А маме не скажем

Милли

Пока я пыталась отойти от первого шока, Михаил успел уйти и вернуться. Невозможно злой, он махом опрокинул бокал с шампанским. К нему подошел Кристиан и стал что-то говорить, а на мою талию легки наглые руки Германа, что так и крутится рядом.

— Все хорошо? — спросил мужчина, обдавая кожу горячим дыханием.

Поежилась от этого непривычного и не особо приятного ощущения. Попыталась отстраниться, но он незаметным движением притянул ближе, практически вжимая в свой твердый пах.

— Пусти, — шепотом прошу его, чтобы не привлекать внимания.

— Малыш, ну чего ты дергаешься? — он проводит носом по моей щеке, пока нас никто не видит. — Ты потрясающе пахнешь. Ты знаешь? Посмотри, — шепчет, касаясь поцелуем щеки. — Ты свела с ума близнецов. А это, поверь мне, сделать совсем не просто. Только я тебя им не отдам, — новый поцелуй и удивленный взгляд мамы на эту неприличную сцену.

У нее глаза округлились, у меня моментально вспыхнули щеки. Вновь попыталась отстраниться, но Герман не спешит отпускать, окончательно превратившись в того наглого и заносчивого урода, которого я помню по первому знакомству.

Но в этот момент в нашу сторону посмотрела не только мама, но и Кристиан, отвлекшийся от эмоционального разговора с отцом. И вот он не стал стоять на месте, а быстрым шагом направился к нам. Его девушка, кажется Лана, попыталась его остановить, схватив за руку. Но куда ей. Он в миг оказался рядом и рывком скинул руки Германа с моей талии.

— Ей не нравится, — рычит он. — Ты не видишь?

Ужин начинает окончательно превращаться в один большой скандал. И похоже из-за меня. Опять неуклюжая и вечно спотыкающаяся по жизни Милли все испортила. Стою, опустив голову, и стараюсь не смотреть на красивого брюнета. Его реакция мне совершенно непонятна, но я благодарна, что больше не ощущаю Германа на себе.

— Крис, остынь, — мужчина за моей спиной совершенно спокоен. — Девочка не для вас, — выделяет последнее слово.

Кристиан дернулся от этой фразы и в его глазах что-то изменилось.

— Ты и сам знаешь, — спиной ощущаю довольную улыбку Гера. — Вам нельзя. А мне… — он усмехается. — Я знаю, ты слышал разговор, — уже совершенно серьезно. — Иди к невесте. Не порти вечер своему отцу.

— Крис, — к нам присоединилась девушка. Эффектная Лана осторожно взяла его за руку. — Хороший мой, ты чего? — смотрит на него снизу-вверх. И это при том, что она выше меня.

— Не трогай ее, Гер, — уже спокойнее произносит сводный брат. — Я предупредил, — обнимает невесту за талию и уводит в сторону.

— Козел, — тихо ругается Герман и подталкивает меня в спину. — Идем к столу. Надо выпить.

Все вместе в жутком напряжении мы прошли в просторную столовую, где для нас накрыт огромный стол. Расселись по своим местам. Мама с Михаилом во главе стола, далее Кристиан с Ланой, напротив симпатичная девочка с короткими волосами и пустой стул для Стэфана, а потом и мы с Германом, как еще одна пара. Только вот мы ей не являемся, и я не собираюсь иметь с ним никаких отношений!

Разлив по бокалам вино для женщин и более крепкий алкоголь для мужчин, Михаил взял слово на правах хозяина этого вечера.

— Прошу прощения за поведение своего сына. Милли, Инна, особенно перед вами. Очень хотел вас познакомить, но Стэфан… — он вздохнул, собираясь с мыслями. — Он обязательно ответит за эту выходку. Но я рад, что все остальные близкие мне люди здесь. Герман, жаль, что твои родители не приехали.

— Отец застрял в Штатах. Пока никак не вырваться. Ну и мама с ним. Куда без нее, — смеется парень.

— Понимаю. Ты тут справляешься с делами? — с какой-то отеческой заботой интересуется отчим, а я подумала, что это странно, если вспомнить, как он повел себя со Стэфаном.

— Конечно. В первый раз, что ли? — гордый собой отвечает Гер, и его рука вновь оказывается в районе моей талии. Гладит вдоль позвоночника и опускается неприлично низко.

Постаралась незаметно отстраниться, но не вышло, и Кристиана стал тому ответом.

— Гер, я точно тебе что-нибудь сломаю, — и сделал глоток из своего стакана.

Лана на него возмущенно посмотрела. Мать благодарна, а Михаил воздержался от комментариев.

— Ну раз уж тут собрались все, — подчеркнул мужчина, — кому небезразличен старик Реваль, хочу официально сообщить, что Инна и Милли переезжают к нам. Думаю, уже завтра мы перевезем вещи. Свадьба состоится в выходные. Скромная роспись и барбекю во доре для своих. Инна не захотела пышного праздника, а ее желание, — он улыбнулся и поцеловал маме руку, от чего она, конечно, тут же растаяла и кокетливо опустила ресницы. — Закон.

— Поздравляем, — стало раздаваться ото всех.

Только я и Крис промолчали. Наше мнение никого не интересует.

Просидев до позднего вечера, все стали расходиться по комнатам. Тая, так зовут девушку, с которой должен был сидеть уехавший Стэфан, ушла первой, сославшись на усталость. Следом нас покинули Михаил и мама. Что делать мне, я не знала, потому осталась сидеть, прокручивая в пальцах красивый бокал на высокой ножке. Лана потянулась к Кристиану и поцеловала его в щеку. Мужчина еле сдержался, чтобы не отвернуться. Странные отношения, но это не мое дело. Мое дело сидит рядом со мной, знатно подвыпив и осмелев в отсутствии старшего поколения окончательно.

— Тебя проводить? — спрашивает парень, уткнувшись носом мне в плечо.

— Спасибо, не стоит, — пытаюсь вежливо от него отделаться. — Я помню дорогу.

— Уверена? — он быстро отступает.

Согласно киваю и поднимаюсь из-за стола, понимая, что пора уходить, пока есть такая возможность.

— Доброй ночи, — не зная, что еще сказать, покидаю новоявленных родственников.

Слышу женский смешок в спину, но, не оборачиваясь, вслед за горничной поднимаюсь по лестнице и дохожу до отведенной мне комнаты. Тихо вошла. Провела пальцами по дорогой мебели без грамма пыли. По большому красивому покрывалу. Прошла к окну, затем и вовсе вышла на балкон, откуда открывается потрясающий вид на подсвеченный ночью двор. Мама была права. Здесь красиво.

— Любуешься? — уже надоевший за этот вечер голос заставил вздрогнуть расслабившееся тело.

Герман вновь оказался слишком близко, прижимая меня своим телом к перилам. Дернулась в попытке освободиться, но он гораздо сильнее меня и это оказалось бесполезным.

— Ш-ш-ш, — шепчет он и убирает в сторону длинные волосы. — Тебя отдали мне, — нагло заявляет. — И чем раньше ты смиришься, тем быстрее начнешь получать удовольствие от нашего тесного общения.

— Пусти! Что за бред ты несешь? — начинаю злиться. — Я не вещь, чтобы меня можно было просто кому-то отдать!

Герман разворачивает меня к себе. Теперь я вижу его глаза, полные пьяной похоти. В этот раз он может не остановиться, как было в машине. Стало страшно.

— Детка, — жестко усмехается парень. — Ты еще не поняла, куда попала? В моем мире все продается и покупается. Даже люди. Нет, не так! В первую очередь люди, — проводит костяшками пальцев по щеке. — Близнецы за тебя будут глотки рвать друг другу. Ты, наверное, горда собой? Столько мужчин вдруг хотят тебя.

— Нет, — ком в горле не дает говорить спокойно. — Я не хочу всего этого. Мне не нужно, — начинаю откровенно паниковать. — У них девушки есть. Пусти меня…

— Тише ты, — прижимает сильнее, чтобы перестала вырываться. — Когда ты во всем разберешься, — его лицо становится ближе, обдавая меня перегаром. — Уже будет поздно. Ты будешь моей, — его губы касаются моих.

Сжимаюсь вся и пытаюсь отстраниться. Перила балкона больно врезаются в спину. Невольный стон. Герману хватило, чтобы ворваться в мой рот языком и по-хозяйски там себя чувствовать. Мои слезы его не останавливают. Наоборот, кажется, заводят сильнее. Мужская ладонь поползла по голому бедру под платье. Он прикусывает нижнюю губу, слегка оттягивает зубами. Отпускает, снова целует.