Поступь Тьмы

Я видела, как маги из нашей группы недоуменно оглядываются в поисках напарников. Чувствовала, как напряжена Трин, с которой мы по-прежнему сидели рядом, несмотря ни на что. И сама тоже нервничала, хотя в отличие от остальных догадывалась, куда подевались тьмаги. 

Берг, похоже, не нашел лучшего времени, чтобы сообщить им новости, а значит, сегодняшняя тренировка будет поистине феерична. Мне осталось только явиться под ручку с Леннартом, чтобы окончательно закрепить эффект. 

Ах да, это я и собиралась сделать. 

Он, как и обещал, ждал возле аудитории. Сразу оценил мой мрачный вид, молча взял за руку и повел прочь. 

Чужие взгляды обжигали не хуже атакующих плетений, шепотки били по нервам, разномастные эмоции на лицах раздражали. Даже на балу такого не было. Казалось, мы не по институтским коридорам идем, а прорываемся сквозь вражескую армию, но я терпела, только пальцы Леннарта стискивала все сильнее. 

– Будет больно – скажи, – пробормотала ему. 

– Ты услышишь предупреждающий хруст костей, – в тон отозвался Леннарт. 

И я все-таки улыбнулась. 

На улице стало полегче, то ли из-за прохлады и притока воздуха, то ли всем просто надоело на нас пялиться. Я чуть ослабила хватку, потом попыталась и вовсе расцепить наши руки, но Леннарт удержал. 

– Чую двойное дно в этой настойчивой демонстрации, – хмыкнула я. 

Он глянул искоса и передернул плечами: 

– Просто работаю на опережение. Чем больше покажем, тем меньше придумают. Чем раньше – тем быстрее им надоест. 

Я только головой покачала: 

– Ты ничего не понимаешь в сплетниках. 

Но тему решила не развивать. Даже если там какие-то иные мотивы, не все ли равно? Долгоиграющих планов я не строила, на счастливое будущее с Леннартом не рассчитывала, да и на будущее в принципе. Мне осталось... сколько? Недели две? 

Нет, я не готовилась к неизбежной смерти, но даже если все закончится относительно благополучно, к чему я вернусь? 

К древнему, но никому не нужному роду, состоящему из меня одной; к паре холодных домов, наполненных тяжелыми воспоминаниями; к одиночеству и к Ульфу. Я никого не потащу в эту пустую жизнь, и если каким-то чудом осуществлю задуманное и выживу, то, наверное, просто уеду. Столько слухов ходит о моих путешествиях, а я нигде толком и не бывала. Только в Норвдальг и сплавала сразу после освобождения, но не видами любовалась, а искала следы своего двойника. Может, и правда в Перею податься? Их духовные практики выглядят перспективно. 

Но пока что... пока что ладонь Виктора Леннарта дарила тепло, по которому я безумно скучала все годы во Тьме. И целоваться мне нравилось, даже возникали мысли о большем – что мне терять? Так что да, я в какой-то мере его использовала, и возможность, что это взаимно, не вызывала возмущения. 

Пусть. 

Главное, что за пару дней он дал мне неизмеримо много. Чувство безопасности. Нужности. Важности. Остальное вторично и в моей ситуации совершенно несущественно. 

– Смотритесь очень мило, – прервал знакомый голос и мои размышления, и наше с Леннартом уютное молчание. 

Рука его на миг сжалась, но тут же расслабилась. 

Я посмотрела на пристроившегося слева Кобэ-младшего. Он бодро шагал с нами в ногу и явно тоже в сторону полигона. 

Вот ведь... вездесущий. И как всегда несвоевременный. 

– Ты несколько портишь эту милую картину, – заметила я. 

– Ой, да ладно! Я добавляю остроты. 

– Коб, свали, – процедил Леннарт, даже не поворачивая головы в его сторону. 

– Успокойся, дружище. Не ты один имеешь право насладиться зрелищем, раз уж нас в кои-то веки допустили. 

Я сбилась с шага. 

– Ты о чем? 

– О вашем показательном выступлении, – сверкнул зубами Коб. – Его перенесли. А еще пятому и шестому курсам разрешили присутствовать. Только боевикам, разумеется. Будем скандировать ободряющие лозунги с трибун. 

Я мысленно застонала. 

Только этого не хватало. Либо мэтр решил, что с поддержкой и без подготовки нам будет проще, либо это очередное испытание стрессом, и как на него отреагируют тьмаги, только бездна знает. Я им и без того сегодня обеспечила бурю эмоций. 

– Надеюсь, на трибунах хорошая защита, – пробормотала я. 

– Ну, мы с Ленном в свое время ее пробить не смогли. Так ведь, дружище? 

Леннарт не ответил, лишь ускорил шаг, увлекая меня за собой. 

– Чего ты такой смурной? – не отставал от нас Коб. – Девчонку заполучил, папашу успокоил, расслабься и радуйся! Вообще, сказал бы сразу, в чем соль, я бы твоим давным-давно донес, что вы с Валборг не разлей вода... 

Я не успела среагировать. Даже движения заметить не успела: просто моргнула, а в следующую секунду Леннарт уже не мою ладонь сжимал, а горло Коба. 

Тот в ответ вскинул руки, будто сдаваясь, и улыбнулся. 

– Какой нервный, – прохрипел едва слышно. Видимо, хватка была сильной. – А еще лучший на боевом... ну-ну... 

И наконец пазл сложился. 

Провокационные речи о тьмагах и ущемлении прав простых боевиков на нашем первом занятии. Бесконечные шутовские подначки, подбивание на аморальные споры, поведение в целом. И как я раньше не догадалась? 

Ладно прочие студенты, они, похоже, и не видели иного Коба, но я ведь чувствовала, что с его излишним вниманием что-то не так. А еще, наверное, одна из немногих здесь знала о порочной практике руководства ИОВ использовать катализаторы... 

Когда-то эта роль досталась моему деду, и он любил порой делиться воспоминаниями. Естественно, я ведь не могла никому рассказать... 

– Тебе хоть платят, или стараешься за идею и во благо семьи? – спросила я Коба, а когда тот в ответ лишь просипел что-то невнятное, положила руку Леннарту на плечо: – Отпусти его. Все в порядке, правда. 

Он нехотя разжал пальцы и отступил, не сводя с приятеля напряженного взгляда. 

– Ну и манеры. – Коб потер шею и хмыкнул: – Раньше ты так легко не заводился. Чувства затмевают разум? 

– На вопрос ответь, – напомнила я о себе. 

Он прокашлялся и сунул руки в карманы: 

– Не понимаю, о чем ты. 

– Да? Хочешь, чтобы завтра о твоей подрывной деятельности говорили все, кому не лень? 

– Думаешь, кто-то это допустит? Столько лет тишины, и вдруг малышка Валборг раскроет истину? Ну-ну, попробуй. – Коб задорно улыбнулся, подмигнул, обогнул нас по широкой дуге и продолжил путь к полигону, напоследок бросив через плечо: – И кстати, это не подрывная деятельность. Это выявление гнили. 

Мы стояли в тишине, пока он не скрылся за поворотом. Затем пропустили еще нескольких старшекурсников, спешащих на трибуны насладиться представлением, и только после этого наконец отмерли. 

– Все не так, – мрачно произнес Леннарт, уже не пытаясь взять меня за руку. Мы просто шли дальше плечом к плечу. – Про отца... Я не успокаивал его. Да, он был недоволен ситуацией, требовал все исправить, помириться с тобой, и я потому и начал приглядываться. Но... все не так. 

А это забавно. С чего Леннарту-старшему так печься об отношениях со мной? Насколько помню, с дедом они никогда не ладили, да и на меня всем стало глубоко плевать лет эдак с двух, когда выяснилось, что силы во мне критический минимум, и я могу испортить любую родословную. Леннарты своей особенно гордились – ни одного слабого мага за семь веков, – и Виктора дед наверняка потому и выбрал. Знал, что тот только посмеется над предложением жениться на слабосилке. 

И вдруг это требование наладить со мной контакт. 

– Я ничего о тебе не рассказывал, сам ничего не знаю толком, – продолжил Леннарт, хотя я и не собиралась о таком спрашивать. 

– Все в порядке. Твой отец волнует меня меньше всего. 

Он усмехнулся:

– Ты еще ни разу не отреагировала так, как положено девушке. 

– Мне устроить истерику? – вскинула я бровь. 

– Нет. Лучше объясни ваш разговор с Кобом. О какой деятельности речь? 

Хороший вопрос... Коб так уверенно заявил, что мне не позволят распространить это знание, что делиться им было чревато. Вот только и отмалчиваться уже поздно.