Я беременна, профессор!

- Чем это пахнет?

Я повел носом, пытаясь определить, что за аппетитный аромат витает в доме. А главное - откуда в моем холостяцком жилище вообще может пахнуть чем-то хоть сколько-нибудь съедобным?

Ответ на оба вопроса обнаружился на кухне. Я наконец понял, что это пахнет рыбой. А рыба в моем сознании была прочно связана с одним-единственным человеком. Моим дедом - заядлым рыбаком, превосходно умевшим готовить то, что наловил.

Именно он и стоял у плиты, обжаривая на сковороде рыбу. Наверняка свежепойманную.

- Дед! - позвал я его, когда он при моем появлении даже взгляда не отвел от своей добычи.

- Альберт!

Обернувшись, дед сгреб меня в крепкие объятия и я приветственно похлопал его по спине. Приезжал он ко мне нечасто, предпочитая деревенскую жизнь городской суете. Но если уж приезжал, то выполнял по максимуму все родительские задачи. И кормил, и мозг выносил, чтоб жизнь медом не казалась.

- Я тут рыбку тебе привез. Сейчас есть будем, - сообщил мне дед и я, молча кивнув, с блаженством рухнул в кресло, устало вытянув вперед ноги. День получился суетным - на совещании в клинике решали какие-то настолько важные вопросы, что я уснул уже через пятнадцать минут. А проснулся от ужасного осознания, что высокое собрание все еще не разошлось, а у меня важная пациентка.

Конечно, Серафима Петровна (это моя ассистентка) прекрасно знала, что нужно делать, но я, как правило, предпочитал контролировать все сам.

- Держи, поешь, - сказал дед, вручая мне тарелку, а сам полез в холодильник. Что он хотел там найти, я не знал, но зато знал, чего бы он найти не хотел.

Но таки нашел.

- Это что за грибы? - поинтересовался дед, доставая с полки банку с одним из моих сокровищ.

- Не трогай! - предупредил я. - Это яичник.

- Батюшки! - охнул он, спешно возвращая банку на место. - Зачем он здесь?

- Все для науки, - откликнулся я.

И это было действительно так. Я не уставал раздвигать границы того, что было уже изучено до меня, в надежде найти то, что еще никому не известно. И друг-патологоанатом в этом плане мне был очень кстати.

Закрыв холодильник с таким видом, что стало ясно - вся рыба достанется сегодня мне одному, дед опрометчиво решил присесть на диван.

И в тот же миг с дивана донесся надрывный звук. Дед, схватившись за сердце, вскочил на ноги с такой скоростью, с какой даже ради рабы не скакал.

- Ты сел на шлюшку Молли, - спокойно пояснил я, кладя в рот первый кусочек рыбы.

Дед испуганно перекрестился. Потом спросил:

- Ты что, завел резиновую женщину?!

Я кинул на него удивленный взгляд. Зачем мне резиновая? Мне и живых хватало с лихвой. К тому же резиновые женщины не могли рожать, а значит, не представляли из себя никакого интереса.

- Это всего лишь кошка, - невозмутимо пояснил я.

Молли, словно понимая, что речь шла о ней, поднялась с дивана, изящно потянувшись. Зевнув с царским достоинством, села обратно, предварительно кинув на деда оскорбленный взгляд.

Дед от такой встречи явно растерялся. Я так и видел, как его мысли удивленно мечутся от факта того, что я вообще завел кошку, к тому, что назвал ее шлюшкой Молли.

- И давно у тебя это… животное? - спросил он наконец.

- Что-то около месяца.

И, чтобы дед дальше не ломал голову, добавил:

- Прибилась к моей двери как-то ночью и орала, мешая спать. Я вышел шугануть ее и обнаружил, что она рожает.

- Господи Иисусе, - пробормотал дед. - Но зачем ты назвал ее шлюшкой Молли?

Я искренне не понимал его удивления.

- Вообще-то, это комплимент, - заявил я.

- Давно ли слово шлюха стало комплиментом? - дед перекрестился еще раз. Я наблюдал за этим с привычным скепсисом. Для меня не было иного божества, кроме науки. И иного чуда, кроме чуда рождения.

- Эта кошка осчастливила как минимум одного кота - разве это не прекрасно? - откликнулся я и, спешно доев рыбу, собирался было улизнуть в спальню, да не тут-то было.

- Жениться тебе надо! - заявил дед и тут уже я сам чуть не перекрестился.

Ну уж нет, наука не терпит конкуренции! В этом я убедился в очередной раз, когда от меня ушла последняя девушка, с которой я встречался. А ведь эта еще была из лучших! Мне казалось, что она понимала меня, насколько вообще ученый-физик может понимать репродуктолога. Однако и Лера не выдержала содержимого моего холодильника. Да и мозга тоже.

В этом плане мои студенты были настоящей отдушиной. Не все, конечно. Были и безнадежные настолько, что я не был уверен, что они способны хоть кого-то оплодотворить. Что естественным путем, что искусственным.

Впрочем, та любопытная девица… Иванова, кажется, подавала определенные надежды. Точно, нужно позвонить Ивановой. Только другой - той, что была сегодня у меня на приеме.

- Дед, у меня срочный деловой разговор, - заявил я, скрываясь в спальне.

После трех тщетных попыток дозвониться Ивановой, я отложил телефон в сторону. Оставалось надеяться, что все действительно прошло так хорошо, как уверяла в том Серафима Петровна. Ну а пока я собирался заняться планом для лекции.

Он так и не позвонил. К вечеру воскресенья я окончательно поняла, что Поклонский или забыл обо мне или вообще звонить не собирался. Это меня так расстроило, что я даже не подошла к телефону, когда мне настойчиво звонили девчонки. И вообще подумывала о том, чтобы не идти на лекции к профессору. Хотя бы в понедельник, а дальше посмотрим.

Но в университет все же пошла. Во-первых, остальные предметы ни в чем не провинились. Во-вторых, я рассчитывала хоть глазком увидеть Поклонского и понять, что он вообще обо всем этом думает.

- Ну, Иванова! Мы уже собирались вызывать поисково-спасательный отряд! - объявила Людка, глядя на меня въедливо.

- Признавайся, вы с Веником пропали на все выходные в любовном угаре? Как Поклонский в постели?

Я мрачно посмотрела на Таню и вздохнула. Уж если я и пропадала в угаре, то назывался он телефононезвонительным.

- Профессор хорош. Только не в постели, а как врач. Так хорош, что назначил мне целый осмотр, с узи и анализами.

- Уляля! Вот это у профессоров игрища!

Теперь такого же взгляда заслужила Люда.

- Никаких игрищ. Все это проделала со мной его сотрудница. Профессор так и не явился.

- Поняяяятно, - протянула Таня. - Ну, значит, свидания в клинике - не лучший вариант.

Да уж! Тут не поспоришь. Чтоб я еще раз пошла к нему на прием? Никогда в жизни!

- И если учесть, что он обещал мне позвонить и так и не позвонил…

Я не договорила. Пожала плечами и махнула рукой.

- Ладно, идем. Учеба не ждет.

В кафе меня настигло очередное разочарование. Альберт Венедиктович попросту окинул наш столик беглым взглядом и на этом… все. Сел на свое место, принялся за кофе. Это сначала как будто окунуло меня в ледяную воду, а потом разозлило. Пропустить лекции у Поклонского? Теперь ни за что!

Я выучусь и тоже стану профессором! Изобрету какой-нибудь супер способ для лечения бесплодия и Поклонский еще локти будет кусать от того, что мной пренебрег.

- Девочки, я в аудиторию, - произнесла я и, встав из-за столика и бросив кофе недопитым, удалилась.

На лекции села чуть подальше, чтобы не отвлекаться на то, чем обычно занималась гораздо усерднее, чем усвоением материала.

Когда все затихли и в аудитории стал звучать голос Поклонского, даже встрепенулась. Хмуро посмотрела на профессора, а он (чудеса!) так же хмуро посмотрел в ответ на меня. Я опустила взгляд, спрятавшись от глаз Альберта Венедиктовича, насколько это было возможно. Его голос зазвучал громче. А когда я услышала отчетливое «Иванова», мне даже показалось, что ослышалась. Но ко мне обернулись Люда, потом Таня, и я почувствовала, как заливаюсь краской.

- Я немного не расслышала вас, Альберт Венедиктович, - призналась я.

- Я спрашивал, почему вы не на своем месте?

А! Так мы все же заметили!

- Потому что сегодня мне удобнее здесь.

- Вот как? А я как раз сегодня приготовил ту тему, которая вас так интересовала. По правде говоря, не собирался в нее углубляться, но думаю, что это будет полезным не только для вас. Может, вернетесь обратно?