика: будто напряжение этих дней покинуло его.

Неужели он уже нашел то, зачем мы пришли?

– Немного повеселиться не помешает, как думаешь?

Он протягивал мне руку, улыбаясь, так легко и беззаботно, словно уже успел пригубить амброзии. Маска оттеняла его глаза орехового цвета, делая их более темными.

– А у нас есть повод веселиться? – спросила, наклонив голову к плечу, рассматривая парня с подозрением.

И что это на него нашло...? Пыталась вспомнить, когда я в последний раз видела его таким беззаботным… И не могла.

– Как сказать... – неопределенно пожав плечами, он спрятал правую руку в карман брюк. Расслабив плечи, небрежно прислонился к краю стола. Сорвав темную ягоду с грозди на блюде, он бросил виноградину себе в рот: ягода лопнула между его зубов, сильные пальцы оттянули тугой черный ворот, отороченный зелеными нитками и канителью, а мое сердце екнуло: я заметила отсутствие черных вен и кровоподтеков.

Значит, он...

– Так ты нашел ее? Куклу? – выдохнула я.

Миссия закончилась, не успев начаться.

– Ага. Старик ее не очень хорошо спрятал... – запив кислоту винограда шампанским (или чем-то очень похожим) прямо из горла бутылки, Вик без лишних расшаркиваний потянул меня к центру танцевального зала.

– Да я… я… Я не умею… – паника с внутренним подъемом и возбуждением смешивались в причудливую смесь, похлеще алкоголя кружа голову.

– Ничего. У тебя есть я, – голос мягкий и вкрадчивый, и мне сложно ему отказать.

Вик остановился – и музыка стихла: я уж было обрадовалась и расстроилась одновременно, но тут по залу разлились переливы другой мелодии: оркестр на возвышении, вооруженный полным набором симфонических инструментов, заиграл композицию, напоминающую венский вальс. Притянув меня, к себе за талию, парень легко закружил меня в танце: мои вечно заплетающиеся ноги не стали для него проблемой. Мне лишь нужно было немного расслабиться и позволить себя вести. Зал вертелся под моими ногами и над головой – силуэты людей в масках превращались в неясные тени, а люстра – в мерцающее звезды на дневном небе. Я запрокинула голову назад и рассмеялась – впервые с момента, как мы покинули Денницу Аквариуса с его злополучной Летучей Горой.

Все осталось позади. Вику ничего не угрожало. И пока длилась песня, я могла позволить себе не думать о том, каким должен быть мой следующий шаг. Я позволила себе эту роскошь – не думать о будущем, раствориться в моменте.

Когда музыка остановилась – я тяжело дышала, с трудом стоя на ногах. Сжала руки парня чуть выше локтя, безуспешно пытаясь восстановить дыхание.

Все вокруг стихло, не только музыка: кажется, даже гости стали тише говорить, а свет потускнел.

– Я... Я...

Он улыбнулся.

Тревожное чувство на миг кольнуло сердце, но я не успела даже подумать, что именно меня встревожило, как Вик вдруг переместил руки с плеч мне на шею.

Мотнула головой, отступив, как только поняла его намерение: что-то подсказывало – сейчас не подходящее время.

Парень решил проигнорировать мой немой протест – его рот прижался к моим плотно сжатым губам, язык скользнул по деснам, заставляя приоткрыть рот и впустить его.

Вкус мяты и легкий запах камфоры наполнил мой рот и нос, дурманя сознание и словно лишая воли.

Руки вернулись на плечи, чуть сжав, мои же – все так же судорожно мяли ткань его рукавов.

Вик целовал крепко и настойчиво, при этом не пытаясь притянуть меня ближе: словно между нами, несмотря на кажущееся единение, все еще была стена.

Что-то было не так... И хоть моя голова и кружилась, я чувствовала лишь его обжигающе-холодные губы. В груди ничего не екнуло.

Уперлась ладонями в его грудь: нам нужно было поговорить… сперва…

Как он достал куклу? Буквально за несколько минут и его не поймали?

Почему он... ведет себя... Так странно...

Мысли путались, а в голове стоял гул, состоящий из разных оттенков голоса, произносившего – то отрывисто, то протяжно – слова на незнакомом языке. Слабость расползались по конечностям, будто с каждым движением губ, Вик выкачивал из меня силы, оставляя привкус пепла и мяты и языке.

Пепел... Прах…

Ресницы дрогнули – я смогла приподнять потяжелевшие веки. Мой взгляд столкнулся с непроглядной тьмой карих глаз, где словно в догорающем костре вспыхивали красно-оранжевые отсветы.

Авигдор... Коллек... ционнер...!

С усилием сжала пальцы в кулак, увеличивая давление на мужскую грудь. Вспышка боли накрыла, лишая энергии, когда его зубы прокусили мою нижнюю губу до крови: мужчина сделал глоток, перехватив и сжав мои запястья. И только потом отпустил мои губы из своего плена.

Он ухмыльнулся, смотря куда-то выше моего плеча.

Меня повело в сторону, я покачнулась, но спина наткнулась на что-то, умеренно-твердое...

– Ну, здравствуй, давно не...

В следующую секунду рука в рубашке, лишенной пуговиц на манжетах, с изодранным в кровь запястьем, обхватила мои плечи. А другая – впечатала сжатый кулак в челюсть Авигдору-старшему, не дав поздороваться с сыном.

Его лицо лишь слегка дернулось: силы удара хватило лишь на то, чтобы сбить маску с лица мужчины.

Моргнула, внутренне сжавшись.

Это было ужасающее дико.

Коллекционер был точной копией Вика. Лишь с некоторыми, едва заметными, отличиями – небольшой полукруглый шрам, тянувшийся от правой брови к уголку глаза и глаза более темного оттенка.

– Хм... – мужчина облизал губы, слизывая с них кровь, все еще смотря на Вика, абсолютно игнорируя меня, словно обертку от мороженого, которое он так и жаждал купить после затяжной ангины. – Ты вырос.

– Слава Богам, не твоими стараниями, – ответил Вик сквозь зубы. Я чувствовала, как он напрягся, его мускулы окаменели: но прижимал он меня к себя по-прежнему осторожно и нежно.

– Многое в этой жизни можно исправить, – пальцы Коллекционера пробежались по кромке стоячего ворота: выуженное из-за пазухи снятого с Вика камзола кольцо блеснуло в тусклом неподвижном свете. Только сейчас заметила, что воздух превратился в неподвижную массу, скосила глаза в сторону и убедилась: приглашенные люди – и те замерли, словно статуи.

– Это же... – хрипло произнес Вик: бравада в его голосе сменилась нарастающим ужасом.

– Метаморфо́сэйс [μεταμορφώσεις (греч.) – метаморфозы]. Кольцо Превращений. Я позаимствовал его у Ёдина Светоносного.

Авигдор повернул перстень так что внутри алмаза (или бриллианта) ярче вспыхнул золотой огонек, словно уменьшенное и помещенное в прозрачный камень солнце.

– Хотя... – пальцы, с темными лунками у основания ногтя, сжали подборок. – Когда я закончу, вряд ли будет что возвращать. А тебе, детка, – взгляд его темных глаз обратился ко мне (хватка на моем плече сразу усилилась), – без проклятой силы будет легче жить. Поверь мне. Отоспись хорошенько.