Измена. Я (не) вернусь, дракон

Как я и ожидала, перед глазами открылся вид на разобранную постель со сбитым в комок одеялом и валяющейся на полу подушкой. Именно такой она была, когда я застала Райдоса с любовницей. Зачем? Зачем мне это снова и снова напоминать. Форменное издевательство.

Разозлившись на дом и его подставу, я с яростью начала снимать грязное бельё с кровати. В шкафу нашла новый чистый комплект простыней и покрывал, застрелила своё единственное спальное место и села за туалетный столик, стоящий рядом. Вот мои щетки для волос, шпильки, заколки, ленты, рядом шкатулка с украшениями.

Я медленно расчёсывала волосы, смотря на себя в зеркало, и отмечала, что взгляд стал каким-то безжизненным, грустно опущены уголки губ, на щеках нет того румянца, который появлялся, когда я раньше готовилась ко сну и чувствовала спиной нетерпеливый взгляд мужа, ожидающего меня в кровати.

Как легко он перечеркнул годы нашей совместной жизни. А ведь всё было так хорошо, и я ожидала, что Райдос, узнав о том, что я беременна, будет счастлив не меньше чем я. Ведь мы оба этого ждали. Как он мог так поступить?

Я положила ладонь на свой ещё совсем плоский живот. Там сейчас мой сын, он будет там расти и развиваться, пока не придёт срок. А как пройдут положенные месяцы беременности, на свет появится крошечный малыш. Я буду любить его за двоих. Я дам ему всё что будет нужно, я справлюсь, а Милли будет мне хорошей помощницей. Она обязательно полюбит своего братика, у нас будет отличная семья.

Мысленно я старалась убедить себя в том, что мой поступок правильный, что воспитать двух детей одной совсем не сложно, что моего внимания и любви хватит на всех, но в глубине души меня грыз неугомонный червь сомнений. Он заставлял мои глаза наполняться слезами, убеждал в слабости, твердил о том, что я сломаюсь, и от этого будет плохо в первую очередь детям.

"Это сын, мальчик, будущий мужчина, ты не сможешь ему дать того, что смог бы отец", - карусель в голове из одной единственной фразы сводила с ума.

Боже, я не думала, что мне будет так тяжело. В душе я ненавидила райдоса, а сердце похоже его ещё не отпустило. Телу не хватало его заботы, каких-то маленьких штришков, которые наполняли мои будни с этим чёрным драконом. Обнял, поцеловал, пригладил непослушный локон. За дневными хлопотами я не прислушивалась к этим сомнениям, гнала от себя прочь и занимала свою голову другими заботами. Но сейчас… Сейчас дочь сладко спит, а я сижу в чужом доме, который изо всех сил старается быть похожим на мой, но этим лишь доставляет мне дополнительные страдания. Если бы сейчас под моими ногами вместо привычного ковра, был бы дряхлый пол, а вокруг обшарпанные стены, то навернякя я бы думала совершенно о другом.

Опустив взгляд на свои руки, я заметила, что пальцы слегка подрагивают. На доли секунды мне показалось, что на меня кто-то смотрит, резко обернувшись, я никого не увидела, но сердце забилось чаще. Встав с пуфика, я подошла к кровати и откинула одеяло. На мягкой перине было приятно и спокойно, я натянула одеяло до самого подбородка и закрыла глаза.

«Спокойной ночи, родная!»

Я резко открыла глаза и оглядела комнату, никого кроме меня здесь не было. Показалось, просто показалось. Это привычка, Райдос всегда так говорил перед сном, вот мне и послышалось. Убеждая себя в этом и забываясь сном, я почувствовала лёгкое прикосновение к щеке, будто поцелуй, только совершенно невесомый. И это мне тоже кажется. Всё. Спать. Утро вечера мудренее.

---------

Проснулась я от того, что мне в глаза светил яркий луч утреннего солнца, пробившийся сквозь неплотно задёрнутые шторы. Уже рассвело? Я так долго спала? Скорее встав с постели, я накинула на плечи халат, который услужливо лежал на пуфике возле туалетного столика, и поспешила искать Милли. Выйдя в коридор, я заметила, что все комнаты, лестница, холл и остальные помещения на месте, будто бы ночью никуда и не пропадали.

Дочь сидела на кухне за столом и с аппетитом уминала пышные горячие оладьи, макая их в ягодный джем и запивая чаем.

- Мама, доброе утро, - соскочила она с табурета и подбежала ко мне, крепко обнимая своими детскими ручонками мои ноги. – Видишь, какой вкусный завтрак приготовила нам Марта, садись, здесь на всех хватит.

- Ты видела Марту? – удивилась я, ведь кроме нас с дочерью и кота в доме никого не было.

- Нет, не видела, но только она умеет печь такие вкусные оладьи, ты же знаешь, - весело улыбалась Милинда.

Я поднесла ко рту ароматный кругляш и уже хотела откусить, как мой желудок скрутило в жёстком рвотном позыве. О боже, только не это. Сказав Милли, что я скоро приду, я поспешила в уборную, где меня долго не отпускали спазмы совершенно пустого желудка. Измученная тошнотой, я вернулась на кухню и налила себе воды.

- Мамочка, тебе плохо? – забеспокоилась малышка, но я её уверила, что ничего страшного, просто немного нездоровится.

- Пойдём во двор, погуляем, - предложила я, и малышка радостно закивав головой, поспешила одеваться.

Я последовала её примеру и уже через четверть часа мы с дочерью вышли на залитое зимним солнцем крыльцо. Глаза инстинктивно зажмурились от ослепляющей белизны снега, которым был покрыт весь двор. Милинда, получив разрешение делать снежных ангелов, весело завалилась в сугроб и, барахтаясь в пушистом снегу, как в пышном облаке, раскидывала вокруг себя сверкающие на солнце снежинки. А я взяла, стоящую в нише за входной дверью, лопату и решила немного расчистить снег до калитки.

Я понимала, что Райдос прилетит сюда снова и не один раз, допускала, что он увидит почищенную мною дорожку и обо всём догадается, но сидеть безвылазно в доме я не могла. Да, это удивительное место станет мне временным прибежищем, но я не смогу постоянно прятаться, мне всё равно придётся поговорить с мужем, придётся пройти через постыдную процедуру бракоразводного процесса и, возможно, услышать от Райдоса ещё немало гадостей. Ничего, я справлюсь. Единственное о чём бы я не хотела, чтобы он узнал, так это о нашем сыне. Если матушка проболтается, моя борьба за свободу станет намного сложнее.

Вдохнув поглубже отрезвляющего морозного воздуха, я принялась медленно прочищать путь сквозь сугробы к калитке.