Sex Only

Утром меня разбудил звонок с ресепшена: «Вас ждут в лобби».

Увлеченная накануне параноидальными мыслями и рефлексией, я забыла поставить будильник. Я забыла даже подумать о том, что не знаю, на какой час ставить будильник! И конечно наши великолепные хрен-знает-что-это-было отношения с Альбертом не предполагают, что у меня может быть его номер телефона? Отлично!

Взвинченная, сонная и злая я собралась моментально. Купальник, платье, шляпа, крем от загара, босоножки и сейчас я ему все выскажу!

Краем глаза взглянула на время на экране телефона — одиннадцать.

Кхм. Ну ладно, пусть живет. Я ведь и завтрак умудрилась проспать. И вовсе не потому, что всю ночь ворочалась и думала, как нам дальше жить. Неа, я вырубилась и проспала двенадцать блаженных часов, пока организм лечил мое пост-оргазменное нервное истощение.

Хотя… Мог бы и сам подняться за мной!

Вообще-то даже секс-онли отношения не предполагают, что я должна все сама-сама. В общем, вниз я спустилась голодная, злая, растрепанная, но зато выспавшаяся. А стоило подумать, что где-то там в Москве мои коллеги встают в семь утра, едут по ледяным черным улицам на работу, где рассветает к обеду, а потом сразу же темнеет обратно, месяцами не высыпаются и манго с маракуйей видят только бледные, сморщенные в картонной коробочке за бешеные деньги, как отличное настроение вернулось обратно и привело с собой маленькое противное злорадство.

В лобби я искала взглядом костюм, седину и синие глаза, но не нашла. Не поняла? Как-то меня очень быстро бросили, не? Видимо, у меня сделался настолько растерянный вид, что один из работников отеля даже вышел из-за стойки, чтобы спросить, что случилось. Точно, мне же кто-то звонил. Вот, пожаловалась я, позвали, а теперь никого нет. Парень как-то сразу расцвел улыбкой, подобрался весь и радостно указал на улицу, где рядом с сияющим черным «мерседесом» мялся шофер в фуражке и с табличкой «Karina». Я даже поняла, чего он так обрадовался — у меня неплохой отель, но шофер в фуражке это прям класс намного выше.

Я сделала обратно расслабленное лицо, как будто это кто-то другой тут нервно заламывал руки, что бросили, оставили, забыли, и выпорхнула с независимым видом. Шофер распахнул передо мной дверь, я нырнула внутрь и разочарованно выдохнула — в машине никого не было. Эй, а мои утренние поцелуи и скандал, что не предупредил?

Кстати, подруга Паранойя тоже села рядом и ненавязчиво предложила еще вариант, что это все была предварительная обработка, чтобы я села в машину. А сейчас меня отвезут в подпольную клинику и разберут на органы. Одна почка отобьет стоимость сапфиров! Наверное.

К тому же сапфиры можно забрать прямо из номера.

А может быть, в бордель продадут.

Хотя нет, с борделем я опять загнула. Старовата я для борделей.

Между мной и шофером поднялось затемненное стекло, и я прямо с большим сожалением подумала о том, как бы тут на белой коже широкого заднего сиденья мне в дороге пригодился бы Альберт…

Машина ехала по пыльным дорогам мимо домиков, сколоченных из разнокалиберных кусков пластика и фанеры, мимо вывешенных как белье на веревках длинных лент сушеного на солнце мяса, мимо женщин, идущих вдоль дороги с корзинами на голове, мимо перегруженных старых мотороллеров, едва тянущих трех, а то и четырех пассажиров сразу, мимо миленьких колониальных домиков с верандами, на которых уютно стояли кресла-качалки. Правда веранды были забраны толстыми решетками, а рядом с креслами угрожающе стояли прислоненные к стене мачете. Наверняка в тех домиках, что побогаче, со спутниковыми тарелками на крыше, в прихожей еще держат ружье.

Так и вижу — выходит вечером какая-нибудь седая старушка на веранду, в одной руке ружье, в другой бокал с ромом, садится в кресло-качалку и смотрит на то, как мимо течет жизнь. Например, еду я в новеньком «мерседесе», который на фоне всей остальной местной обыденности выглядит как неумело приклеенная вырезка из глянцевого журнала.

Как это ни странно, но привезли меня все-таки в порт, а не в подпольную клинику. И там с самой красивой, на мой взгляд, яхты по сходням сошел прекрасный принц в белых штанах, распахнутой белой рубашке и алой бандане, скрывающей седые волосы. Так Альберт казался совсем молодым — не серьезным бизнесменом как в самолете, а красавчиком из журнала с нереального оттенка синими глазами. Синее, чем море.