(Не) Морозко

– Неплохо, – сказал Мрай, когда я вернулась к теням. – Мне нравится твой план. Я бы тоже первым делом отомстил.

– Что? Ты меня подслушивал? – возмутилась я и топнула ногой по воде. – Гад!

– Ты орала так громко, что тебя слышали все мертвецы по обе стороны реки, – с ухмылкой ответил главарь и развел руками. – Не переживай, я высоко оценил твое мастерство сеять хаос, плести интриги и нагло врать, поэтому мы сегодня как следует отпразднуем твой день смерти, Люта…

– Не называй меня так! Это не мое имя!

– Нет, твое, – с недоброй ухмылкой сказал Мрай, скользнув по моему лицу сердитым взглядом. – Забудь о прошлом, его больше нет. Хотя, о чем я говорю? Тени – это есть память о прошлом…

Вдруг небо над Виймором побелело, словно кто-то воткнул в землю лезвие огромного серебряного меча, а затем над нашими головами растеклись зеленые и голубые пятна, похожие на сияющее молоко.

Я, открыв рот, смотрела на это чудо, ведь ночь стала днем или день – ночью.

Никогда такого не видела.

Красотища!

– Проклятие, – выругался Мрай, тоже задрав голову, как и я. – Началось. То-то ледяные сегодня быстро убрались восвояси. Пока ты развлекала нежить жаждой убийства, Якун в полной мере ее утолил, пробудив этот треклятый хрустальный меч. Твоя гиблая душонка стала последней каплей в его озере Смерти. Сейчас начнется.

– Что начнется? – спросила я и вцепилась в черный рукав его кафтана.

– Конец света! – радостно воскликнул главарь. – Якун, наконец, отравил воду! Сейчас по рекам и озерам расползется проклятие ледяных! Смертным хана! Все станут нежитью! – крикнул он и воздел руки к зелено-синему небу, закружившись в каком-то диком танце, к которому вдруг с хохотом присоединился все тени, после чего внезапно растворились в воздухе.

– Иди сюда! – рявкнул Мрай и схватил меня за шиворот, втащив следом за собой в черную мглу. – А то пропустишь веселье! Мы так долго ждали! Пора тряхнуть стариной! Танцуем на костях!

Через мгновение я уже стояла на вершине обледеневшего могильника, который ходил ходуном, ведь из-под земли и снега на поверхность выбирались сгустки черной дымчатой грязи, похожие на болотные пузыри, которые плавно принимали форму человеческих тел без рук, ног, головы и даже туловища.

Совсем скоро Город Костей почернел, как грозовая туча. Из-за обилия теней даже яблоку негде было упасть.

Нет, вру.

Даже иголке!

– Что стоишь? Танцуй! – гаркнул Мрай, продолжая выбивать ногами яростный ритм, словно ему дали задание вбить в землю невидимые гвозди. – Прыгай! Или ноги отрежу! Топчи кости! Здесь важен каждый! На этот раз победим!

Его бешеный азарт заразил и меня, и я тоже начала скакать на месте, стараясь поспеть за топотом сотни мертвых ног, рук и голов, которые отчаянно праздновали начало какого-то конца.

Разрозненный гул постепенно сливался в единый грохот, став похожим на удары огромного черного сердца.

И вдруг земля содрогнулась.

***

Тени резко застыли на месте.

Город Костей содрогнулся, по земле пробежала дрожь, расколовшая плиты древних курганов, которые со скрежетом разъехались в стороны, обнажив трухлявые белесые кости.

Из-под земли донесся нарастающий утробный гул, словно заревело огромное раненое чудовище, а затем гора Крас лопнула, словно нарыв, из которого со свистом взмыл в небо огромный зловонный черный столб.

И вдруг пошел снег.

Я вытянула руку и раскрыла ладонь. Снег не таял, а размазывался, превращаясь в сажу.

Это пепел.

Мрай удовлетворенно сел на вылезшую из-подо льда, словно подснежник, могильную плиту, и радостно улыбнулся, рассматривая покрытую черным грибовидным облаком гору.

– Началось, – сказал он. – Люта, хочешь искупаться в огне?

– Что? – спросила я и вдруг потеряла равновесие.

Меня сшибла с ног невидимая волна, которая выворотила могильники, искромсала землю, разорвала курганы и выдавила холмы.

Тени с диким хохотом ныряли в трещины, гремя осколками щитов и ржавыми мечами.

Чему они так радуются?

Как хорошо, что я мертва, ведь Крас с грохотом выплюнул огромное облако черного дыма, а затем сотни кусков раскаленного угля.

Потемнело так, что я перестала видеть даже беловолосую голову Мрая, а затем тьму прорезал каскад алых огненный водопадов, стекающих по бокам горы, в вершину которой внезапно ударила молния, осветив растущий, словно на дрожжах, облачный водопад, несущийся прямо на Город Костей.

Могильники накрыло пылевое облако, в котором прокладывали себе дорогу пульсирующие огненные реки, растекающиеся алыми змеями по обугленной земле, после чего застывали и превращались в угольно-черные бугры.

– Что стоишь? Подпираешь небо? Идем! У нас полно работы! Нужно повернуть лаву и сделать мост! – услышала я раздраженный крик Мрая, который внезапно шагнул ко мне из серой мглы.

Не знаю, что со мной произошло, но при слове «работа» меня затрясло так, словно я болела падучей.

Ненавижу работу! Никогда не буду работать!

Если вдруг увижу какого-нибудь работающего человека – замучаю до смерти, а затем разорву на куски.

Нет!

Отрублю руки, а ноги оставлю.

Точно!

А затем сожгу заживо и буду смотреть, как он бегает по кругу и дико орет.

Вот так сильно я ненавижу работу!

Почему-то все это я кричала вслух, потому что главарь теней вдруг хмыкнул, скрестив на груди руки.

– Ты ж вроде крестьянка? Почему ведешь себя, как царевна? Не будет она работать! Я при жизни тоже много чего не хотел, а, скрепя сердце, и, скрипя зубами, делал, хоть и был царевичем. Не веришь?

Я закатила глаза.

Ну-ну. Мрай – царевич. Да по нему острог плачет. И петля.

Проклятие! Я снова это сказала вслух. Когда же это закончится?

Не буду я работать!

– Думаешь, раз померла, так тебя все это не касается? – злобно спросил Мрай и обвел рукой запыленный воздух. – Еще как касается! Ты часть Теневого войска! Никто не обещал, что после смерти ты не будешь пахать, как вол! Как раз наоборот! По этой причине мы тебя и выбрали и убили! Как самую толковую работницу того и этого света! Так что бери в руки свою задницу и топай к реке! Лавовый мост сам себя не построит! Нам надо перекрыть эту гребаную реку, чтоб мертвая вода не отравила мир!

– Ну уж нет! – яростно крикнула я и топнула ногой. – Я так ненавижу работать, что готова всех поубивать!

– Раньше об этом надо было думать. Грохнула бы царевну и стала бы убийцей, как я, и после смерти продолжила бы убивать, – ехидно сказал Мрай и вдруг мечтательно вздохнул. – Эх, а я ведь был рожден жечь мосты и грабить купцов, но какого-то Чернобога решил стать царем. Я готов пойти на все, чтоб прожить свою жизнь так, как велит моя насквозь прогнившая душа. Это важно. Запомни: кто был рожден царевичем – работать не должен, даже после смерти, поэтому, топай к реке, мастерица, и закати, наконец, свои гребаные рукава, – сквозь зубы сказала нечисть и создала из клубящейся тьмы черный меч.