Доверяя свою душу

Я выронила телефон из рук.

Меня трясло, словно било электрошокером. Я даже не плакала, просто стало невыносимо страшно.

– Айсель… Айсель… милая, что случилось?

Он пытался достучаться до меня, но я не была способна ответить ему.

Айяз потянулся к моим ногам и убрал длинную юбку. Я подвинулась, и он достал телефон. Я боялась вновь посмотреть в него.

Мужчина воспроизвел видео и начал ругаться на всех языках, которые только знал.

– Когда? Когда ты думаешь, это сняли?

– Судя по тому, что эту майку я надела впервые после стирки сегодня ночью, то…

– Блядь.

Он ударил по рулю и вышел из машины.

Мне стало тошно. Взяла телефон и нажала на воспроизведение.

Камера была направлена вперед. Это была та квартира, в которой я сейчас живу. В гостиной было светло, так как я всегда оставляю свет на ночь. Их двое, это понятно по двум теням перед дверью в мою спальню.

Вот рука тянется, и они открывают мою комнату. Посмеиваясь, подходят к кровати и наводят камеру на меня. Я лежала на спине, и руки были подняты вверх над головой. Они шепчутся, но я не понимаю их речь. Она похожа на арабский, но этот явно другой.

Я укрыта полностью, так как ночью бывает прохладно, когда я оставляю приоткрытым окно. С меня начинает сползать покрывало, и я обнажаюсь перед камерой. Остаюсь лишь в тонкой майке для сна и трусиках.

Чья-то рука тянется и видно, что невесомо проводит по моему соску. В этот момент его останавливает другой и вновь что-то говорит.

Снова смеются. Потом тихо выходят и закрывают дверь. На этом видео прекращается.

Как же так? Как я могла не услышать? Не почувствовать, что рядом кто-то есть. И кто? Что они говорили?

Этот кошмар закончится?

Айяз вернулся в машину спустя минут десять.

Завел двигатель и мы поехали дальше. Оба молчали. Не знаю, что он там решил, но задавать вопросы я не стала.

Когда мы вошли в дом его родителей, Лейла встретила нас улыбкой. Мустафа был, как обычно, добр. Но, увидев нас, оба поникли и забеспокоились.

– Айяз, в чем дело? – спросил его отец.

– Кое-что произошло.

– Говори.

Все замерли.

– Асе, пришло видео, как кто-то ночью ходит по ее квартире. Двое.

Айяз сглатывал слюну почти через каждое слово, явно подбирая более приемлемые для общения с отцом.

– Покажи.

– Не могу. Я покажу их маме, она расскажет.

– Хорошо.

Лейла взяла в руки телефон и ушла на диван. Я стола с ними двумя и просто не знала, что мне делать и куда идти.

– Это еще не все. На днях ей мальчишка вручил букет черных роз и убежал.

– На днях? – переспросил недобрым голосом Мустафа.

Мы кивнули.

– И вы молчали?

– Простите. Я решила, что это ерунда.

Вернулась Лейла и увела мужа. На ней не было лица и мне стало стыдно, что из-за меня у этой семьи сплошные беды.

Я для них, словно черная полоса. Захотелось разреветься и уйти отсюда. Зачем я вообще все рассказала им.

Развернулась и пошла в сторону дверей, ведущих в сад. Айяз хотел пойти со мной, но я остановила его жестом.

Вновь брела по этому невероятно красивому месту и даже мыслить о плохом не хотелось. Осквернять это место своими бедами будет кощунственно.

Дошла до той самой беседке и вошла в нее.

Сколько я так просидела, не знаю. Но явно недостаточно, чтобы захотеть вернуться назад.

Моего плеча коснулась горячая ладонь.

– Все будет хорошо, дочка.

– Почему все так? Почему именно так? Я же никогда не просила сверх меры.

– А чего ты хочешь сейчас? – спросила она, присаживаясь рядом.

– Уже страшно о чем-то думать. Каждая просьба отражается в зеркале судьбы и переворачивается. Выходит, совсем не то.

– А как же усилия, прилагаемые к этому? Может, плохо стараешься? Не слышала, чтобы что-то давалось просто так.

– Я и не хотела сидеть и ждать. Знала, что придется попотеть. Но в итоге все сливается в сточную канаву неудач.

– Ты еще слишком молода опускать руки. Даже не успела начать бороться.

– Бороться? А если заранее знаешь итог?

– Никто не может знать заранее. И ты не исключение.

– Есть вещи, что уже предопределены. Может быть, не нами и не законами природы, но против явно идти нет смысла.

Мы замолчали.

Я услышала шаги. Айяз и Мустафа зашли и сели на противоположную сторону беседки.

Я смотрела вдаль. Было снова стыдно, что мужчины погружены в мои проблемы, вместо того, чтобы решать свои.

– Ася, – проговорил старший эль Хоир, – так как квартира перестала быть безопасным местом, я не могу позволить тебе там оставаться.

Я и сама не смогла бы туда вернуться.

– Ты переедешь к нам в дом.

Что? Нет боже! Никогда!

– Это не обсуждается. Я обещал тебе безопасность, а в итоге ты оказалась дважды на волоске катастрофы. И я не могу позволить этому случиться. Я уже задействовал людей, выполняется полное расследование.

– Я поняла.

Проще согласиться, чем высказать протест и согласиться после твердого «нет».

– Как раз поможешь Лейле с организацией помолвки Айяза и Рании.

Выдох. Я успела лишь выдохнуть. Больше ничего.

Все взгляды были направлены на старшего мужчину, а он смотрел мне в глаза.

Вот он, момент, когда тебе одним взглядом говорят о том, где твое место и какова роль. Спасибо, господин Мустафа. Я запомнила.

– Конечно. Я помогу.

– Какая помолвка, отец?

– Твоя, сын. Все будет идти по плану. Если они появятся на горизонте, то не должны знать, что мы их ждем. Тогда к чему терять время? Уверен, до самой церемонии свадьбы, мы поймаем и накажем тех, кто угрожал Асе.

И больше ни слова никто не сказал.

Речь Мустафы логична. По факту, перестать жить и ждать, когда случится катастрофа, нет смысла.

Но вот что говорили на том видео. Айяз явно знал язык и понял каждое слово.

Айяз

Хочу порвать в клочья этих ублюдков. Уничтожить. И я это сделаю. Буду убивать их быстро, впечатывая кулаки в их безмозглые головы.

Твари. Посмели дотронуться до моей девочки.

Черт.

Как же сложно смотреть на нее, такую хрупкую, маленькую. Она требует ласки и объятий.

Ничего, придет время. Она упирается. Не хочет идти навстречу, но я сделаю все как надо. Главное — подождать. Сейчас никаких, даже малых попыток.

Не стал говорить о том, что мне прислали смс. Смеют угрожать моей женщине. Охрану уже уволил. Это Валид. Я в этом уверен. Как же я хотел с ним поквитаться, но он сбежал как трус. Найду.

Это послание лично мне.

Я вырву их руки, что прикоснулись к ней и глаза, что посмели смотреть.

Отец правильно поступил, оставляя ее с матерью в нашем доме. Но разговоры про помолвку, бесят. Лишь маленькая зацепка за ублюдков и сразу же рву все эти попытки. Если до этого я думал, что он согласится сам, то сейчас уверен, что он пойдет на все, лишь бы не позволить этому случиться.

Как вспомню, ее в толпе нашей делегации хочется смеяться. Маленькая, но бойкая. И этот чертов взгляд. Всего один.

Как она уверенно жала мою руку, задирала свой маленький носик или облизывала губы.

Она прекрасна.

В жизни не смотрел ни на кого, с мыслями о совместном утре. Или находиться сутками вместе и понимать, что этого просто недостаточно.

Мой непорочный ангел. Я был рад встретить ее. Быть рядом. Но как узнал, что она нетронута грязными руками, тут и произошел щелчок.

«Моя».

Сутками стучали эти три буквы в мозгу, а до конца их осознать так и не смог.

Испания стала нашим общим сюрпризом. Схожесть вкусов моей девочки и мамы, меня поражала. Даже чертова музыка их объединяла. Но видеть ее рядом с другими мужиками, это просто снос башки.

Я был готов ее порвать. Благо успел успокоиться немного, пока она догоняла меня возле отеля.

Но гребаный Валид. Чертова гнида. Его голову я буду отрывать с большим удовольствием. Еще тогда в ресторане я ему чуть в морду не двинул, когда Айсель ушла из-за стола. И ведь объяснил придурку, но, видимо, плохо. Ничего, найду паскуду, и тогда он хорошо запомнит, каждое мое слово.

Жаль, что ей пришлось пройти, через все это дерьмо из-за меня. Я буду просить прощения за каждую ее слезу, стоять на коленях перед ней. Главное, чтобы простила.