Не убегай!

Я бежала так быстро, как только могла. Ночью прошёл сильный дождь, ямы на дороге наполнились водой, представляя не шуточную опасность для моих новых, с иголочки беленьких, кроссовок.
Перепрыгивая через лужи, я мысленно придала себе ускорение, прекрасно зная, 
что ждёт меня на работе в случае опоздания. 
-А-а-ай! - завопила я, когда промчавшаяся мимо машина окатила меня грязной водой 
с ног до головы. 
Конец сразу же пришёл не только пару дней назад купленным кроссовкам, а и прикольной, с принтом футболке, которую мы с Катюхой купили во время последнего набега на "Смешные цены".
- Ну что за.. - цензурных слов не находилось, а ругаться матом, 
как говорит Катюха, было не комильфо.
Опустив голову, ни на кого не глядя, я посеменила 
ко входу  в приемное отделение нашей больницы .
- Придётся перед сменой принять душ, иначе в отделение меня 
никто не пустит, - на ходу отжимая волосы от грязной воды, 
пробурчала я.
Увлекшись, налетела на кого-то, подняла голову, узнала препятствие и мысленно простонала:
-Что за день то сегодня, а?
Копытин Семён Александрович, 
нехороший человек, но, по совместительству, мой начальник, заведующий травмой, где я усердно трудились медсестрой вот уже 5 месяцев.
- Э.. как там тебя..- старательно делая вид, что он не помнит моей фамилии, процедил Копытин.
- Самойлова! - тихо пискнула я, пытаясь обойти начальника.
- Самойлова,- протянул он, глядя на меня с брезгливостью.
И дело было вовсе не в моем помято-мокром виде. 
Копытин так смотрел абсолютно 
на всех своих подчинённых, он считал своим долгом довести до слез при каждой выволочке, женский, а часто и мужской персонал больницы.

О милом характере заведующего отделением, я узнала в первую же свою самостоятельную смену,
когда от его истеричного ора  медсестры прижались к стенам, санитарки растворились в воздухе, больным вдруг стало лучше, и половина запросилась домой, а вторая половина в туалет.
О первом моем "косяке"( не одела шапочку в процедурную) 
Копытин  оповестил два этажа больницы, вопя на меня при этом так, что моё страшное должностное преступление можно, вероятно,  было смыть только кровью.
Но я стояла, преданно глядя в рот начальнику, и совсем не прониклась.
- Она даже не заплакала! -  Восхищенно шептали 
обо мне в курилке, - во даёт!
Так я заработала среди коллег свой первый авторитет.

- Вам выговор , Самойлова, -  процедил заведующий с удовольствием , - и я зависла.  С чего это он такой добрый?
Где брызги слюны,  вопли и топанье ногами? Это не к добру. 
Я бочком продвинулась ко входу, и, хлюпая кроссовками, 
почти вбежала в раздевалку для персонала, на ходу переодеваясь.
- Ого! - сзади присвиснули.
-Вот так начало дня!  Алиска,  это ты для меня сегодня такая разгоряченная и мокрая? -  голос заржал, радуясь своей дебильной шутке, а я от неожиданности запуталась в собственной 
футболке.
- ..ять! - Крепкое словцо не удержалось все же за моими зубами. 
Мне за глаза хватило Копытина, а тут ещё этот Еремкин!
- Шёл бы ты, Гриша.. в ординаторскую!
- Не. Тут такие виды открылись, 
а в ординаторской, чего я там не видел, а? Мы сегодня, Алисушка,  
с тобой дежурим вместе, ты рада?
Я сцепила зубы, чтобы не выдать свою радость, а заодно и  весь  богатый  запас ненормативной лексики, который старательно оттачивала все свое дворовое детство.
Но нельзя, ибо чревато.
Гриша, он не просто Гриша, а Григорий Валерьевич, наш доктор, и, что самое важное, нежно любимый племянник главного врача.
Кстати, это ничуть не мешает ему быть хамом, шутом гороховым,  
и неисправимым бабником. 
Он попользовал почти всех медсестёр отделения, держалась только я (как он говорил, чисто из вредности), и Марь Антоновна,  
по причине возвраста и радикулита.
В открывшуюся дверь просунулась голова санитарки Наденьки. 
Наденька сделала круглые глаза,  увидев полуголую меня и довольного Гришу, и, видать забыв, зачем заглядывала,
ретировалась.
Я вздохнула.  Сплетня обеспечена. Теперь  будут говорить, что последний бастион пал в объятия любвеобильного родственника начальства.
Однако сам Гриша быстро понял,что оставаясь в раздевалке, можно схлопотать и в глаз. Именно это, вероятно, было написано  большими буквами на  моем лице.
-  Ладно, Самойлова, работы полно, пойду я. Не всем же, как тебе, прохлаждаться.