💘Поцелуй на поражение, или Как вылететь из турнира

В общем, с профессором Ксиони я была категорически не согласна, но кто вообще меня спрашивал? Никто.

– А я думаю, кто там за дверью топчется, – произнёс прямо мне в лицо преподаватель изящных искусств, схватил за руку и втащил внутрь. – Так, Греймонт, идите сюда. Вставайте с Ладдер – не лучший вариант, но что имеем, с тем и будем работать.

– Но я… – Договорить мне не дали.

– Давайте, давайте, Соня, поживее. Скоро занятие закончится, а эти остолопы так ничего и не поймут.

– Да я… – и снова неудача.

К тому же Арден уже стоял напротив с видом полнейшего равнодушия, которое почему-то задевало. Я, вообще-то, не столб, и сегодня он сам за мной бегал. Наверняка ведь понял, зачем я пришла, но не сделал ни намёка на то, что мы вообще когда-то разговаривали. Словно я пустое место.

Стало обидно. Не то чтобы на меня обычно смотрели иначе, нет. Скорее наоборот. Когда ты сирота, то для многих будто не существуешь, и это задевает. Сильно. Потому что почти невозможно переломить ситуацию и убедить всех, что ты чего-то стоишь. Однажды мне показалось, что я почти смогла, добилась результата, который должен был… Но в этот момент всё покатилось в буздру. И вот на меня опять смотрят так, будто я никто.

Обида и злость закипели внутри. Я стиснула зубы, чтобы унять разбушевавшиеся чувства. В конце концов, нам просто надо поговорить про турнир, разрешить недоразумение и разойтись.

– Ну, что вы застыли, Соня. Вещи тут полежат. – С этими словами профессор стащил с моего плеча сумку и кинул на стул возле двери. Я только протестующие замычала, но не смогла вставить ни слова. – На простенький фирлис вас должно хватить. Помните его, да? Рука так, движения сначала назад, потом вперёд и по кругу.

Профессор выставил перед собой ладонь, словно отталкивая невидимого партнёра, сделал пару шагов назад, потом вперёд.

– Я сам сыграю, чтобы вы… – Он ткнул пальцами в стоящих вдоль стен и с интересом смотрящих на нас с Арденом боевиков, – …ничего мне опять не испортили! А Ладдер и Греймонту надо отодвинуться к центру зала.

Мы послушно отошли на нужное расстояние.

– Ладдер, позиция! – прикрикнул профессор Ксиони, а я сглотнула вдруг ставшую вязкой слюну.

Фирлис. Танец, где рука партнёрши лежит на груди мужчины. На сердце. Ларинтийский танец любви. Простой и сложный одновременно. Я танцевала его на занятиях, но сейчас почему-то забыла всё, что требовалось.

– Ладдер, не спите!

Я ещё раз сглотнула и протянула руку к Греймонту. Приложила к груди. Прохладный шёлк рубашки холодил ладонь, но всего через секунду я почувствовала тепло чужого тела. Нестерпимо захотелось сбежать, словно меня, и правда, могло обжечь.

Это просто танец. Я же делала такое с другими парнями на занятиях у профессора Ксиони, правда, тогда они были в форменных пиджаках, и танцевало много пар, а не только я с партнёром. И на меня не смотрели с таким хищным вниманием другие боевики.

Какого кардалака, Соня?! С каких пор ты боишься, когда на тебя смотрят зрители?

Может, дело в рубашке? Это из-за неё всё происходящее кажется более личным? Почему Греймонт снял пиджак?! Или дело в том, что я сегодня вспоминала прошлое?

Профессор Ксиони заиграл на пианино, и вроде бы надо было двигаться, но я никак не могла собраться. Сердце стучало где-то в горле, а ноги стали словно деревянные. Зачем я припёрлась на занятие к боевикам?! Поговорили бы с Греймонтом попозже!

Арден тоже стоял столбом, словно не он должен был начинать.

– Нет, это невозможно! – преподаватель хлопнул крышкой пианино и подбежал к нам. – Ну, помогите ей, Греймонт! Что она на вас смотрит, как кролик на удава. Вы такой мрачной рожей мне всех девушек распугаете.

Смотрю? Нет, профессор Ксиони был неправ, я не смотрела Греймонту в лицо, только на свою ладонь, лежащую на его груди, но, наверное, с таким ужасом, что это заметили все в зале. Иначе, почему они так заржали?

Я дёрнулась, пытаясь отнять ладонь, но её вдруг накрыла рука Ардена. А сам он сделал полшага вперёд, оказавшись, совсем рядом. Теперь я ощущала его тепло не только ладонью, а всем телом. И показалось, что я сейчас сама сгорю. Да что со мной, Кхельме?!

– Откуда берётся музыка, Ладдер? – прошептал этот шутник на ухо. А у меня мурашки по всему телу пробежали и скрылись, унеся последние крохи смелости и способность сопротивляться. Разом ослабли ноги, и сбилось дыхание.

Соберись, Соня! Почему тебя так трясёт?

А меня, и правда, трясло. Колотила крупная противная дрожь. Но было совершенно непонятно, чего я так боюсь.

– Из стремлений души, – промямлила я стандартный ответ, который всегда удовлетворял профессора Ксиони.

Греймонт хмыкнул где-то над ухом и прошептал совершенно провокационно:

– Нет, – а потом ещё тише шепнул, словно делился секретом. – Музыка идёт из сердца.

Он перестал прижимать мою ладонь и слегка похлопал по ней. Раз-два. Я дёрнулась, но руку, конечно, никто не выпустил.

– Из се-ердца.

Раз-два. Раз-два. Я, наконец, поняла, что он пытается изобразить. Биение. Ритм. Почувствовала, как под ладонью бьётся настоящее сердце. И тут же рука Греймонта, придерживающая мою, исчезла.

Арден шагнул вперёд. Я отступила. Раз-два. Его напор, мой отход. Раз-два. Я ставлю руку жёстко, не давая ему приближаться, и Греймонт замирает. Раз-два. Моя очередь идти вперёд, его назад. Раз-два. Он перехватывает меня правой рукой за талию и прижимает к себе. Но моя ладонь всё ещё у него на груди, и я могу контролировать, насколько близко подпустить партнёра. Раз-два. Держу дистанцию, а хочется ближе. Рискнуть?

Шаг. Шаг. Поворот. Вперёд-назад. Раз-два. Не знаю, в какой момент вступила музыка, я была слишком увлечена. Атака, защита, уход, разворот. Обманный манёвр. Словно не танец, а тренировочный бой с равным по силе соперником. Когда предвидишь чужие движения, а партнёр угадывает твои. Но каждый действует в полную силу, не давая другому поблажки.

Раз-два. Вперёд-назад. Поворот. Атака, защита, уход. Шаг Греймонта ко мне, моё отступление. Оттолкнуть, пойти на него. Атака. Раз-два. Рука на моей талии, перехват инициативы. Раз-два. Разворот. Раз-два.

Я так забылась, что пропустила подсечку. Ойкнула и начала заваливаться, но Арден подхватил, не давая упасть. Я зависла, прогнувшись в спине, удерживаемая только руками Греймонта. Одна ладонь между лопатками, а вторая на моём бедре, которое он пристроил у себя на талии. С расширенными от страха глазами и бешено бьющимся сердцем, я схватилась за его плечи. Дурацкая заколка снова вывалилась из причёски, освобождённые пряди упали за спину и подмели пол. Лындец!