Любовь в черном квадрате

Номер на десятом этаже гостиницы Royal Radisson – Украина. Послеобеденное время того же дня.

Марко читал новости в интернете, открыв ноутбук, и одним глазом посматривал на спящую в его кровати женщину. Ее лицо разгладилось, на нем не было ни тревоги, ни боли. Она как-то по-детски доверчиво посапывала, уткнув нос в уголок подушки.

Вылет домой ему перенесли на послезавтра. Вилли звонил из больницы, все прошло отлично, в Институте Скорой помощи им. Склифосовского квалифицированные врачи быстро вынули из ноги маленький кусочек металла, сильно отравлявший жизнь ушедшего на покой диверсанта. Завтра утром Вилли выпишут, поэтому сегодня Марко решил оставить Светлану у себя.

Говоря по правде, он, конечно, выдумал все эти причины, по которым женщине нельзя оставаться одной после пережитого. Итальянцу просто не хотелось с ней расставаться. Наконец-то Лючия была только с ним, в полном его распоряжении, плевать, что спит, зато никто из южан к ней не лезет со всякой ерундой.

Скользя взглядом по колонке новостей, адмирал поймал себя на том, что новости он и не читает, а прислушивается к ровному дыханию спящей.

- Где я? – даже со сна мелодичный голос раздался с его подушки. Женщина рывком села.

- Тебе сделали укол успокоительного.

- Это я помню. И я заснула.

- Именно. Но мне неизвестно, где ты живешь, как выглядят ключи от твоей квартиры, в какую сторону открывается дверь…

- Ты прав. Спасибо огромное, Марко. Ты спас мне жизнь. И еще сюда принес.

- Я не дал им увезти тебя в клинику, потому что подумал, что со мной тебе будет лучше. Я старый эгоист, конечно…

- Тут неизмеримо лучше, чем в больнице. Там от одних запахов сбежишь.

- Спасибо, что не сердишься. А насчет спасения тебя… Я привык признавать свои ошибки. Это моя вина, что тебя захватил этот киллер.

- Твоя? Почему? – Светлана совсем очнулась и смотрела на Марко выпученными глазами.

- Я не художник, Лючия. Я высший офицер спецназа. На пенсии, но еще в резерве. Поэтому меня попросили принять участие под видом художника в операции Интерпола. Но я не справился. Вилли, мой старый боевой друг, выбыл из строя, у него воспалилась старая рана. А за двумя гидами я не уследил. Охранял тебя и твою подругу, но…

- Важно не как началось, а как закончилось. И, по-моему, тебя толкнули. Ты же был все время рядом со мной.

- Не хотел говорить, чтобы не выглядело, что оправдываюсь. Меня сильно ударили в грудь.

- Как говорят в России все хорошо, что хорошо кончается. Спасибо тебе, поеду я домой, - Светлана встала, одернула одежду и завертела головой в поисках сумки.

Марко сразу стало грустно.

- Вот твоя сумка, все цело. Я провожу тебя.

- А что ты так загрустил?

- Вилли в больнице, а ты уходишь.

- Нам вообще нельзя к туристам приходить. Это табу. Я же гид.

- Забудь. Я больше не турист. Программа закончена, Елена завтра отвезет кого надо в аэропорт и на этом все. Ты просто женщина. А я просто мужчина, если тебя не пугает мой возраст. Давай с тобой посидим тут, поболтаем. Тебе лучше не оставаться одной после всего, что было в музее.

- Картины жаль, теперь их долго реставрировать будут.

- Эти картины бандитам на память оставили, чтобы в камере любовались. В тот день в музее повесили копии, а подлинники спрятали. Нас предупредили, чтобы мы спасали людей, а не полотна.

- И вам это удалось.

- Все равно перед тобой я виноват. Прозевал, хотя не должен был.

- Перестань себя казнить, - Светлана улыбнулась первый раз с того страшного момента в зале Малевича. – Если бы не этот захват, я бы никогда не узнала, как здорово ты метаешь нож.

- Я все-таки в первую очередь диверсант, хоть и при больших погонах сейчас.

- И каких, если не секрет?

- Я адмирал Военно-морского флота Италии, Лючия.

- А почему тебя послали в эту группу? Не нашли кого попроще? – ошарашено спросила женщина.

- Хочешь сказать помоложе?

- Нет. Я хотела сказать то, что сказала. У тебя высокий чин, можно было привлечь кого-то уровня полковника, майора наконец.

- Я в предпенсионном резерве. Попросили поучаствовать. Я живу один, мне скучно, потому и согласился. И мой опыт опять же. У молодых его нет, но есть быстрота реакции и скорость бега. Как раз французский полковник к тебе подбежал быстрее, чем я.

- Я этого уже не помню, - женщина встала и подошла к зеркалу и оглядела себя. – Какой кошмар! Как я в таком виде домой поеду?

Футболка Светланы была испачкана брызнувшей кровью Гюнтера, которая попала также и на джинсы.

- Можно я умоюсь?

- Тебе не помешает принять душ и как следует поплескаться под струями воды. Возьми, - Марко встал и принес большой мужской махровый халат в упаковке. – Переоденься. А я отдам твою одежду в чистку. В хороших отелях всегда есть такая услуга.

Светлана исчезла в ванной и через пару минут вышла, завернутая в халат, как в кокон, и протянула Марко испачканную одежду.

- Я отлучусь ненадолго. Может на час-другой. Мне надо еще кое-какие дела уладить. Ты отдыхай пока. Есть хочешь?

- Пока нет. Но скоро могу захотеть.

- Хорошо, я закажу нам еду в номер. 

Адмирал взял одежду Светланы, тщательно изучив бирки с указанием размера, и пошел на ресепшен. Николай Петрович сдержал слово, и при виде Марко на лицах сотрудников загорелась невероятная готовность сделать все по первому приказу.

- Мне нужна помощь. Мне срочно надо купить женскую одежду без примерки. Не люксовые бренды, но и не китайский ширпотреб. Я не говорю по-русски, поэтому мне нужен переводчик. Подойдет человек с английским, я хорошо говорю на этом языке.

Через пять минут Марко вместе с дежурным переводчиком конгресса уже ехал в такси в сторону торгового центра «Европейский».

Спустя час злой, как сто чертей, усталый, но довольный и нагруженный покупками, он вошел в свой номер, где Светлана сидела в кресле, завернувшись в халат, и читала новости в мобильном телефоне.

- Вот, примерь, должно быть твоего размера. Все старое я выбросил, извини, но…

- Спасибо! Знаешь, я бы тоже выбросила. Нельзя сохранять вещи после таких событий. Но ты купил одежды в три раза больше, чем забрал!

- Я не знал, что тебе понравится, да и ненавижу я по магазинам ходить. Я в этих торговых центрах сразу больной делаюсь. А через полчаса у меня возникает желание взять автомат и начать стрелять.

- Тогда ты совершил еще один подвиг, купив все это! – женщина подошла и, встав на цыпочки, нежно поцеловала адмирала в чисто выбритую щеку.

Она скрылась в ванной с пакетами и вышла оттуда уже одетой.

- Все идеально подошло. Ценники тебе в магазине срезали?

- Конечно. Некрасиво приносить женщине вещи в подарок с указанием цены. 

- Ты ел что-нибудь?

- Нет, хотел предложить тебе пообедать в номере.

- Да. Сил куда-то идти у меня пока нет, - Светлана устало опустилась в кресло.

- Я закажу еду сюда. У тебя есть какие-то предпочтения?

- Не выношу арахис и кокос в любом виде. И терпеть не могу ризотто и крем-супы. Остальное на твое усмотрение.

Там же через два часа.

Светлана давно не смеялась так громко и так много. Может, виной тому было чудесное кьянти, которое Марко заказал вместе с едой, а может, и сам адмирал, сыпавший, как из рога изобилия, веселыми историями из разных периодов своей жизни.

- А вы ракеты запускали в детстве? – спросил Марко у смеющейся женщины.

- Мы бомбы делали. Из карбида. Или из спичечных головок. Мокрый шифер в костер кидали, а потом прятались – осколки летали, как снаряды, покалечить могло. Смолу еловую собирали и плавили. Свинец плавили, пластмассу…

- У нас все было серьезнее. Для начала надо было украсть селитру. Разными способами потом мы доставали серу и прочие ингредиенты, и сами делали порох. Несколько килограммов. Потом шли в магазин тканей и там выпрашивали картонные тубусы, на которые наматывались ткани раньше.

- В СССР так не было. У нас ткани наматывались на плоский кусок картона.

- Не важно. Мы выпрашивали такой пустой тубус, а иногда и воровали его. К нему из дерева делали конусное навершие, крылья и дно с местом для запала. Устраивали пусковую площадку в полях, поджигали и смотрели, куда полетит.