Тридцать четыре Ёжки для Кощея. В погоне за женихом

Завидев нас, двое стражей поспешили открыть ворота и, низко кланяясь, расступились в стороны.

Пройдя по аллее, обсаженной по бокам раскидистыми лиственницами, мы вышли к величественному строению. Круглые башенки, резные окна со ставнями, широкие, грубо обтесанные деревянные ступени — все это напомнило мне, как давно я не была в гостях у подруги. Все было таким родным и незнакомым одновременно!..

Двери в хоромы открылись, к нам вышел царский глашатай, облаченный в темную ливрею, и зычно возвестил:

— Милостивый государь ждет вас, мил… 

— Мира! — с радостным воплем перебила его появившаяся подруга. Чуть не сбив мужчину с ног, она по ступеням понеслась вниз. 

Переведя взгляд с меня на Драгомира, Савина нерешительно остановилась на последней ступеньке. Ее взволнованный взгляд то и дело возвращался к обнимающей меня руке Кощея. Смутившись, я попыталась отодвинуться, однако Драгомир по этому поводу, кажется, не испытывал никаких затруднений, и отпускать меня не пожелал. Он невозмутимо взирал на Савину, отчего и она в итоге стушевалась.

— Я отойду? — спросила у Кощея, желая до встречи с государем перекинуться парой слов с подругой. 

— Ненадолго, — после небольших раздумий согласился Драгомир. Убрав руку с моей талии, прежде чем меня окончательно отпустить меня, он счел нужным мрачно напомнить: — Нас ждут. 

— Конечно, — нахмурилась я, не понимая произошедшую в нем резкую перемену настроения. Увидев, каким тяжелым и пристальным взглядом он смотрит на Савину, я поняла, что он не доверяет ей. Это, видно, из-за того, что она приняла предложение Елисея стать его женой. Отчасти я понимала ее, королевич — видный парень. Но ничего сказать в защиту подруги не успела — подхватив под руку, Савина уволокла меня в сторону виднеющейся среди построек конюшни. 

— Все Кощеи такие красавцы? Вы вместе? Ты вернулась насовсем? Где Зиги? — забросала меня вопросами Савина.

— С Зигуриуса сняли заклинание, — рассеяно ответила я и обернулась, как раз, чтобы увидеть спину Драгомира, переступающего порог замка. 

— Как? — недоверчиво переспросила подруга. Она была единственной, кому я доверила его тайну. 

По пути к конюшне я вкратце поведала, как попала в Кощеево княжество, как с Драгомиром отыскала лилию, и как он помог мне расколдовать королевича.

— Зиги остался в княжестве под защитой Князя Велимира, — закончила я, останавливаясь перед дверью, ведущей в конюшню. 

Рядом, в пристроенном загоне, лениво прохаживались лошади. Их огромные бока не лоснились на солнце, а сами они выглядели перекормленными. Нечесаные хвосты и гривы лошадей скатались в грязные колтуны.

— Кто-нибудь ухаживает за лошадьми? — ужаснулась я, осматривая открывшееся моим глазам безобразие.

— Станислав, — горделиво сообщила подруга и внезапно покраснела. Искать нового конюха не пришлось — он сам вышел к нам из конюшни.

— Савина! — радостно выдохнул он и, подскочив к нам, сграбастал подругу в объятия. Впрочем, заметив меня, он тут же опомнился, быстро убрал от нее руки и отступил на несколько шагов. — Простите, принцесса, — покаянно произнес Станислав. Зато глаза его, светившиеся обожанием, говорили другое.

Я начинала понимать, почему лошади находились в таком запущении. Голова конюха была забита мыслями о подруге, куда ему о живности думать!

— От Миры не нужно скрываться, — поделилась с ним Савина и, неслышно ступая, подошла к нему. — Она поможет нам сбежать.

Сбежать?! Стоп! Я же только вернулась! 

— Когда? — спросила я, заранее зная, что не смогу отказать влюбленной подруге. После этого царь меня точно сошлет к Кощеям. Путь домой мне будет заказан.

— Мы не будем сбегать, — упрямо возразил конюх и запустил пятерню в рыжие, до плеч, вихры. — Я не возьму тебя в жены, Савина, не получив благословения твоего отца.

Благородный порыв парня невозможно было не уважать, но такими темпами подруга состарится, пока он получит благословение царя.

— Он никогда не согласится на наш брак. Батюшка скорее выдаст меня за Елисея, — почти прошептала принцесса, едва не плача. 

— Разве ты не должна с ним пройти венчальный обряд?.. — ошарашено уточнила я, пытаясь понять, что вообще происходит.

— Мирочка, это все папенькины происки, — пожаловалась подруга, пряча глаза на груди парня. — Я отказала Елисею.

— Государь может образумиться. — Обняв подругу, конюх провел рукой по ее спине, но Савина не желала успокаиваться. 

— Ты не любишь меня, — укоризненно протянула она и, вырвавшись из его объятий, подбежала ко мне.

Схватив за руку, Савина потащила меня обратно к хоромам.

— Я люблю тебя! — крикнул нам вдогонку парень.

Не оглядываясь, подруга продолжила идти вперед, оставляя позади свой шанс на счастье.

— Савина!— позвала я подругу и остановилась, вынуждая, остановится и ее. В поднятых на меня глазах отчетливо читалось: «Что еще?» и я не стала медлить: — Станислав прав, сбегать и скрываться — не лучшее решение.

Со стороны дорожки, присыпанной гравием, послышался хруст. Конюх неспешно, словно боясь спугнуть подругу, подошел к ней.

— Обещаю, никто, и ничто нас не разлучит. Мы получим благословение государя, — он говорил настолько уверенно, что было ясно — он нисколько не сомневался в сказанном. Неудивительно, что подруга оттаяла:

— Повременим с побегом. — Парень улыбнулся и, ткнув в него пальцем, Савина предупредила: — Но не долго.

Я повернулась, чтобы вернутся в хоромы, где меня, скорее всего, заждались царь с Драгомиром и застыла. Навстречу мне пружинистой походкой шел Елисей. Разодетый в дорогие одежды с повязанным ярким шейным платком, он походил на нахохлившегося индюка. Мне тут же представились темная туника, такого же цвета лосины и отсутствие шейного платка. Впрочем, даже тогда ему будет далеко до мрачной притягательности Кощея.

Странно, что я вообще считала Елисея неотразимым. 

— Ми-и-ира! — подходя ближе, снисходительно протянул королевич. — Ты приехала! Я тебя ждал!

— Так ждал, что успел подыскать себе невесту? — поинтересовалась я, разглядывая его округлый подбородок.

— Савина никогда мне не нравилась, — самодовольно улыбнулся Елисей, и мне захотелось, как в детстве, дать ему подзатыльник, чтобы не оскорблял почем зря Савину. Королевич взял меня за руку и галантно прикоснулся холодными губами к кончикам пальцев. Меня внутренне аж передернуло. Отдернув руку, я с трудом сдержалась, чтобы не вытереть ее о штаны.

Савина повернулась в объятиях конюха и, прижавшись к нему боком, заверила королевича:

— Ты мне не менее противен.

Лицо Елисея злобно перекосилось. Схватив за плечо, он притянул меня к себе. Увидев приближающиеся сухие губы, я в ужасе отшатнулась и потребовала:

— Отпусти меня!

Но королевич и не думал меня слушать. Гневно сверкнув глазами, он сильнее сжал пальцы на моих плечах. Упираясь руками в его грудь, попыталась оттолкнуть его. 

— Ты слышал девушку, — прозвучало угрожающе от конюха. Заодно то, что он посмел разговаривать с королевичем в подобном тоне, он мог лишиться головы. Я невольно прониклась к нему симпатией.

Проигнорировав предупреждение, Елисей приблизил ко мне свое лицо. Я согнула ногу, намереваясь ударить его, как заверил меня батюшка, по самому «сокровенному» для мужчин, как сбоку от нас вспыхнула руна переноса. Воздух прорезала темная воронка портала.

Из портала вышли Драгомир и царь-батюшка.

— Как видите, Савина снова сбежала к своему ненаглядному, — раздался зычный голос царя Егория. 

Если я на время забыла о Елисее, то он обо мне не забыл. Вцепившись в мое лицо руками, он заставил меня посмотреть на него. Его губы стремительно приближались. Прежде, чем я успела ударить королевича занесенной ногой, его остановил ровный, полный холодной ярости голос Драгомира:

— Отошел от нее! 

Вращая растерянно глазами, Елисей замешкался. Однако Кощей не отличался особым терпением. Порыв ветра подхватил королевича и буквально отшвырнул от меня в пышные кусты, росшие у дороги. Я растерянно перевела взгляд с покачивающихся веточек на Кощея и позавидовала копошащемуся в кустах Елисею. Он всяко был дальше от надвигающейся бури.