Серафима

Серафима смотрела на звезды и думала об отце, она вспоминала их совместные вечера перед камином в те редкие моменты, когда папенька был дома. Она вспоминала их долгие прогулки по саду и как отец рассказывал ей обо всем на свете, просто и интересно. Она вспоминала их тайные знаки, что были понятны только им двоим, нарисованные на разных предметах комнаты, углем или мелом. В памяти проносилось сотни моментов, что уже больше не произойдут. Слезы продолжали течь по ее лицу, бесшумно. Как стук за дверью вновь заставил ее вытереть лицо и прислушаться, это был более настойчивый стук, чем четверть часа назад. Девушка подошла к двери и услышала, тихий разговор за дверью. Потом стук возобновился.

 - Серафима Андреевна откройте это Павел. - сказал голос, но он был не похож, на приятный баритон Павла Петровича. Это смутило Серафиму, из гостинной вышел сонный Василий и молча подойдя к комоду начал его отодвигать. Звук двигающейся мебели разнесся эхом по дому и дверь открылась. На пороге, стоял Павел с каким то высоким худощавым мужчиной. Точнее этот мужчина его держал, что бы Павел Петрович, не упал.  Мужчина завел Павла и закрыл за собой дверь, Серафима отшатнулась к стене.Мужчина показался знакомым. 

- Здравствуйте, Павел Петрович ранен, принесите свечи и где можно его положить. - проговорил незнакомец строгим голосом привыкшим раздавать распоряжения.

- Проходите. - проговорил Василий и подставил свое плечо под вторую руку Павла Петровича. - Серафима, что замерла? - громко сказал Василий, чем вывел ее из ступора. - Быстро за свечами.

- И еще нужно воды, желательно горячей и тряпки чистые. - проговорил мужчина в догонку Серафиме, что уже побежала на кухню. 

Серафима, зажгла свечи, взяла из буфета несколько чистых полотенец и кувшин с водой, отнесла все в комнату. Павла Петровича уже уложили на диван, сняли с него камзол и сейчас снимали окровавленную рубаху, комната быстро наполнилась запахом крови. Девушка поставила свечи на стол и рядом с ними. 

- Электричества нет? - спросил мужчина, когда Серафима стала ему поливать на руки водой. 

- Нет, несколько дней как отключили. - сказала растерянная Серафима.

- Много где нет. - ответил мужчина. - Нужно спирт, водку, ну что-то такое.

- Я знаю где. - ответил Василий, снимая последний сапог с Павла Петровича. - Сейчас принесу.

- Какой у вас помошник. - сказал мужчина. - Я рад, Серафима Андреевна, что с вами все хорошо. Я так понимаю, вы получили мое письмо. - спросил он вытерая рук полотенцем. Присаживаясь ближе к Павлу Петровичу, осматривая рану сбоку. - Помогите мне. - они приподняли Павла Петровича.

- Это плохо, пуля не вышла, и нам ее нужно вынуть. - проговорил вслух мужчина. - У вас случайно нет пинцета? - спросил мужчина у стоящей рядом Серафимы. - Он обычно есть в женских наборах по гигиене? 

- Да, вроде есть. - осторожно проговорила она. 

- Несите и нож. - быстро сказал мужчина. Коем был Сотников Константин Александрович, как теперь поняла Серафима, но откуда он тогда знал Павла петровича? Думала Серафима пока искала в вещах щипцы, для доктора.

Василий был рядом с врачом когда Серафима вернулась в комнату, они вместе вливали коньяк в Павла Петровича, который к тому времени несколько раз терял сознание. Обработав над огнем щипцы и нож. 

- Серафима Андреевна, посмотрите как там вода нагрелась? Мне тут Василий поможет. - проговорил Константин Александрович, на секунду подняв к ней глаза, Серафима впервые увидела его лицо. 

По виду с Павлом они были одного возраста, вполне могли вместе учится. Или могли жить где-то рядом. Как тесен мир. 

Серафима села на тот же стул, что продолжал стоять у окна. На примусе грелся  чайник с водой, а из комнаты доносились стоны Павла Петровича. Девушка старалась не слушать. И молилась, молилась как умела, что бы Павел Петрович выжил. Ведь каким нужно быть везунчиком, чтобы раненным встретить в огромном городе знакомого врача. 

Константин Александрович зашел на кухню. С тазом в котором лежала куча окровавленных тряпок. - Это лучше все выбросить, - сказал он. - Завтра утром, пусть ваш Василий придет в Обуховскую больницу и спросит меня лично, дам лекарства. Их нужно обязательно принимать. Вечером зайду, нужно будет сделать перевязку. Думаю, что при должном уходе Павел Петрович за неделю придет в норму. Полете мне пожалуйста. - Серафима, встала и стала лить воду из черпака. - Извините мне мое любопытство, но откуда вы знаете Павла Петровича, я всегда думал, что он человек не вашего круга. - спросил Константин и улыбнулся.

- Эта очень давняя история, - сказала Серафима. - Но вы же тоже знаете моего отца?

- Когда то давным давно, он поручился за меня перед отцом Павла Петровича, чем спас меня от каторги.

- Значит вы тоже из ряда доблестных революционеров? - с сарказмом спросила Серафима и подала полотенце.

- Был, но очень короткое время, пообещав вашему отцу, что стану уважаемым человеком получу профессию врача и буду спасать людей. - сказал он с улыбкой.

- Вот откуда мне была знакома ваша фамилия, когда то давно я слышала, как папенька с кем то о вас говорил. 

- Да, вы правы, тогда вместе с Алешкой и Пашкой, ваш папенька выслал и меня. И я ему за это очень благодарен, мой отец работал вместе с вашим отцом, когда нас троих задержали за подготовку покушения. Нам грозила каторга при самом мягком наказании, но видно богу было угодно преподнести нам урок и дать второй шанс. Сложилось так, что Андрей Петрович, поговорив со мной предложил мне поехать учится, с тем чтобы потом поступить на работу в качестве врача на ваши бывшие заводы, следить за здоровьем работников. Мой курс закончился в конце февраля и в это самое время стали приходить слухи об произошедшем перевороте.  Мне предлагали остаться продолжить обучение и там же работу, но я отказался. Сейчас мои навыки важнее тут, так я думал. Пытался найти вашего отца, в конце апреля прошел слух, что его привезли в Петроград, узнав об этом, попросился еще и на подработку в тюрьму. Меня с радостью взяли, но вашего Андрея Петровича, увидел лишь за день до казни. Он передал свой молитвенник, единственно, что у него оставалось из личных вещей. Я принесу его завтра. - закончил свой рассказ Константин.

- Его нельзя было спасти? - спросила Серафима.

- Серафима Андреевна, - сказал Константин и глубоко вздохнул. - Ваша семья была одна из богатейших семей России, вы это знаете и без меня. И ваш папенька верил в Россию, он верил в монархию, и в то что помазанник божий не может отречься. В последнюю встречу Андрей Петрович, сказал одну фразу, что долго после этого не шла у меня из головы. “Константин, я не мог себе представить, что все так закончится, я не верю, что Российское государство может рухнут, и как преданный человек этой земле, до последнего откладывал отъезд, с верой что все еще наладится и жалею только об одном, что не успел отправить Серафиму в безопасное место. Мне не жаль своей жизни, мне жаль, что моя дочь так и не успела пожить.” Андрей Петрович, верил в возрождение России, но когда он понял, что происходит, было уже поздно. 

- Он сильно мучился? - спросила осторожно Серафима.

Константин глубоко вздохнул, - Понимаете, Серафима Андреевна, новому государству нужны деньги, деньги чтобы выжить. Поля не засеяны, заводы в разрухе, все хотят равноправие, кричать лозунги, и светлое будущее но и есть они  хотят уже сейчас. А где взять еду, если ее нет? Правильно. Где можно купить там где ее вырастили, но для этого нужны деньги, ресурсы. Которые вытягивают сейчас с таких семей как ваша.  Грабь награбленное. Поэтому вашего отца и схватили. И держали, им нужны были места хранения сбережений. Да дома со всем содержимым, заводы, это все стоит, конечно предметы искусства вывезли и продадут, серебро, и мебель. Все это пойдет с молотка, но слышал, как они говорили, что должно быть еще. Не может быть так мало.