Любимая для монстра

Я очнулась, задыхаясь, от пережитой боли. Последнее, что помнила, — холодные, безжалостные глаза моего мужа, Эдмунда Дюран, занесшего надо мной меч и свою последнюю мысль: «Это конец». Но когда я открыла глаза, вокруг не было ни темницы, ни следов ужасающей смерти. Вместо этого я сощурилась от света, пробивающегося сквозь занавеси и мягкие шелка постели.

Не успела я прийти в себя, как дверь тихо приоткрылась, и в комнату вошла молодая женщина, преклоняя голову.

— Моя госпожа, пора вставать. Сегодня ваш день… День свадьбы с лордом Дюран.

Слова служанки отозвались эхом в голове, а глаза расширились от шока. Свадьба. День, когда она станет женой того, кто однажды принесет ей погибель. Я с трудом удержалась от того, чтобы не вскрикнуть, сдерживая накативший страх от пережитого.

Я ошутила хлопотание вокруг себя и почувствовала, как чьи-то осторожные руки поднимают одеяло. Все казалось таким реальным, что на миг я позабыла, что произошло.

Передо мной склонилась моя преданная служанка — Агата, тридцатилетняя женщина с ласковым взглядом, чье лицо всегда выражало искреннюю заботу. Ее доброта была для меня как теплый луч света в холодном, равнодушном мире, ведь она была рядом со мной с самого детства. Я могла доверить ей любые тайны и мысли, знала, что в ее глазах я не буду ни за что осуждена. Именно она была единственным человеком, кто утешал меня в тяжелые моменты, когда ни отец, ни братья не обращали на меня внимания.

Но сейчас я не могла отвести от нее взгляда. Передо мной стояла именно ЖИВАЯ Агата — та самая, которую я когда-то видела истекающей кровью на каменном полу, когда она до последнего вздоха защищала меня.

Ее смерть была жестокой и бесчеловечной, а образ окровавленного тела не покидал мое сознание. Как это возможно? Как она вновь стоит передо мной, заботится обо мне, словно ничего не произошло?

Агата заметила мой затуманенный взгляд и улыбнулась.

— Госпожа, вы сегодня особенно прекрасны. Взгляните на свое свадебное платье! Оно — воплощение элегантности и грации.

Я обвела взглядом свою комнату, чувствуя, как в груди затрепетали непонятные эмоции. Все вокруг было знакомым: деревянная мебель с искусной резьбой, широкая кровать с балдахином, массивный шкаф с несколькими, но изысканными платьями.

Агата прервала мои мысли, помогая мне умыться, аккуратно обтирая мое лицо влажной тканью. Затем принесла поднос с завтраком — простым, но сытным. Я заставила себя съесть хоть немного, чувствуя, как возвращаются силы.

Отец, герцог Вальмон, не считал меня важной частью семьи. Я была лишь дочерью, рожденной от матери, которую он потерял в день моего рождения, от женщины которую он никогда не любил. Отец вскоре нашел утешение в другой, женившись на знатной даме по имени Констансия, та подарила ему двух сыновей — истинных наследников.

Мои братья, гордость семьи, всегда окруженные прислугой, словно были драгоценными камнями, в то время как я оставалась в тени.

Агата была моей единственной служанкой, но ее преданности и заботы хватило, чтобы согреть мое сердце. Она была для меня больше, чем просто прислуга. Она была моей семьей, единственной семьей.

Женщина снова принялась хлопотать вокруг меня, помогая надеть корсет и аккуратно затягивая его на моей талии.

Я закрыла глаза, чувствуя, как он плотно охватывает мое тело.

Это ощущение возвращало меня к реальности — так, как ничто другое. Меч в моей груди был таким настоящим. Я все еще могла ощущать это ужасающее чувство боли и холода, что проникли в каждую клеточку моего тела в тот миг, когда лезвие прошло сквозь мое сердце.

Но сейчас, стоя здесь, живая, я чувствовала, как вся эта история становится далекой тенью.

— Ваше платье… оно словно создано феями, — произнесла она вновь с восхищением, расправляя белоснежные складки. — Какой же прекрасной невестой вы будете!

Свадебное платье действительно было великолепным: тяжелый шелк с изысканной вышивкой золотыми нитями, украшенное тонким кружевом, скользившим по рукавам и подолу.

В нем я выглядела бы так, как подобает дочери герцога, и чувствовала на себе вес ответственности. Это платье было мне прекрасно знакомо...

Агата все помогала в подготовке, заботливо укладывая мои светлые длинные волосы. Она заплела их в аккуратную косу, которая мягко обрамляла лицо, а затем уложила ее, закрепляя на затылке и добавляя крошечные жемчужные заколки — последние штрихи, подчеркивающие мою невинность и элегантность.

Я подошла к зеркалу, глядя на свое отражение. Девушка, что смотрела на меня оттуда, казалась совсем другой.

Это была я… но не та, которую я запомнила перед своей смертью. Эта Розалия была более юной, полной жизни и надежд что замужество спасет ее от этой реальности, вот только теперь эти глаза изменились…Большие светло-карие глаза словно уже не светились больше наивностью и ожиданием.

Пока Агата мазала меня ароматами роз и ландыша, я пыталась сложить все произошедшие события в единое целое. Смерть… возвращение к жизни… свадьба. Все, что казалось реальностью, теперь было непостижимым.

Дверь вдруг распахнулась. В проеме показался мой отец — высокий, с гордым и строгим лицом. Его взгляд был пуст, как всегда, когда он смотрел на меня, будто я была просто еще одной деталью в его замысловатой игре. Он шагнул в комнату, не потрудившись даже поздороваться.

— Дочь, ты наконец сможешь выполнить свой долг перед семьей и оплатить за то добро, что я тебе дал, — произнес он без какого-либо выражения, как будто это было само собой разумеющимся.

Сердце сжалось, горло стало сухим. Он говорил так, будто не касался моей жизни, моих чувств. Все, что я для него значила, — это инструмент, средство для достижения его целей.

Я уже знала, что от меня требовалось, и, хотя я не могла отказаться от этого “добра”, мне хотелось кричать, рвать на себе волосы, убежать куда глаза глядят, но я была связана тем, что мне оставалось — долгом перед этим домом, семьей, если вообще можно так сказать.

Ведь я не испытывала любви не к одному из членов так называемой семьи, и уверена, они ко мне тоже…

— Да, отец, — с трудом выдавила я, натянуто улыбаясь.

Его лицо оставалось бесстрастным. Он продолжал:

— Этот брак важен для укрепления нашего статуса. Ты станешь не просто женой, но и частью силы, которая обеспечит нам еще более сильное будущее. Я мог бы породниться с наследным принцем, но, увы, мне не повезло. Так что хотя бы так я могу использовать тебя, свою дочь, с той пользой, на которую ты вообще способна.

Его слова отзывались эхом в моей голове. Я чувствовала, как что-то холодное и жестокое расползается внутри меня, когда я слушала его. Я была лишь пешкой на его шахматной доске, но даже будучи пешкой я была недостаточно хороша для него. Лишь неудачей, которая так и не стала тем, чем он надеялся. И в эти мгновения я вновь почувствовала, насколько я была чужой и ненужной для них.

Я улыбнулась ему в ответ, но эта улыбка была полна горечи. Я была лишней. И никогда не могла быть чем-то иным. Я не была ни важной, ни любимой, я была просто дочерью, которую можно было использовать, как что-то не столь ценное.

В этот момент в комнату вошла Констансия. Она с фальшивой улыбкой подбежала ко мне и крепко обняла.

— Дорогая, — прошептала она, — как я счастлива за тебя. Этот брак принесет тебе много хорошего. Ты заслуживаешь только лучшего.

Все они прекрасно знали слухи вокруг персоны Эдмунда Дюран. И как я позднее выяснила, эти слухи - лишь жалкие шепоты, едва касающиеся его истинной природы. На самом деле, то, что ходило среди народа, не передавало и десятой доли его жестокой натуры.

Это был не просто человек, это был зверь, суровый, но как не странно справедливый. А теперь меня, словно бездушную куклу, толкали в его объятия, не думая, что я когда-то могла бы оказать сопротивление.

Была ли я напугана? Нет. Напротив, я привыкла к жестокости, которую он не скрывал. Несмотря на все его пороки, Эдмунд никогда не наносил мне физического вреда, хотя его взгляд был таким, что от него морозило по коже. Привыкла жить подобно мыше в его владениях. Он был не таким, как мой отец.