Тени Вульфии

Я прищурился.

— Его не убили?

Она улыбнулась шире, махнув хвостом мне по морде.

— Ах, детектив… а что я получу за честный ответ?

Я улыбнулся, отведя ее хвост в сторону.

— Скидку на срок?

Лисица рассмеялась.

— О, какой щедрый.

Мы остановились у машины. Ржавый уже загружал других задержанных, но, увидев нас, приподнял бровь.

— Лис, ты опять допрашиваешь с… ну, особым подходом?

— Я использую все методы, напарник, — я поправил шляпу и посмотрел на неё.

— В последний раз, — сказал я, — кто за этим стоит?

Лисица посмотрела мне в глаза.

— Я просто перевозчик, Лис. А тебе нужен тот, кто придумал весь этот план.

— Имя?

Она наклонилась ближе, так что её губы были в паре сантиметров от моего уха.

— Спроси у Луиджи Грассо. — Она обожгла мое ухо своим дыханием .

Я замер.

Она отстранилась, улыбаясь.

— Ну вот, детектив. Ты хотел ответов — я их дала.

Ржавый посмотрел на меня.

— Лис… скажи мне, что она врёт.

Я смотрел ей в глаза.

Луиджи Грассо.

Мой сводный брат.

Я медленно кивнул.

— Ну что ж… пора проверить, насколько можно верить некоторым лисам.

Лисица усмехнулась.

— О, ты удивишься.

Я открыл дверь автозака, помог ей забраться внутрь и захлопнул её за ней.

Дождь продолжал стучать по крыше, смывая следы, но не стирая факты.

Я развернулся к Ржавому.

— Нам нужно поговорить с Луиджи.

Ржавый глубоко вздохнул.

— Ну вот, а я хотел домой…

* * *

Я стоял под дождём, наблюдая, как автозак увозит задержанных. Внутри, за решётчатым окном, лисица бросила мне последний взгляд — насмешливый, но с какой-то тенью уважения.

Ржавый закрыл блокнот и вздохнул.

— Ну и что теперь?

— Теперь мы едем к Луиджи, — я стряхнул капли с плаща и направился к минивэну.

— Ох, чувствую, это будет душевный разговор, — пробормотал Ржавый, залезая на пассажирское сиденье.

Я завёл двигатель, и мы отправились в сторону квартала, где находился дом Грассо.

* * *

Луиджи жил не в пентхаусе, не в роскошном особняке, а в добротном доме в деловом районе. Высокие стены, строгий стиль, минимум излишеств. Он всегда любил контроль и стабильность — и его жилище говорило о том же.

Мы подъехали, и нас уже ждали.

Охранник — всё тот же бульдог, что стоял у офиса — молча кивнул и открыл дверь.

Луиджи сидел в кресле в просторной гостиной, одетый в домашний, но всё такой же безупречный костюм. Перед ним на столе стояла чашка эспрессо, рядом — стопка документов.

— Ченцо, — он поднял взгляд. — Я ждал тебя.

Я снял шляпу, отряхнул капли и сел напротив.

— Рад, что не пришлось выбивать двери, брат.

Луиджи хмыкнул.

— Ты же знаешь, я уважаю порядок.

Ржавый остался стоять, сложив лапы на груди.

— Ну так что, Луиджи? Нам сказали, что связан с контрабандой.

Луиджи не удивился.

— Кто?

— Виолетта. Знаешь такую? Она сказала ты знаешь про смерть Марлоу и контрабанду.

Он покачал головой.

— Да, она покупает у меня велосипеды. Ну что ж, я ценю её хитрость, но, Лис, ты ведь не поверил?

Я прищурился.

— Ты всегда был умён, Луиджи. И осторожен. Но, признаюсь, если бы кто-то сказал, что ты связан с контрабандой, я бы… задумался.

Он сделал глоток эспрессо, поставил чашку на блюдце и посмотрел мне в глаза.

— Брат, я не убиваю зверей. Я занимаюсь бизнесом. Да, полулегальные бои, ставки, газеты, торговля, но не грязь. Я держусь подальше от наркотиков, оружия и уж точно не связываюсь с контрабандой картин из музейных запасников.

Я кивнул.

— Но ты знаешь, кто этим занимается.

Луиджи вздохнул.

— Да, знаю. И знаю кто за этим стоит.

— Имя?

Он чуть улыбнулся, взял стопку документов, нашёл нужный лист, достал ручку и написал два слова.

Я взглянул на них и приподнял бровь.

Том Монтерей Джек.

Я медленно поднял взгляд.

— Тим? Ты шутишь?

Луиджи улыбнулся шире.

— Нет.

Ржавый подошёл ближе, заглянув через плечо.

— Чего?! Этот наглый хомяк? Он же сидит в тюрьме!

Луиджи развёл лапами.

— И что? Думаете, из-за решётки нельзя управлять схемами? Да у него посетителей больше, чем у меня журналистов в штате.

Я взял бумагу и задумался.

Монтерей Джек. Я знал его давно. Хомяк, наглый, самодовольный торговец теневыми сделками, мастер лжи и манипуляций. Когда его посадили, я думал, что эта партия закрыта.

Но, похоже, он всего лишь сменил кафе с грязными тарелками на камеру с решёткой.

Я перевёл взгляд на Луиджи.

— Ты уверен?

Он кивнул.

— Более чем. Велосипеды, спорттовары, произведения искусства — всё это его стиль. Вспомни те же пресловутые тарелки. А его связи в тюрьме позволяют держать всё под контролем.

Ржавый провёл лапой по морде.

— Лис, мне уже страшно спрашивать… мы правда поедем к нему?

Я надел шляпу, поднялся и ухмыльнулся.

— Разумеется.

Луиджи качнул головой.

— Ты не меняешься, Винс.

Я посмотрел на него.

— А ты, брат, всегда знаешь больше, чем говоришь.

Он рассмеялся.

— Ну, на то я газету и держу.

Мы направились к выходу.

Впереди нас ждал Том Монтерей Джек.

А значит, нас ждала игра в слова, ложь и манипуляции.

Игра только начинается.