Ядовитый привкус любви

В следующие три дня меня ждал ад в прямом смысле этого слова. Через два дня после стычки с мужем, который, кстати, дома больше не появлялся и даже не звонил, прилетела мама.

Встречая её в аэропорту, я ужаснулась мёртвым глазам и почерневшему от горя лицу. Она будто была пустой. Совершенно.

Похоронное бюро, в которое мне посоветовали обратиться, организовало похороны и всё, что требуется в этом случае. Саша с Тау и детьми прилетели через пять часов после мамы. Это была пятница, похороны должны были состояться в субботу. Разместив всех гостей в родительском доме, вернув Алекс и Вову под крыло мамы и упросив Милу помочь нам ещё немного, до тех пор пока, мама не сможет адекватно реагировать на всё, я с чувством почти выполненного долга, взяла Тея и поехала на гонки. Мне срочно нужно было отвлечься: скорость, опасность и толпа среди ночного отсвета фонарей благоприятно влияли на мою потрёпанную психику.

Чего уж врать — перегнула я палку с Кейном и Джем. В четверг, на следующий день после скандала, я звонила мужу, чтобы извиниться и узнать, как он себя чувствует, но ни дома, ни в офисе его не оказалось. Наверняка зуб где-то на меня точит. Номер Джем мне не удалось достать, надеюсь, доехали до дома они нормально. По рассказу Тея я поняла, что дома Мэттью досталось от отца. Оказалось, что Мэтт ни много, ни мало решил принять предложение отца и стать его наследником. До этой драки ничего подобного не было, Мэтт всегда был против взваливания на себя обязательств по фирме и обеспечению родных. Предпочитал идти своим путём и выбрал театр.

— В нём что-то сломалось, — сказал мне Тей, протягивая шлем.

— Четыре ребра и рука в нём сломались, — хмыкнула я, заводя мотор. — А ещё мозги набекрень встали.

— Не будь столь суровой, Лиз. Что с тобой происходит? Ты стала сварливой как та бабка в аэропорту, что не хотела тебя пропускать вперёд.

— Сейчас получишь. — Пригрозила я, натягивая перчатки.

— Я серьёзно. Последние дни Мэтт сам не свой, он ушёл из театра и врезал Дениз.

— Чего? — У меня упала челюсть. — Как это ушёл из театра? Там же была вся его жизнь!

— Просто. — Тей натянул свой шлем и убрал подножку, проворачивая газ. — Забрал документы и официально устроился к отцу. А то, что он Дениз врезал, тебя совсем не волнует? — усмехнулся друг.

— Поделом этой дряни, — рассмеялась я, захлопывая щиток. — Кто последний, тот дурак. На этот раз, я буду первой, Тей. Ты никогда меня не догонишь!

Взвизгнули шины, раздался рёв мотора и запахло жжёной резиной. Я сорвалась с места, оставляя чёрные полосы на асфальте.

Ужас от того, сколько боли я причинила Мэттью, мог исчезнуть только в скорости. Только здесь, на дороге, среди машин и знаков, я могла освободить свой разум и сердце.
 

— Дорогая. — Мама позвонила за час до отъезда на кладбище. — Твой муж будет на похоронах? Я понимаю, что Кейну, возможно, не захочется ехать на такое мероприятие, но мне нужно кое-что ему отдать.

— Отдать? — Я повернулась к окну в ванной и зажмурилась от яркого солнца. — Я не говорила с ним последние дни, мам. Я… повела себя несколько некрасиво два дня назад. Возможно, Кейн не захочет увидеться со мной, а что ты хотела отдать?

— Письмо. — Мамин голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Отец просил передать ему письмо.

— Зачем? — глупо спросила я, усаживаясь на край ванной и поправляя лиф платья.

— Не знаю, милая. Это была просьба Ромы, так что я должна её исполнить, ты же понимаешь. — Сухо ответила она, не спрашивая, что же произошло между мной и мужем.

Ну да. Мама знает, какой я могу быть, потому и не удивляется. Хотя, поведение папы вызвало недоумение. Зачем? Ну зачем все эти письма, что они дадут? Тяжёлый вздох вырвал меня из размышлений.

— Пожалуйста, попроси Кейна прийти.

— Хорошо, мам. Как Вова и Саша?

— Сашка плачет не переставая второй день, Вовка привидением бродит по дому, и иногда запирается в отцовском кабинете.

— А ты, мам? Как себя чувствуешь ты? — спросила я тихо, следя за полётом птицы в небе.

Золотое небо на горизонте смешивалось яркими мазками с розовым и сиреневым. Будто сама природа провожала отца в последний путь.

— Справлюсь. Не опаздывайте.

— Да. Конечно, мамуль.

Убрав телефон, я сжала пальцами переносицу. Ещё не хватало разреветься. Я должна поддержать маму.

Закончив собираться и выйдя на улицу, я набрала Кейна, но вместо голоса услышала автоответчик:

— Ты позвонила, Лиз. Если есть, что сказать, говори. Оставьте сообщение после звукового сигнала.

— Вот засранец. На меня только поставил, что ли? Ой, блин. — Я зажала рот рукой. Автоответчик же пишет. Чёрт! — Кейн, я не знаю, занят ты или нет, но мама просила, чтобы мы вместе были на кладбище. У неё есть для тебя письмо от отца. — Я глубоко вздохнула и выбросила смятую сигарету в мусорку — никотин больше не лез. — Я знаю, что ты не хочешь меня видеть, но будет нехорошо, если ты не появишься на похоронах, всё же мы… 

— Семья? — усмехнулся Кейн, подняв трубку. — Ты это хотела сказать?

— Муж и жена, — поправила я с облегчением. Возможно, не так уж он и зол, раз ответил. — Я уже выезжаю, до начала церемонии осталось полчаса.

— Это всё, что ты хотела сказать? — отрешённо уточнил он и закашлялся. — Извини. Где именно будут похороны?

— Инглвуд Парк. С тобой всё хорошо? — Я нахмурилась, пытаясь разобрать шум на заднем фоне.

— Да. Я буду.

До того, как он отключился, я услышала женский смех. Сжав корпус телефона дрогнувшими пальцами, вдохнула полной грудью — а чего, собственно, я ожидала?
 

Поправив букет бордовых лилий на заднем сиденье, я прошлась рукой по спинке сиденья и села, откидывая голову. Конец августа, не за горами начало обучения в академии. Некстати влезшие мысли поворочались и ушли, оставляя после себя след сожалений. Папа так и не увидит моего выпуска. А ведь он обещал, что в день, когда я получу диплом, он подарит мне нечто особенное, что-то, что всегда было его драгоценностью. Кроме мамы, конечно.

— Надеюсь, что там, где ты есть всегда тепло и солнечно, — буркнула я и завела мотор.

На кладбище собралось много народа. Я и не знала, что отца придут проводить столько людей. Надо же. Встав между мамой, держащей на руках притихшую Алексу, и Вовкой, я сглотнула и приготовилась слушать священника. В какой-то момент, позади зашуршали и на мою талию опустились тёплые руки:

— Я здесь.

— Спасибо, — ответила одними губами, испытывая облегчение.

Все гости стояли в чёрном и только гроб отца был белого цвета. Он ненавидел чёрный, всегда говорил, что это похоронный цвет и даже костюмы брал тёмно-синие.

Мама отдала дань его привычкам, надев тёмно-синюю шляпку. Алекса блистала синим платьем, а Вова рубашкой. Саша с Тау тоже были в синем, их близнецы — Эйвери и Эммет — держали синие розы и только я была в белом. Гости иногда бросали в мою сторону косые взгляды, неодобрительно поджимая губы, но мне было исключительно всё равно. Я лучше всех знала, что значил белый для отца — чистый лист, начало и конец.

Дослушав речь святого отца, я первая прошла бросить горсть. Глухой стук влажной земли навсегда запечатал отца. Фотография в рамке светилась рыжим цветом. Россыпь веснушек на носу и озорная улыбка, от которой под глазами расползлись тонкие морщинки. Он навсегда останется таким, не тронутым сединой и возрастом.

После меня пошли все остальные, мама и Саша были последними. Кейн прошёл где-то в середине и вновь встал позади меня. Отёк с его лица спал, а тёмные синяки, видимо, замазали гримом, только на брови был маленький шрам, стянутый нитками. Он выглядел почти так же, как и раньше, но что-то в его глазах неуловимо изменилось.

Когда все разошлись по машинам, чтобы ехать на поминки, меня привлёк тёмный силуэт среди деревьев. Задержав дыхание, я всмотрелась в массивную фигуру и лицо нежданного гостя. В памяти всколыхнулись почти стёртые воспоминания.

Не может быть. Сердце пропустило удар, дыхание спёрло, по спине потёк холодный пот. Не бывает такого. Не может быть!