Сквозь туманы

Аня

Утро было суматошным.

Анна созвонилась с родными, подругой и главным редактором. Отправила маме архив с документами, на всякий случай. Позавтракала слабо, совсем не хотелось – волнение в груди стояло камнем. Складывая вещи, она передвигалась по комнате быстро, несколько раз больно ударялась об углы. Потом села на край кровати и попыталась выровнять дыхание: еще с ночи оно, как у загнанного кролика. Нужно принять ситуацию, все равно изменить ничего нельзя. Пусть. Все. Побыстрее. Закончится.

Рюкзак с вещами уложен. Продукты Денис обещал сам заказать. Оставалось только переодеться и ждать.

Анна подошла к зеркалу, бросила взгляд на лоб, где должен быть глубокий порез после пещеры. Когда снялся пластырь, Анна даже не заметила. Так быстро зажила рана. Странно. Оторвала второй пластырь, на затылке, морщась от прилепленных к нему волос, прощупала рукой: тоже не следа. Осмотрела подошвы и на миг ей показалось, что падение в яму – это очередной кошмар.

Она привыкла к страшным снам, они с самого детства ее преследуют: особенно сон с тенью. Сколько Анна ни пыталась понять, что это значит – ничего не получалось. Ходить по всяким колдуньям не в ее стиле, а психотерапевты разводили руками. В итоге Анна смирилась. Советовали даже книги начать писать, но она отмахнулась от этого, как от очередного сновидения.

Зазвонил мобильный. На экране высветилось: Камаев. Анна отвечать ему не стала. Положила телефон на комод, а сама отправилась в ванную. Хотя так хотелось поорать в трубку трехэтажным матом, но не сегодня и не сейчас.

Настойчивый трезвон разлетался по номеру. Его упорство уже не волновало, Анна хотела лишь покоя. Да и какой смысл разговаривать? Выслушивать очередное «не иди», «там опасно»? Нет, это ей совершенно не нужно.

Дверь скрипнула, послышалось несколько тяжелых шагов.

– Анна, – позвал Денис.

От его голоса в сердце словно что-то надломилось. Все. Пора. Назад дороги нет. Ноги, и без того ватные, отказывались идти. Анна схватилась за умывальник и грозно глянула себе в глаза.

– Так! Хватит! Нужно взять себя в руки! – прошептала себе в лицо. Тряхнула головой и хлопнула себя по щеке. – Вот! Так-то лучше. Я иду! – последнее крикнула сильнее, чтобы проводник услышал.

Ехали долго: около часа, может больше. Проехали тот поселок Северный, где были в последний раз.

Анна откинулась на спинку сидения и, закрыв глаза, слушала музыку в плеере. Говорить с Денисом после вчерашнего не хотелось, да и он не особо горел желанием. Молча вел машину.

Пока укладывали вещи, сказал ей всего несколько слов.

Тогда ему позвонили и Разумов, отойдя в сторону, довольно грубо отвечал в трубку. Несколько фраз долетели до Анны: «…хватит», «ты заигралась в пророчества», «лучше бы ты училась…» Савина догадалась, что он с сестрой разговаривает. Но почему так жестко? Не о тех ли пророчествах идет речь, которые наговорила ей Настя?

Савина сняла наушники и посмотрела на Дениса. Он мельком обратил внимание на ее движение и вновь уставился на дорогу. Они как раз проехали мост, а после поворота попали в длинный коридор леса.

Разумов нервно сжал руль, обернувшись на толстое корявое дерево у дороги. Прикусил губу.

– Ты из-за Насти волнуешься? – попробовала начать разговор Анна. Пальцы на руле подпрыгнули и снова сжались добела. Наверное, выбрала не самую удачную тему.

– Это не твое дело, – проскрипел Денис.

Анна смолчала, прищурилась и посмотрела в лесную чащу.

– Она обо мне что-то говорила, когда звонила тебе? – решила не отступать, терять ей все равно нечего. Пусть Денис злится, сколько влезет.

– Не все крутится вокруг тебя! Я не собираюсь давать интервью и обсуждать с тобой своих родных, – он бросил ей гневный взгляд, но Анне на секунду показалось, что он наполнен горечью. «Тобой» он особенно подчеркнул, словно Анна какая-то гадость, о которую не хочется марать руки.

– Кажется, ты просто убегаешь от правды.

– А ты, конечно же, все знаешь?! – не смягчая тона, фыркнул Денис.

– Нет, но…

– Давай без лишних разговоров доберемся до озера и вернемся назад?

– Это ты сейчас намекаешь, чтобы я молчала и после похода поскорее убралась из твоей жизни?

Он отвернулся в окно, на массивной шее дернулась жилка.

– Я не намекаю, – выдавил слова сквозь зубы. Казалось, что нехотя, но бил по сердцу похлеще кнута.

– Ты понимаешь, что это смотрится нелепо? – заметила Савина.

Разумов обернулся, брови сошлись на переносице. Зеленые глаза налиты темной печалью и злостью. Анне даже показалось, что его челюсть заскрипела.

Решила договорить мысль:

– Я могу молчать, если тебе станет от этого легче. Но я запуталась и мне страшно. Ты все время рычишь, и я не могу понять почему. Что я сделала не так? То ты чрезмерно печешься обо мне, то отталкиваешь, то нежно целуешь, а потом разговариваешь со мной, как с врагом. Я не знаю, почему слова Насти, как ты говорил «детский лепет», имеют для тебя такое значение. Что я должна думать? Ведь это мне она сказала, что я принесу горе в вашу семью. Как это понимать? Мы с тобой едва знакомы. Нас ничего не связывает. Ну, кроме договора. И не я настояла, чтобы ты шел со мной к озеру – ты сам вызвался. И зачем я согласилась? Что мне мешало просто отказаться от ваших услуг и нанять другого проводника?!

– Что ж не отказалась? – рыкнул Денис. – Я и сам не рад, что связался с тобой. А теперь уже поздно говорить об этом.

Жалеет он?

Анна кивнула. Хотела еще что-то сказать, но сдержалась и лишь порывисто выдохнула. Отвернулась в окно и снова стала слушать музыку. Включила погромче, чтобы хоть ненадолго обо всем забыть. Как все сложно! Почему с ним так сложно?!

Свернув с трассы, они ехали еще с полчаса. Среди деревьев вдали стали просматриваться горы, поближе – одиноко стоящие домики.

«Крайний» – было написано на придорожной табличке.

Джип подкатил к широкому двору с цветущими клумбами. На заборе всей кроной лежала густая вишня.

У ворот их встретил пожилой мужчина с седой аккуратно стриженной бородкой. Он распахнул створки и пропустил автомобиль во двор.

Разумов припарковался и вышел на улицу. Анна решила не ждать приглашения и тоже последовала за ним.

– Здравствуй, Денис, – мужчины пожали друг другу руки, обнялись и похлопали по плечам. – Рад тебя видеть. Ты изменился, возмужал, – мужчина слегка отодвинул проводника от себя и осмотрел его.

– Спасибо, дядя Саша. Я у вас машину оставлю на денек?

– Да, конечно, оставляй на сколько нужно. А что это ты в наших краях? Тебя тут обычно не встретишь.

– Вот, в поход идем, – Денис махнул в сторону Анны.

В глазах седовласого мелькнула тревога.

– В наши гиблые края-то? Рискуете, – он покачал с досадой головой. – Может чаю на дорожку?

– Спасибо, мы пойдем, нам нужно засветло добраться до места, – сказал Денис, вытягивая рюкзаки из багажника.

Один передал Анне, второй, побольше, надел сам.

Разумов сегодня был одет спортивно: брюки с лампасами, кроссовки и обтягивающая футболка светло-голубого цвета. Он вернулся в машину со стороны пассажира и достал что-то из бардачка. Наконец, подошел к Анне и протянул ей бейсболку.

Савина подняла бровь.

– Хочешь солнечный удар? – брякнул проводник и на секунду задержал взгляд на ее лице. Показалось, что он слегка вскинул от удивления брови, скорее всего, заметил, что на месте пластыря нет и следа. Это действительно странно и необъяснимо. Но сейчас некогда разбираться с быстрой регенерацией кожи.

Анна хмыкнула и покорно натянула головной убор. Проверила, на месте ли камера, и тоже надела рюкзак. Довольно увесистый, но мягкие ручки спасали плечи от тяжести. Савина закрепила застежку спереди, отдернула футболку. Мысли спутывались, сердце громыхало в груди, как ненормальное. Она сможет. Она выдержит этот поход. Должна.

– Готова?

Так и хотелось сказать «нет», но Денис уже вышел со двора.

Минуя предупредительную табличку «Опасно для жизни. Запретная зона», они вышли на дорогу, вдоль которой тянулись ряды деревьев. Видно, что давно по ней не ездили. Тут и там валялись обломки веток, трава и кусты по бокам накрыли собой большую часть проезжей части. Та самая «дорога смерти», о которой рассказывал Вересов.