Помнишь, я тебя любила? Забудь!

Родители еще пытают Глеба какое-то время, пока не начинают стягиваться гости. Мерзавец держится просто великолепно. Ну однозначно он эскортник с большим опытом работы. На вопрос отчима «Какие у тебя намерения по отношению к моей дочери?», даже не моргнув глазом, он отвечает: «Самые серьезные, Владимир Иванович. Мы с Катей не так давно вместе, но я уже прекрасно понимаю, что она именно та девушка, с которой я бы хотел связать свою жизнь. А количество проведенного вместе времени не так уж и важно. Мои родители, например, поженились, спустя четыре месяца после знакомства. Они вместе уже 30 лет, и у них трое детей». Даже я разинула рот от удивления, чего уж говорить о моих родителях и Саше.

В ресторан стали приходить гости, и мама с отчимом наконец-то от нас отвлекаются. Я уже было облегченно выдыхаю, но не тут-то было. На меня налетает мамина подруга.

— Катюша! Как ты выросла! Ну прямо невеста, — оглядывает меня с ног до головы мамина коллега по поликлинике тетя Нина. — Замуж не собираешься?

Только я открываю рот, чтобы ответить «Нет», как рядом возникает Мерзавец.

— Собирается, — опережает меня и обнимает меня за талию. — Меня зовут Глеб, я Катин молодой человек. — И протягивает тете Нине руку.

Она жмет его ладонь и внимательно рассматривает поверх очков. Потом одобрительно мне подмигивает и отходит к другим гостям.

— А может, ты перестанешь говорить всем про свадьбу? — Шиплю ему на ухо. — Это перегиб!

— Если бы я ей так не сказал, то она бы минут 15 промывала тебе мозг на тему того, что тебе уже пора замуж, и если ты сейчас не выйдешь, то потом уже будет поздно. Наверняка бы она загнула тебе про «старородящих» девушек и про то, что «всех хороших парней разберут». Оно тебе надо — слушать этот бред?

Я не хочу признавать, что Мерзавец прав, поэтому снова на него наезжаю.

— Ага, а через полгода я с ней опять встречусь где-нибудь, и она спросит у меня про тебя. И что я ей скажу? Что мы расстались? И буду выглядеть неудачницей: собиралась замуж, но так и не вышла!

— А ты скажи, что ты сама меня бросила, потому что я оказался мерзавцем. — И противно так улыбается мне.

В этот момент официанты приглашают всех за стол, и мы с Глебом идем к местам на которых указаны наши имена. Вернее, мое имя и «Спутник Екатерины Лариновой». Родители-то до последнего не знали, как зовут «моего парня».

Наши места оказываются ровно напротив Саши и его Маши. Так себе перспектива весь вечер смотреть на них. Мне хватило пяти минут, чтобы понять, что эта Маша такая же скучная и правильная, как и та Аня, с которой Саша встречался в школе. Неужели ему нравится такой типаж девушек?

Саша, не стесняясь, рассматривает меня и Глеба. Даже почти не ест. А у меня под его взглядом кусок в горло не лезет. Ну и признаться честно, я не всегда ем аккуратно. Почему-то в 90% случаев я во время еды что-то на себя роняю. Саша об этом знает. Но то, что казалось милым, когда мне было 14-16 лет, будет казаться странным, когда мне 22. В общем, я не хочу прямо на Сашиных глазах чем-нибудь обляпаться, поэтому не ем, а только пью компот.

Зато Мерзавец уплетает за обе щеки. В какой-то момент меня даже берет возмущение. Мало того, что ободрал меня, как липку, так еще и жрет сидит за мой счет. Ну не за мой, а за родительский, но не важно.

— Съешь что-нибудь, — Глеб склоняется над моим ухом и шепчет.

— Нет аппетита, — бурчу ему.

— Он не сводит с тебя глаз, а ты сидишь, как истукан. Это не естественное поведение. Ты должна есть, разговаривать со мной и смеяться. И так ты покажешь ему, что он тебе больше неинтересен. А пока похоже, что ты до сих пор настолько в него влюблена, что стесняешься есть в его присутствии. Как будто боишься обляпаться у него на глазах.

И он возвращается к своей тарелке, а я так и остаюсь сидеть истуканом, только уже не из-за Сашиного пронзительного взгляда, а из-за слов Мерзавца.

Как он узнал, что я не ем, потому что боюсь уронить на себя еду при Саше? Он читает мои мысли?

Мерзавец!

Тянусь к салату с рукколой и накладываю себе в тарелку. Стараюсь накалывать на вилку по чуть-чуть. Прожевываю медленно и тщательно. В итоге я слышу, как Глеб тяжело вздыхает, а затем тянется к салатнице с оливье и наваливает его мне в тарелку. А потом еще кладет несколько кусков курицы сверху.

Я со всей силы пихаю под столом его ногу.

— Ешь, как ни в чем не бывало, — шипит мне на ухо. — Что ты строишь из себя при нем худеющую телку, которая питается только травой и обезжиренными йогуртами? Посмотри на его девушку. Вот у нее естественное поведение.

Я аккуратно поднимаю глаза на Машу, которая сидит ровно напротив меня. Она ест мясо и смотрит ровно в свою тарелку. Иногда склоняется к Саше что-то ему сказать. Он отвечает ей как-то односложно и возвращает взгляд ко мне.

Вот зачем он так тщательно меня рассматривает? Может, в салоне переборщили в макияжем? Да вроде нет, естественно все. И кудри красивые. Тогда почему он не сводит с меня глаз? Вспоминает, как позорно я признавалась ему в любви?

Я чувствую под столом толчок в ногу от Мерзавца. Вздыхаю, но беру вилку и начинаю есть оливье. Потом отправляю в рот маленький кусочек мяса.

— Катя, а чем ты занимаешься? — Неожиданно обращается ко мне Маша.

Хорошо, что она задала вопрос, когда я уже проглотила, а то от неожиданности подавилась бы.

— Учусь.

— Где? На кого?

— В МГУ на философском факультете.

Она удивленно вскидывает бровь.

— И кем ты будешь по профессии?

Я хочу в нее чем-нибудь кинуть.

— Кем захочу, тем и буду. Мне всего лишь 22 года, и весь мир открыт передо мной.

Саша разводит губы в улыбке, а Мерзавец показывает мне под столом большой палец вверх.

— А ты, Маша, чем занимаешься? — Решаю тоже поинтересоваться. Сама не знаю, для чего. Мне эта информация вообще ни к чему.

— А я тоже стоматолог, как и Саша. Мы вместе работаем.

— Понятно.

Ясно теперь, как Саша так быстро нашел девушку. Он ведь из Германии всего три месяца, как вернулся.

— А вы давно вместе? — Спрашивает Маша у меня с Глебом.

— Не очень, — отвечает он ей. — Несколько месяцев.

Саша прищуривает глаза, а Маша восторженно восклицает:

— И у вас уже настолько серьезные отношения? Значит, по-настоящему любите друг друга!

Святая простота...

— Это точно, — улыбается Мерзавец. А потом кладет руку на спинку моего стула и целует меня в щеку.

От неожиданности я дергаюсь. Мой первый порыв — залепить ему пощечину, но пристальный Сашин взгляд меня останавливает.

Веди себя естественно, Катя. Как ты бы вела себя со своим настоящим парнем.

Я поворачиваю к Мерзавцу голову и счастливо улыбаюсь. А под столом нажимаю каблуком ему на ногу. Теперь уже он дергается. Мгновение мы боремся с ним взглядами, а затем Глеб опускает руку со спинки стула мне на плечи и целует в щеку еще раз. А потом быстро шепчет на ухо.

— Не провоцируй меня, Пироженка. Я ведь и разозлиться могу.

Меня бесит, что он называет меня Пироженкой. Клянусь, еще раз он мне так скажет, и я точно ему залеплю.

— Катя, а чем ты увлекаешься? — не унимается Маша.

— Сейчас только учебой. Очень сложно учиться в МГУ. Ни на что другое больше времени не остается. А ты? Дай угадаю, любишь печь пироги и вышивать крестиком?

Я произношу это и тут же прикусываю язык. Наши с Сашей взгляды встречаются, и мы с ним оба сейчас вспоминаем ту его Аню, которая так любила печь пироги и вышивать крестиком.

Черт, зачем я это сказала...

Маша беззаботно хихикает.

— Нет, но ты почти угадала. Я люблю печь печенье и вязать.

Я не могу удержаться от смешка. От громкого такого скептического смешка, по которому Саша все понимает. Мы снова встречаемся с ним взглядами.

Он не произносит ни слова, почти не ест и только и делает, что рассматривает меня. Я так сильно изменилась? Да вроде нет. Волосы не красила, пластические операции не делала.

Маша продолжает одолевать нас с Глебом глупыми вопросами. В какой-то момент я понимаю, что она просто пытается со мной подружиться. Ну, в общем-то понятно, почему. Я ведь сестра ее парня. Саша все это время молчит и только смотрит то на меня, то на Глеба.