Чужая истинная, или Хозяйка магической мельницы

Тайрелл

Змей не испытывал особенных чувств к своему дяде, лорду Эйгарду. В их семье вообще было плоховато с душевным теплом. Когда пришла весть о том, что лорд Эльмирии отправился к праотцам, Тайрелла куда больше расстроило то, что его беззаботной жизни настал конец.

Они много говорили об этом с дядей. Бездетный родственник хотел, чтобы титул отошёл именно Тайреллу, но настаивал на том, чтобы племянник как можно скорее обзавёлся семьёй и наследниками. Змей не спешил, полагая, что старый дракон ещё достаточно крепок. Но что-то пошло не так.

Известия о смерти самых пожилых членов рода стали приходить сразу после кончины старшего Эйгарда. По всему выходило, что они умерли в один день. И в тот же злосчастный день Тайрелл узнал, что главой рода станет не он, а его кузина Рейна. 

Будь это любой достойный отпрыск их рода, Змей вздохнул бы с облегчением и укатил обратно к своей развесёлой жизни Стража императора. Но Рейна!

Девчонка, промотавшая состояние своих родителей, пошла на немыслимое — на целый день поглотила силу родового источника, оставив без поддержки самых уязвимых членов рода. И если младенцы этот день пережили, то старики — нет. Теперь старинный драконий род был в опасности, но никто не собирался ставить Рейну на место.

У пожилого поверенного их семьи, Баста, во время разговора бегали глаза. Сомнений не было — по закону наследником был Тайрелл, но все боялись разозлить его кузину, получившую неограниченную власть.

Хлопнув дверью дядиного кабинета, Змей промчался вихрем, не замечая вокруг никого и ничего. Но уже на выходе из приёмной его остановило чувство, что он оставляет позади что-то очень важное.

Он развернулся и втянул воздух. Неуловимо пахло чем-то давно забытым: сладким мёдом, свежими яблоками с искоркой острой корицы. Такой неуместный запах для дома, погружённого в траур.

Посетители, ожидавшие Баста, наверняка слышали часть их разговора, и это подстегнуло гнев Тайрелла. Он станет лордом Эльмирии, что бы там ни решили новые старейшины.

Сила выплеснулась, стирая из памяти присутствующих последние минуты. Разумы обычных людей, податливые, словно глина, не сопротивлялись, принимая новую версию воспоминаний. Лишь хрупкая девушка у дверей замерла, глядя на него широко распахнутыми серыми глазами так, будто хотела запечатлеть его образ навсегда.

Тайреллу пришлось подавить в себе привычный жгучий всплеск интереса. В другое время он бы не прошёл мимо такого симпатичного личика, но сейчас не до развлечений. Пришлось заставить себя уйти, так и не узнав имя незнакомки.

Привычным путём Змей направился в комнаты дяди. Здесь всё оставалось, как и при его жизни, а значит, тайник с документами ещё не разорили. Потаённая дверца моментально откликнулась на его личную магическую печать. Проворные пальцы с шелестом перебрали бумаги и наконец вытащили нужную: завещание, в котором было указано имя Тайрелла.

Стоило прикрыть дверцу, как чутьё сообщило, что кто-то стоит за дверями. И едва Змей успел убрать бумагу в карман, как в комнату неслышно проскользнула Рейна. Фамильная белая грива волос, пышная грудь и пухлые губы — ровно такая, какой он её помнил. Только теперь в ней бурлила родовая сила, застилавшая взгляд поблескивающей пеленой всемогущества.

— Как всегда, не отличаешься манерами, — проговорила она улыбаясь. — Пришёл к девушке, не спросясь. Ты знаешь, что теперь это мои комнаты?

Змей стиснул зубы. Будь Рейна мужчиной, он вызвал бы её на бой. Рискованно, потому что вызов против собственной родовой силы может навсегда отлучить наглеца от источника. Но зато по-честному. Сражаться с женщиной было неправильно, женщины в его мире существовали для другого. 

— Зачем ты это сделала?

Кузина издала громкий смешок. 

— Чтобы быть сверху.

Змей непонимающе нахмурился, и она подалась ближе.

— Помнишь, когда мы в детстве в шутку боролись, ты всегда меня побеждал? Но я и не очень сопротивлялась, потому что мне это нравилось.

Рейна приблизила губы к его уху, и мягкая пышная грудь упёрлась в плечо Тайрелла.

— Попробуй и ты не сопротивляться. Может и тебе понравится. 

Змей перевёл на кузину изумлённый взгляд, и она положила холёные пальчики на его руку, легко сжимая напряжённые мышцы.

— Подумай. Мы могли бы управлять родом вместе. 

От её бесстыдной улыбки Змея чуть не передёрнуло. Нет, он не оставит род этой ошалевшей девице. И если силой её не победить, значит он будет действовать по-другому. 

Стряхнув с себя руку Рейны, Тайрелл быстрым шагом вышел из комнаты, уже зная, что будет делать. До того, как родовой источник появился в столице провинции, существовал другой — куда более древний. Как жаль, что старая Фианна тоже умерла. Она была последней хранительницей старинного родового гнезда Эйгардов в Ларитоне. Теперь оставалось надеяться, что древняя магия прародителей узнает его, примет и поделится своей силой.

Айлин

"Ничем не могу помочь".

Слова мужчины из приёмной лорда Эйгарда звенели эхом в ушах, когда я вышла на улицу. Он не стал меня даже слушать. Закрыл двери и умчался так, будто за ним кто-то гнался. А я оказалась в незнакомой провинции с горсткой монет, печатью от наставницы и разъярённым драконом, который уже точно разыскивает меня по всей империи.

Оглядевшись украдкой, я зашла в небольшую закусочную. Еда с трудом лезла в горло, но я старательно жевала, понимая, что мне нужны силы, и обдумывая дальнейший план. Оставаться в столице Эльмирии нельзя — деньги быстро закончатся, внешность у меня приметная, а людей достаточно много, чтобы кто-нибудь прослышал о поисках похожей девушки. Значит, в активе у меня оставалась лишь печать Фианны, открывающая её старый домик в Ларитоне.

Взвесив все "за" и "против" я решила направиться именно туда. Название городка было мне не знакомо. Может, и Дэйрону не придёт в голову искать меня в глубоком захолустье. Если Пресветлый будет ко мне милостив, поживу там, пока у Эльмирии не появится новый лорд.

Узнав у официанта, где находится Ларитон и как туда добраться, я вышла на улицу. Но не успела сделать и шага, как меня парализовал страх.

На другой стороне оживлённой городской улицы стоял светловолосый мужчина. Моё сердечко и так ёкало при встрече с каждым длинноволосым блондином, но этот был непохож на остальных. Незнакомец пристально глядел на меня, и от этого взгляда под одеждой бегали мурашки.