Сквозь снег и пепел

Кажется, это стало то ли традицией, то ли приметой…Но каждый раз, когда я решала забыть обо всем и наслаждаться моментом, расслабиться рядом с Данилом – происходит какая-нибудь фигня.

В прошлый раз – он утопил меня в человеческой крови, заставив собственноручно раскромсать заживо человека. Сейчас пострадала моя гордость, или то, что от нее осталось. В конечном итоге, я опять ушла спать от него в другую комнату и не хотела его видеть. В этот раз, завалилась под утро к Ларисе и попросила приют.

Соседняя комната, где я пряталась до этого была занята законной хозяйкой, вваливаться к ней даже не пришло мне в голову. Милашка Крис, мне действительно казалась каким-то божьим воробушком. Слишком доброй, открытой, любящей все вокруг… Лариса с ее желчью, сарказмом и похабщиной была более приземленной и простой. Она не витала в зефирным облачках, а порола правду-матку.Принимала за должное все пороки и недостатки и не бралась строить из себя судью или читать нотации.

Сейчас, сидя замотавшись в одеяло с кружкой глинтвейна, которую мне принесла и всучила Лариса с тарелкой всяких вкусняшек…я сгорала от стыда. Проигрывая в голове каждую секунду того унижения.

Мы с Данилом просидели до трех часов со всеми за столом, а потом в гостиной. Затем ушли спать. Туфли я уже несла в руках – болели ноги и было выпитом многовато шампанского. Грейс в этот раз не пошла за мной, а осталась в надежде, что перепадет что-то вкусненькое. Настроение приподнятое и от Данила так вкусно пахло. Я выяснила, что это Mont Blanc, и пользуется он им очень давно. Его забавило мое пьяненькое признание, что мне нравится его запах. Его вообще забавляло, что женщины так реагируют на запахи и придают им какое-то особое значение.

…как будто у мужчин нет предпочтений в запахах, и они не вызывают у них каких-то ассоциаций или эмоций.

А дальше был позор. Данил помогал мне с застежкой украшения. И я, осмелев от алкоголя, и преисполненная благодарности и игривого настроения…повернулась и поцеловала его. И он на мой поцелуй не ответил. Более того, схватил меня и резко от себя отодвинул, уставился взглядом… удивленным, ошарашенным и… с отвращением. Будто не целовал меня сам, не занимался со мной сексом, не делал куни и не доводил до оргазма рукой. При этом! Инициатором был он сам! Я на него ни разу не вешалась.

Пьяный мозг пробило как гвоздем.

- Ты это зачем? – голос холодный, тон грубый.

- Я не думала, что это будет тебе так неприятно. Только хотела поблагодарить…

- Может еще и минет сделать в благодарность думала?

В лицо будто плеснули кипяток.

- Ты что из тех, кто сосет за побрякушки?

Если б мы были мультяшками, моя челюсть бы с громким бряком упала на пол.

- Да что с тобой?! - все что могла сказать на это оскорбление.

- Это с тобой что? С чего ты начала на меня вешаться? Я же просил, не усложнять. Ты же не думаешь, что я испытываю к тебе какие-то особенные чувства? Я тебе уже говорил, что я несу за тебя ответственность, только и всего. Не стоит ко мне привязываться. Я думал, ты это понимаешь. Оказалось что либо нихрена не понимаешь, либо привыкла расплачиваться за все раздвигая ноги, как подстилка. Наверное, по одной из этих двух причин ты и вляпалась. А я должен с тобой теперь нянчиться.

У меня глаза, казалось, занимали сейчас большую часть лица. А его несло… Наверное, спала та пелена добродетели и истинные его мысли показали себя. Он винил меня в том, что случилось, упрекал затраченным на меня временем и силами. Говорил о том, что я только ною и строю из себя кого-то… Как много обидных слов, задевающих по самым болевым точкам. Оскорбления и отборная брань закрепляли эффект.

Каждое слово с его губ - удар в грудь, сбивающий дыхание, прерывающий сердечный ритм. И в довершение - потоптаться на моем женском самолюбии, и наконец развеяв все недопонимания и украдкой взращиваемые грезы.

- Ты меня не интересуешь. У меня есть женщина, с которой у меня стабильные отношения достаточно давно. Она меня во всем устраивает и ждет моего возвращения. И когда ты так на меня косишься, когда я с телефоном – да, я общаюсь с ней, смотрю фото которые она мне шлет и читаю сообщения. Когда я уходил от тебя дома – я ходил к ней. Ведь у меня нет теперь возможности привезти ее к себе. Потому что я нянчусь с тобой, которая свалилась мне на голову, обломав дело, над которым я работал несколько месяцев.

- Спасибо. Я все поняла… А мне говорили, что дело в твоей жене. Но это всего лишь жалость, в которой ты уже раскаиваешься, и другая женщина. Можешь больше ничего не говорить.

- Аню вообще не трогай! Не смей упоминать то, о чем понятия не имеешь. Это эта болтливая сука Лариса свой язык держать не может?!

Он, наверное, сам не замечает, что орет. Пока в дверь не постучали:

- Даня, у вас все в порядке?

Не входя, спрашивает Вера.

- У нас все охренительно прекрасно! Было! Пока вы не начали трепать то, о чем не следовало.- его просто трясет от злости.

Мне в очередной раз дико хотелось вернуться в прошлое и остаться в том лесу… Я не должна была тут находиться в принципе.

И я искренне надеялась, что его слова меня сейчас убьют. Потому что даже если я переживу все услышанное, то не переживу увидеть тех людей, что остались в доме по ту сторону закрытых дверей спальни.

- А ты! – он показывает на меня пальцем и его лицо искажает уже знакомое выражение ярости, - Ложись спать! И сделай так, чтоб я не пожалел еще больше о том, что притащил тебя к себе домой!

И он резко развернувшись вышел хлопнув дверью.

И я не могла понять…я испортила этот вечер или он уже был обречён, ведь вел себя он как-то не так весь вечер… Горькие и обидные слова все еще звучали у меня в ушах, прожигая дыры внутри груди… Я села на край кровати и прокручивала снова и снова все его оскорбления и раздражение на мое присутствие.

Время потеряло счет, не было вокруг ни звуков, ничего… Пока он снова не влетел в комнату и не рявкнул:

- Я, кажется, сказал тебе ложиться спать.

Я молча взяла пеньюар и осторожно открыла дверь. Когда я тихо затворяла ее за собой – отчетливо слышала его слова о том, что все равно уже все видел и интересного там нет вообще ничего.

Дверь напротив ванной вела в комнату Ларисы. И почему-то я постучала туда.

Она сразу открыла и пригласила войти. Молча достала из шкафа запасное одеяло и пару подушек.

Заперла дверь изнутри бормоча что-то типа «козел». И стала ложиться спать. Не знаю…как я оказалось переодетой и в кровати, потому что все действия были как в тумане. Перед глазами стояло лицо Данила перекошенное от отвращения. Я не помню, как уснула и снилось ли мне что-то. Когда я открыла глаза – электронный будильник на полке показывал 13:40. Ларисы не было.

Я сидела и обдумывала, что делать дальше. Но выбора у меня по прежнему не было. Хотя у меня уже были на руках документы…не совсем на руках, у Игоря в кабинете…я их еще не забрала. Он «утрясал последние формальности», и ему нужны были мои новые данные для этого. Смешно…но я даже не знала какое там написано имя…

Да и сильно наличие корочек ничего не меняло. Идти мне некуда. Денег даже на автобус нет, чтоб уехать отсюда до того же Питера. В теории я могла опросить у Ларисы занять мне скромную сумму, но было стыдно.

И я боялась, что Данил потащится за мной и за волосы приволочет обратно, чтобы снова на меня орать.