Пёрышко моё. Дарящие свет

В мощёном серым камнем дворе, напротив ворот, располагалась скала медно-коричневого оттенка с рядом дверей. Слева к ней примыкал замок. Справа, прямо в горе были вытесаны ступени, плавно поднимающиеся вверх. По ним и устремился следом за другими горожанами Антоний. Поднявшись, он оказался на ещё одной большой площади. И сразу же отметил себе, что поверхность камня опять, как и в случае с домами, так гладка, будто её чем-то срезали. Но чем?

Посередине площади, ограждённой с трёх сторон невысокими стенами, а с четвёртой самим замком, была выложена из кусков тёмно-серого камня странная сцена. Она устремлялась из замка ровным проходом-подиумом, шириной  локтя в четыре, и завершалась, собственно, самой сценой – внушительной семиконечной звездой. По краям этого необычного выхода из замка и в вершинах звезды были расположены небольшие светильники. От движения людей, стремящихся занять местечко поближе и поудобнее, оранжеватые огоньки в них трепетали.

Собравшиеся сидели по краям удивительной сцены, а особо почётные – полукругом напротив звезды. В числе последних находились и родители Экатерини, как понял из диалогов присутствующих Ант.  Самому ему не удалось пробраться близко к сцене. Более того, он не сидел, а стоял, опершись спиной о стену прямо возле окончания ступеней. И это его вполне устраивало. Молодой человек привык к долгим пешим переходам и ноги его ещё отнюдь не устали. Однако ждать в очереди после завершения представления, когда толпа начнёт выходить наружу, нет! – этого он не любил. Со своим ростом ему было отлично видно сцену – путешественник расположился, хоть и чуть наискосок, но напротив.

Молодой мужчина попытался рассмотреть родителей Экатерини, надеясь, найти сходства с девушкой, впрочем сумерки как-то стремительно-быстро сгустились, и он мог довольствоваться лишь их профилями, что подсвечивали отблески напольных фонариков со сцены.  

Вот тихо забили барабаны, и воцарилась мгновенная тишина. Антоний устремил глаза на подмостки. Барабанный бой сменила тихая мелодия – приятно-медленная, и в начале каменного помоста-выхода из замка показалась женская фигурка. В царящей темноте сперва можно было рассмотреть только её очертания. Она начала плавно продвигаться к звезде и её облачение засверкало. Подсветка огоньков снизу показала, что это Экатерини: с распущенными волосами, на голове – украшение из блистающих самоцветов. Одежда оказалась весьма откровенной – руки девушки были оголены, как живот и, выставляющиеся из разрезов длинной переливающейся юбки босые ноги. Ткань, прикрывающая тело, покрывали россыпи драгоценных камешков разных размеров. В скромных лучах фонариков красавица выглядела сверкающей звездой, сошедшей с черноты небес.

Встав в центре семиконечной площадки, Экатерини начала танцевать, голосом нежно вторя звучащей музыке. Вот только Ант не понял ни слова – не знал языка. Однако, оказалось, таинственную песнь поняли фонарики в ногах девушки – пламя в них из оранжевого вдруг резко изменилось на сине-фиолетовое, и чуть замерцало, устремляя в воздух осторожные потоки необычного цвета.
Движения красавицы были изящными и чарующими. Она, её голос и мелодия постепенно стали единым целым.

Раздвигая облака, на небе появилась полная Луна «Месяц». Среди насыщенной бархатом черноты ночное светило казалось огромным. Напротив него, положение в небе заняла вторая Луна – Леля, которая устремила весь свой свет прямо на Месяц.

Путешественник понял, почему праздник называется Ярколуньем. Такого большого и сияющего Месяца он ещё не видел. Никогда. Наверное, свою роль сыграло и то, что все присутствующие находились высоко на горе.

В мощных лучах спутника Земли Экатерини засверкала белым холодным светом. Один за другим фонарики погасли, и теперь казалось, что девушка парит среди ночной тьмы и сама источает сияние. Антоний был поражён – такого красивого зрелища он ещё никогда не видел!

Молодой человек внимательно вглядывался в танцовщицу и заметил, когда взгляд её стал недвижим, а движения начали замедляться. Время опять замирало рядом с ней. Волосы Экатерини приобретали всё более насыщенный оттенок пламени. И тут Луны на небе яростно вспыхнули, ослепив всех серебристым всплеском, затем на смену пришла режущая глаз темнота.

Слуги принялись зажигать факелы. Горожане ещё только приходили в себя после впечатляющего зрелища, и по-прежнему царила тишина.

Сцена же, где танцевала красавица, оказалась пуста, а Антоний резво устремлялся вниз по ступеням. Он знал, Экатерини в замке больше нет.