Научи меня любить
ГЛАВА 20
Ворота городской свалки закрыты.
Для вожака это не проблема, он знает полигон вдоль и поперек, но споры не торопятся. Им нужно время, чтобы прощупать пространство вокруг.
Говорят, по уровню мышления собаки, как трехлетние дети - все понимают, только сказать не могут. Но, в отличие от людей, мозг животного при ассимиляции полностью подчиняется спорам.
И тело животного становится не больше, чем марионеткой, с глазами, ушами и обостренными органами чувств. Со временем воспоминания отбрасываются за ненадобностью и остаются только ощущения и рефлексы.
Вожак принюхивается - люди спят.
Сквозь распахнутое окно он слышит пары алкоголя, вырывающиеся из приоткрытых ртов. Споры знают, что отравленные спиртом люди не опасны, и заставляют пса идти дальше, но он не шелохнется.
Вожаку страшно.
Он еще помнит, что люди в доме на столбах - злые. У них есть палки и ружья, что стреляют картечью. И хлысты с железными наконечниками, которые оставляют глубокие, долго не заживающие раны.
Вожак скулит, коротко и жалобно, как приговоренный к смерти, и тут же его рвет голубой слизью. Чуть позже свежую грибницу намотает на колесо мусоровоза и размажет по дорогам полигона, так что даже крысы в страхе побегут с прикормленного сотнями поколений места.
Но, когда это произойдет, пса на свалке уже не будет.
Он подчиняется приказу спор, пролезает под воротами, оставляя на ставнях клок шерсти, и трусцой бежит вперед. На свежей куче справа сидит стая голубей. При виде него птицы срываются с места и громко хлопая крыльями уносятся прочь.
В отличие от крыс, у голубей короткая память и спустя день или два они вернуться обратно. Инстинкт самосохранения не позволит им искать пропитание рядом с грибницами.
А, может быть, и нет…
Вожак бежит по извилистым дорогам полигона между кучами мусора высотой с малоэтажный дом. Миновав старый диван, на котором еще вчера спал его бездомный, пес останавливается на развилке.
Собачье чутье подсказывает - что-то не так.
Но для спор, которые чувствуют пространство в сто крат острее, проблемы нет. Есть цель и для ее достижения все средства хороши.
Споры вновь толкают пса вперед, на поиски стаи. Занять место вожака, подчинить своей воле и привести в Гнездо. Всех до одного, молодых и старых, больных и здоровых. А несогласных… убить, растерзать, посеяв среди остальных страх и ужас.
Из Гнезда стае будет не сбежать.
Вожак принюхивается и выбирает дорогу, уходящую направо. Туда, где в плотной куче мусора лежит пара больших кинескопных телевизоров.
Когда-то давно его бездомный вычистил изнутри оставшиеся осколки трубки и постелил обрывки старого пальто и прогорклые, пахнущие потом и мочой одеяла, которые согревали стаю долгими и холодными зимними вечерами.
На этих одеялах трижды появлялся на свет его помет. На них же собачья душа вожака мечтала когда-нибудь умереть. В просвете между кучами мусора слышится визг и щенячья возня. Пес медленно идет на звук, разбрызгивая вокруг хлопья голубой слюны.
Его щенки нашли кость. Не ту, что дал бездомный, нет. Эта гораздо меньше, что совсем не мешает молодняку рычать и драться за трофей.
Вожак делает шаг и тень от его большой квадратной головы закрывает импровизированное место боя. Щенки оборачиваются, тявкая от страха, но маленькие хвостики радостно виляют из стороны в сторону.
Они признают вожака, но только не его запах. Самый старший из помета прижимает уши к голове и пищит, как мышонок. Остальные отступают на шаг и следуют его примеру, а споры в теле вожака понимают, что этот материал для Гнезда бесполезен.
И без промедления приказывают псу атаковать.
Мощные челюсти перехватывают ближайшего щенка поперек и сжимаются, ломая хребет. Голубоватая пена вперемешку с кровью капает на землю и вожак выплевывает тельце, скалясь на остальных.
Скулеж становится громче и щенки, парализованные страхом, не двигаются с места. Вожак набрасывается на следующего малыша и в ответ тот вдруг вгрызается зубами в его шею, вспарывая острым когтями плечо и живот, сбивая с ног.
Вожак поднимается и его снова атакуют. Но это не щенок, нет, второй щенок лежит чуть дальше, с переломанными лапами, а рвет его сука… белая сука с рыжими пятнами на морде, которая ощенилась этой весной.
Ее лай разносится по всему полигону - отчаянный, злой, надрывный. Не дожидаясь, пока вожак поднимется на лапы, она атакует снова, пытаясь дотянуться до его горла, но промахивается и в ответ он вгрызается ей в бок, добавляя в общий гвалт звуков дикий предсмертный вой.
На который откликается вся стая.
Теперь вожак стоит в окружении тех, кто еще вчера признавал его власть над собой. Единственный выживший щенок скулит и маленькое рыжее тельце бьет крупная дрожь.
Споры в теле пса рычат. Так, как рычал когда-то сам вожак, призывая остальных к порядку. И его стая непокорно скалится в ответ. Споры в теле пса поднимают шерсть на загривке дыбом, делая последнее предупреждение. И две недавно ощенившиеся суки срываются на лай, брызжа пеной и обнажая частые острые зубы.
Споры чувствуют их страх.
Он висит над стаей плотном туманом. И споры не понимают, почему животные отказываются повиноваться.
Вожак делает шаг вперед и стая синхронно скалится, опуская головы и демонстрируя вставшие дыбом загривки.
Рана на боку вожака серьезная и спорам приходится выбирать: возвращать в гнездо одно слабое звено или рисковать, пытаясь заполучить всех, пусть и без участия чистых грибниц Гнезда.
И вожак срывается в атаку
Цветовая схема 
Интервал 