Марина 

Неужели я все-таки умерла? Или вот-вот умру. А сейчас, наверное, нахожусь в больнице без сознания. И мне очень больно. 

В первые мгновения я даже не могу определить источник боли. Она везде. 
Нужно попытаться снова открыть глаза и понять, что происходит. Но сил нет. Тяжело дышу, стараясь уловить, откуда конкретно расходятся болевые волны. 
Так, кажется, от живота, что весьма радует. Было бы хуже, если бы боль была в спине. Перелом позвоночника — то, что и врагу не пожелаешь. 
Поднимаю руку и трогаю место ранения. Но когда нащупываю железную рукоять, глаза сами непроизвольно распахиваются. 
И первое, что вижу... то есть, кого — красивого встревоженного мужчину в старинном костюме. 
Не поняла. Зачем ко мне впустили косплейщика? Разве я не в реанимации должна быть? Нелепую мысль, что он доктор, отбрасываю сразу. 
И вообще, о чем я думаю в такой момент? 
Опускаю глаза с лица мужчины на свой живот, с ужасом глядя на торчащий из него нож. По дурацким лохмотьям, которые я уже видела на себе, когда в первый раз пришла в сознание, расплывается алое пятно. 
— Это вы сделали? Зачем? — Не могу поверить в реальность происходящего. Что за странный фантастический сон? Это даже не похоже на предсмертные галлюцинации. Мужчина явно теряется от моего вопроса. Отрицательно трясет головой. — Тогда помогите же мне скорее! Больно! 
Он словно выходит из ступора и хватается за рукоять, выдергивая из меня металлическое лезвие. Ах! 
Превозмогая боль, трясущимися руками закрываю рану. Не стоило, наверное, этого делать. 
Похоже, мы вовсе не в больнице, но гадать, где именно, сейчас бессмысленно. 
И чего он замер с этой штукой в руках? Совсем растерялся, бедный. 
С губ срывается стон, который приводит его в себя. Отбрасывает нож в сторону и кладет обе руки поверх моих. 
— Потерпи, — произносит сдавленно. 
— Позовите врача! Скорее! Вы мне не поможете. 
Но он как будто не слышит. Закрывает глаза. 
Совсем дурак? Молиться собрался, что ли? 

Но что-то заставляет меня прикусить язык и не высказывать, что о нем думаю. Возможно, выражение его серьезного лица. Или странный свет, появившийся под его ладонями. А может, тепло, идущее от них. 
Что происходит? 
Все же это сон. В жизни такого не бывает.
А меж тем тепло уже не такое приятное, как вначале. Оно начинает обжигать. 
Пытаюсь вырваться, но мужчина шипит, удерживая меня силой: 
— Потерпи, надо остановить кровь. Потом я позову лекаря. 
Я бы посмеялась над тем, как он нелепо назвал врача, но боль становится совершенно невыносимой. С каждой секундой жар от его рук все сильнее. 
Не могу терпеть и теряю сознание. 
Но даже в бессознательном состоянии не отпускает. 

Как же мне плохо. Хочу, чтобы все закончилось. Если такие муки люди испытывают перед смертью, то хочу умереть скорее. Лишь бы не было этой обжигающей боли. Пожалуйста… 

Все проходит в одно мгновение. Я вдруг оказываюсь в какой-то пустоте. Раньше меня бы это напугало, но сейчас несказанно радует. Здесь гораздо лучше. Здесь нет места страданиям... 

Я словно лежу на волнах, а вода ласкает мое тело своей прохладой. Ой. И правда вода. Моя пустота незаметно наполнилась водой, такой приятной, заживляющей все раны, телесные и душевные, дарящей покой. 
 
— Повелитель! Вам нужно оставить девицу в покое. Она еще проспит несколько часов, — врывается в мою чудесную пустоту пожилой мужской голос. 

— Я дождусь, когда она придет в себя, — ох, а этот голос намного интереснее. Бархатистый, низкий, с чарующими нотками. Где я его уже слышала? 
— Ни вы, ни я уже ничем не сможем ей помочь. Теперь ее жизнь в руках Предков. 
Кого-кого? Каких еще предков? Мои родители давно умерли. Если точнее, пять лет назад сгорели в пьяном угаре. В прямом смысле. Оба напились, и папаша уронил во сне горящую сигарету на пол. Я в тот день гостила у тети. Потому и осталась жива. А Ева (моя тетя) в итоге забрала меня к себе, кардинально изменив мою убогую жизнь. Только я не ценила этого раньше, до того как... 

Как что? Что со мной произошло? Почему я здесь? 
Нет, тут, конечно, очень хорошо, но... 
Что это за место? Надо вспомнить, что случилось, и как я тут оказалась? 

Влад! Точно! Это он уронил меня с моста! Или не уронил... Мог ли он специально сбросить меня?.. Тьфу ты, что за глупости. Влад заботился обо мне последние полгода... 
Просто он оказался чересчур самоуверен... и не удержал... 

А потом... Наверное,  я обо что-то поранилась или, скажем, упала вниз животом, но в бессознательном состоянии не могла объективно оценить ранение. И подсознание преподнесло мне тот странный сон с красивым мужчиной и ножом в моем животе. 
А блаженная пустота наверняка действие либо мощных обезболивающих, либо наркоза. Да, все сходится. Когда мне однажды делали наркоз, у меня тоже были какие-то удивительные видения. Как сейчас помню — бесконечные черно-белые коридоры, по которым я ходила и звала Еву. 
Одно не вписывается в мою очень логичную и всёобъясняющую теорию — мужские голоса. Или я ошибаюсь? Надо собраться с мыслями… 

Раз я могу более или менее вразумительно рассуждать, значит, действие наркоза подходит к концу. И эти голоса где-то совсем рядом с моим спящим телом. 
Надо попробовать открыть глаза. Тогда я смогу убедиться. 

Но выбраться из пустоты не получается. Меня опять затягивает приятная водная пучина. Желание просыпаться отступает. Мысли путаются, и я снова качаюсь на морских волнах... Наверное, новую дозу вкололи... 
 
— Марина! Марина!
Что? Кто? Где?
Ева? Ева!
— Тетя! Где ты?
— Марина! Девочка моя! Прости меня...
За что? Ева! Ева, не уходи! Вернись, Ева. Не отпускай меня!..

— Она должна была уже прийти в себя! — снова этот бархатистый голос, который я практически успела полюбить.
— Наверное, мы что-то не предусмотрели. Ей стало лучше ночью, но внезапно все изменилось. Она звала какую-то Еву. И плакала. Потом ей стало хуже.
— Почему меня не разбудили?
— Повелитель, вы и так без сна двое суток. Я не мог.
— К дракену такую заботу!
— Вы бы ничем ей не помогли.
Слушаю странный разговор и хочется рассмеяться. Когда проснусь, обязательно расскажу о нем докторам. Это ведь наверняка они беседуют у моей кровати, но мой мозг в таком состоянии искажает смысл их слов, как неисправный приёмник.
— Почему она не приходит в себя? И кто такая Ева? Странное имя, не находите? В Пятом клане не может быть таких имен.
— Согласен, но не могу объяснить. В бреду может всякое привидеться. Может, это кто-то из Предков.
Опять предки. Хотя... Можно ли тетю считать моим предком? Она сестра отца. Скорее всего, можно.
Но если бы я ее так назвала, она бы наверняка меня прибила.
— Давайте попробуем ее разбудить.
— Не стоит. Она должна сама выйти из этого состояния. Тогда выздоровление будет полным. Хотя рана на животе уже затянулась, мы не можем видеть, что там внутри. Вдруг ей нужно еще время для полного восстановления. 

И как интерпретировать его слова? Если рассуждать логически, в соответствие с теорией о происходящем с моим телом, то сейчас я должна находиться уже не под наркозом. Рана затянулась, значит, уже прошло несколько дней. Столько людей под наркозом не держат. Вывод — кажется, я в коме. В искусственной или... Нет, скорее всего именно в ней. А слова доктора, что меня надо будить, могут означать, что меня нужно из нее выводить.

Получается, второй врач, более опытный и зрелый, судя по голосу, не согласен с молодым. 

Вот! Я молодец! Все правильно расшифровала. Хорошо, что люблю сериалы про врачей. Даже хотела и сама в пятом классе стать доктором... Наркологом... И вылечить родителей от их зависимости. Но когда они умерли, я забила на эту идею...
Все, хватит, не хочу о предках вспоминать. Надо подумать над словами старшего врача. Он сказал, я сама должна себе помочь. Может, нужно приложить какие-то усилия, чтобы очнуться? Я ничего не знаю о коме. Ни о естественной, ни о искусственной. Как люди из нее выходят?