Дом Листьев

Земля, Россия. 25 ноября 20** года.

То, что Даня не вернётся, Алёна пронимает только спустя полтора месяца. Потому что поверить в потерю единственного друга — особенно после того, как в то же время Алёне пришлось пережить не самое приятное расставание с пусть и не любовью всей жизни, но с тем, за кого она собиралась рано или поздно выйти замуж — было просто невозможно. Только вот Даня не объявился ни через день после того, как разбудил её посреди ночи и восторженно сообщил, что другие миры существуют, и он собирается туда попасть, ни через два, ни через неделю.

Через месяц его перестали искать все. Хотя не так уж и много было таких людей. Сама она, да та девочка, о которой Даня то и дело рассказывал. Леночка, кажется. Или Ольга? Или…

Алёна тогда ещё вяло подумала, что есть некоторые плюсы в том, чтобы быть сиротой. Как минимум — нет родственников, которые будут переживать, если с тобой что-то случится.

Сама она его не искала. Сначала отходила от двойного… тройного потрясения, потом пыталась отвлечься от всего, погружаясь в работу… даром, что у кассира в супермаркете слишком мало возможности сбежать от мыслей… Только ждала. Постоянно ждала, что на мобильник придёт привычное «Луна ещё на Землю не упала?;)». Даже перестала выключать телефон на ночь, из-за чего тот будил её то неурочными звонками очередных жаждущих получить её миллионы — Алёна невесело фыркает, думая, что была бы признательна, если бы кто-то и правда обнаружил у неё эти самые миллионы — то сообщениями в соцсетях. Зря. Даня не появился. И сейчас — через шесть недель после того ночного звонка — Алёна с трудом удерживается от того, чтобы не разрыдаться в голос. Не только из-за Дани, конечно.

Хотя всё же из-за него — будь Даня сейчас тут, он бы точно нашёл слова, чтобы парой слов развеять то, что Алёна чувствует, посекундно возвращаясь в сегодняшнее же утро, когда одна из девчонок на работе обвинила её в воровстве… Алёна кривится и провожает злобным взглядом пролетевшего мимо голубя, который не врезался в неё только благодаря какому-то чуду.

— Тварь.

Алёна проводит брелоком по домофону и медленно — нога за ногу — поднимается по ступенькам. Кое-как добирается до квартиры, вваливается внутрь, захлопывает дверь и сползает на пол, не зажигая свет. В квартире пусто. Тихо. Тут уже полтора месяца как тихо. А теперь — после утреннего визита бывшего — ещё и пусто. И ведь, мразь, даже ручки от межкомнатных дверей скрутил! Зачем, если он всё равно скоро станет полноправным хозяином? Алёна запрокидывает голову и размеренно дышит, пытаясь удержать злые слёзы.

«Говорят, что через лифт можно попасть в параллельный мир…»

Алёна мотает головой, пытаясь выбросить некстати всплывшую в голове мысль. Так, что короткие волосы хлещут по лицу. Она зажмуривается, чтобы те не попали в глаза. Выдыхает, откинув голову на дверь. Невесело усмехается.

Это однажды пытался доказать ей Даня. И даже скинул подробный план, как именно нужно действовать. Только вот у него самого то ли не вышло, то ли…

Зато что-то иное, о чём он орал в том ночном звонке, видимо получилось. Он даже звал её с собой, добавляя, что обязан доказать какой-то Лене… или Оле… Алёна морщится, признавая, что совершенно не помнит имя этой самой девчонки, которой Даня что-то там пытался доказать. Только то, что та то ли инвалид, то ли в психушке. И то, что у неё брат в аварию попал…

Учитывая, что Даня, кажется, был в неё влюблён не на шутку, подобная невнимательность со стороны самой Алёны не очень-то красит её. Но она ничего не может с собой поделать — имя девчонки так и не пожелало удержаться в сознании.

Алёна стягивает промокшие сапоги, кое-как поднимается на ноги и плетётся в комнату. Стоило бы, наверное, завернуть в кухню, но при мысли о ещё, которую бывший милостиво оставил вместе с холодильником, становится противно. И это при том, что она не ела с самого утра. Но, учитывая, насколько она сегодня перепсиховала, нет ничего удивительного в том, что даже мысль о еде вызывает отвращение. Так что… лучше сразу завалиться спать.

Наверное.

На голом полу. Подложив сумку вместо подушки. И укрывшись любезно оставленными бывшим шмотками.

Только вот мысли продолжают крутиться вокруг предстоящего выселения и некстати вспомнившейся фразы Дани. Да и вокруг самого Дани тоже.

Говорят, что через лифт можно попасть в параллельный мир. Совершать путешествие стоит ночью или в тёмное время суток…

Алёна запускает пальцы в волосы и в упор смотрит на место, где ещё утром стояла кровать. А есть ли хоть один шанс на то, что она сейчас тихо-мирно заснёт? Пусть даже и на полу — всё же во времена детдома она и не к такому привыкла… когда сбегала оттуда… Учитывая так до конца не улёгшиеся эмоции и мысли, от которых сердце бьётся так, что кажется, что оно сейчас проломит грудную клетку, заснуть всё равно не получится.

…В кабинке стоит находиться одному. Стоит отметить, что если во время совершения ритуала в кабинку войдёт человек, то ничего не получится…

Это она нашла в распечатке уже потом, пробравшись в квартиру Дани и обшарив всё, что только смогла. Потом сверила записи с теми, что болтались в смсках…

И почему Алёна это вообще помнит? Ну, не хочет же она признать, что верит в то, что Даня и эта то ли Лена, то ли Оля, то ли кто-то там ещё действительно свалили в параллельный мир?! Алёна тяжело выдыхает и принимается собирать сумку тем, что удаётся найти среди разбросанных на полу вещей, стараясь не думать о том, что и зачем она сейчас делает. Потому что — глупо. Глупо верить в то, что можно попасть куда-то там, просто покатавшись на лифте.

Да и вообще — если он попал в другой мир, то почему не вернулся?

Алёна смотрит на сумку, пытаясь рассмотреть, что туда успела скинуть за размышлениями. В потёмках. Подсвечивая фонариком на телефоне. Потому что включать свет не хочется совершенно. При том, что лампочки всё же на месте. И даже люстра в наличии.

…После входа в кабинку следует перемещаться следующим образом…

Документы, деньги, телефон… Вопрос — а имеет ли это всё хоть какую-то ценность в другом мире? Что вообще надо брать с собой в таком случае? Топор, аптечку, спички?

Это, конечно, зависит от того, куда именно ты попадёшь… Но… Учитывая, что переходить надо при помои лифта, то, быть может, стоит надеяться на то, что уровень цивилизации там достаточно высокий. Ну, если там лифты есть.

Алёна усмехается и старается не думать о том, какая она дура. Но всё лучше, чем просто сидеть в пустой квартире, которую бывший ухитрился переоформить на себя, и ждать, когда он заявится, чтобы вышвырнуть её вон.

Она скидывает в сумку несколько шмоток, телефон, сухарики, воду. Нож — большой охотничий нож, который остался от бывшего. Не то, чтобы она всерьёз способна кого-то пырнуть ножом, но его наличие как-то прибавляет уверенности.

Алёна подхватывает сумку и, втиснув ноги в кроссовки и накинув куртку, выходит в подъезд. Дверь за собой не запирает — всё равно там ничего ценного нет и быть не может. Ну, что ценного можно найти у детдомовки, работающей в супермаркете? Особенно после… утреннего.

Да и вообще — она сейчас просто покатается на лифте и вернётся обратно. И ляжет спать с чувством выполненного долга. И завтра… Алёна до упора жмёт кнопку вызова лифта.

В кабине пусто и как-то… Нет, это не более, чем фантазия. Но Алёне хочется сейчас верить, что лифт и правда особенный и перенесёт её куда-нибудь подальше от этого места и от рожи Натали, которая посмела…

Вниз, на четвёртый этаж. Ещё раз вниз — на второй и потом на шестой. Алёна смотрит на то, как поочерёдно зажигаются номера этажей, и не может отделаться от мысли, насколько она сейчас дура.

Снова на второй и потом на первый. И молиться, чтобы ни один из соседей не надумал вот прямо сейчас вернуться с работы и не испортил эксперимент. Хотя бы потому, что второй раз Алёна на это уже не решится. Да и смотреть в глаза кому-то будет слишком уж… Неловко.